Мне одного взгляда достаточно, чтобы понять — иностранка. Наши девочки такие шляпы не носят, только если по телеку.

— Yeah? — отвечает Князев, быстро разобравшись, что к чему.

Дальше между ними происходит продолжительный диалог на английском. Насколько я поняла, эта «мадам» просит указать ей направление, а наш галантный кавалер доходчиво его объясняет на свободном английском.

Наблюдаю за «шляпой» с раздражением, потому что она уже плывет. Улыбается, демонстрируя свои «американские» зубы, и кокетничает? Мне что, пора учить английский?

Ничего, что я здесь?

Князев тоже хорош.

Мягко смеется в ответ на ее реплику и качает головой.

Через четыре минуты не выдерживаю и спрашиваю:

— Я вам не мешаю?

Он смотрит на меня и кладет руку на мою шею. Надавливает и прижимает к своей груди, прощаясь со своей новой подружкой.

Она такая оживленная.

Я уверена, если бы меня здесь не было, эта развязная американка отдала бы ему свои трусики, вместе с номером телефона.

Я сердита.

Ему даже делать ничего не нужно, чтобы подцепить девицу. Просто открыть рот и улыбнуться. Я и сама на этот прием купилась, что уж говорить. Но люблю-то я его не по этому. А потому что он исключительный. Единственный в своем роде…

— На выставку? — беззаботно спрашивает этот плейбой.

— А твоя американская подружка с нами не пойдет?.. — злюсь я.

— Она англичанка, — поправляет Князев.

Идем к светящемуся большому павильону.

Я молчу, кипя как котелок всю дорогу.

Жадно рассматриваю его задницу, упакованную в джинсы, пока он сдает наши куртки в гардероб. Князев разворачивается, и я не успеваю поднять вовремя глаза. Он качает головой, будто говоря «Ну что мне с тобой делать?», и ведет по коридору, положа руку мне на плечо.

Он в прекрасном расположении духа, будто его коснулась волшебная палочка доброй феи.

Оплачивает билеты, и мы проходим в просторный зал, наполненный миром Ван Гога.

— Ух ты… — шепчу я и хватаюсь обеими руками за его локоть.

Показ уже идет. КХ сказал, программа длится около тридцати минут, а потом повторяется снова. На стены, пол и потолок проецируются изображения под аккомпанемент инструментальной музыки. Мы оказались в живом движущемся мире «Звездной ночи» Ван Гога. Знаменитые звезды и луна находятся в волшебной динамике, у меня ощущение, будто я попала в страну чудес.

Потом музыка смолкает, и этот желто-синий мир блекнет, уступая место закадровому тексту и автопортретам знаменитого голландского гения на фоне пшеничных полей. Только сейчас я заметила, что в зале помимо нас от силы человек пять. Костя ведет меня к разбросанным в центре пуфикам-мешкам и плюхается на один из них. Устраивается удобно, широко разведя колени, потом протягивает мне руки.

С гордым видом принимаю приглашение. Опускаю свою попу на его ширинку, и он тут же сграбастывает меня в охапку, подавшись вперед.

Это так кайфушно, что я превращаюсь в податливую куклу Лиану.

Показ продолжается циклом про поля и подсолнухи. Отсюда нам прекрасно видно.

— Нравится?.. — шепчет Князев мне в ушко, потом прикусывает мочку, поэтому я немного торможу с ответом.

По шее бегут мурашки, а веки сами собой опускаются. Запускаю пальцы ему в волосы и глажу его затылок, пока его губы исследуют чувствительное местечко у меня за ухом.

— Нравится или нет? — настаивает он, обдавая мою кожу своим теплым дыханием, пока его рука сжимает мое бедро.

— У своей английской подружки спроси… — выдыхаю я, пытаясь быть вредной.

Он проводит носом по моей скуле и разворачивает мое лицо к себе. Наши губы так близко, почти соприкасаются. Смотрю на него затуманенными глазами, а он легонько бодает мой нос своим, после чего проводит по моим губам языком.

В меня будто шокером ткнули. Начинаю елозить по его паху и жду продолжения. Как хорошо, что мы снова вернулись в «Звездную ночь». В приглушенном свете нас никто не рассекретит.

— Мне продолжать?.. — спрашивает белокурый искуситель, заглядывая мне в глаза.

Сглатываю и осматриваюсь. Вокруг нас на пять метров никого, но я не думаю, что Князев удовлетворится поцелуями. У него эрекция и он, как минимум, засунет руку мне под кофточку.

— Не бойся, Дуреха… — шепчет он, оставляя влажный поцелуй на моей щеке. — Нас здесь никто не знает…

Это не очень большое утешение, с учетом того, что сейчас принято все снимать на телефон.

Это так волнующе.

Тут хоть и немного людей, но они все же есть. Со мной ничего подобного никогда не было, но с ним мне ничего и не страшно.

— Ладно… — киваю я, приняв решение отдаться пороку в общественном месте.

Как я и предполагала, его ладонь тут же устремляется мне под кофту. Пальцы чертят круги на животе, отчего он покрывается мурашками, а губы снова принимаются за дело. Язык опять легонько касается моих губ, приподняв в финале верхнюю. От этого касания мои губы просто гудят. Он повторяет это движение и мой язык сам тянется к его. Когда они соприкасаются, я чувствую, как желание оседает влагой в моем белье.

— Костя… — невнятно бормочу я, потому что мне кажется, ТАКИЕ поцелуи лучше оставить до того момента, пока мы не окажемся наедине.

Он втягивает мой язык в рот вместе с нижней губой, и я впиваюсь пальцами в его плечи.

Это что-то новое. Это что-то совершенно порочное и очень-очень сексуальное. Это чистой воды соблазнение в исполнении Константина Князева. Я уже тянусь своими губами ему навстречу, но он продолжает играть, удерживая мою голову за волосы.

И он не собирается лапать мою грудь. Он расстегивает пуговицу на моих штанах и просовывает руку прямиком в мои трусики.

— Князев!.. — возмущаюсь я и в панике оглядываюсь.

Все по-прежнему спокойно.

— Мокрая, как всегда… — выдыхает он мне в ухо и обводит раковину языком.

Вот чееерт!

Он снова выманивает мой язык своим и на этот раз забирает его вместе с нижней губой и стоном, а потом сразу же трансформирует захват в поцелуй. Горячий и очень интимный. Мой плохой мальчик обнимает меня рукой за плечи, чтобы моя голова никуда не убежала, пока он снова и снова повторяет эти обжигающие манипуляции.

Это слишком. Это могло бы даже нашу кровать поджечь, а ведь мы на долбанной выставке!

Я подворачиваю пальчики в своих ботинках, когда его рука в моих штанах принимается за дело. Пальцы уверенно распределяют влагу по нужным местам и без предупреждения ныряют внутрь. Дергаюсь в его руках и сжимаю бедра вокруг широкой князевской ладони, а когда его большой палец надавливает на мой клитор, дышу через раз и откидываю голову с мычанием.