litbaza книги онлайнРоманыОстров любящей женщины - Наталья Труш

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 75
Перейти на страницу:

— Катька! Я пропала! Этот «умывальников начальник и мочалок командир» убил меня наповал. Ну что ты смотришь на меня так? Ну, ты же сама понимаешь, что Ксюша — это Ксюша. А тут!.. А что, Кать, ты и сама, что ли, глаз на него положила?

— Юль, ты с ума сошла?! Ты о чем говоришь?

— А что я говорю? Твой мифический глухопятый хрен знает где. И еще вопрос, что с ним будет после всех этих операций. А тут… не мужчина, а сказка! Может, посоревнуемся, кто кого?

Ульяша явно выпила лишнего, и ее понесло. Катя обиделась на подругу, не ответила ничего, просто вырвала свою руку из цепких Юлькиных пальчиков и пошла прочь.

Аню она нашла у бассейна.

— А я права была, Анют. Юлька башку потеряла из-за этого Геннадия Степановича. И меня даже сейчас приревновала. И вообще, она, по-моему, перепила. Надо бы как-то собираться.

— Вот поганка, а! — Аня поискала глазами Мишу. — Кать, ты последи за ней, чтоб она чего не отчебучила, а я Мишу найду, и домой поедем.

Мишу уговаривать долго не пришлось. Юлька, было, поупиралась, закапризничала, что, мол, еще и время детское и никто еще никуда не едет, но ее быстренько привели в чувство. Попрощались со всеми, погрузились в машину и отправились. Юля еще покуражилась немножко. Потом попыталась поплакать и мгновенно уснула на плече у Авксентия Новицкого.

Катерина думала о том, что она слышала, и ей все больше и больше казалось, что эти мужики с ее Лехой Васильевым хорошо знакомы. Это было маловероятно, но это ее никак не отпускало.

Спала она в эту ночь как убитая. Как когда-то в детстве, когда они с бабой Шурой устраивали банные субботы. Зимой бабушка возила ее в баню на санках. Катька держала в руках два пластиковых тазика со свертком свежего белья. Всю дорогу она хныкала, потому что никак не понимала: зачем идти в баню, торчать в очереди, потом надевать непослушное белье на влажное тело. Зачем? Если дома есть ванная? А бабушка ей читала лекцию про целительный пар, про то, как это полезно. И в бане брала за ручку и водила с собой в черную парную, где на ступеньках, уходящих под потолок, в густых клубах дыма охали и ахали под ударами веника толстые и тонкие голые тетки.

Весь этот банный кошмар завершался заплетанием Катькиной косы. Влажные длинные волосы запутывались, и расчесать их было невозможно. Катька пищала и ненавидела всю эту баню вместе с ее целительным паром.

И только добравшись до дому и спрятавшись под теплым одеялом, засыпая сладким сном, она осознавала, как это здорово — ходить в баню!

* * *

Леха Васильев пришел в себя после второй операции поздно вечером. Несмотря на то что ее снова делали под местным наркозом, весь день он находился в полудреме, где-то на границе сна и яви. В промежутках между провалами в сон, он слушал себя, свои ощущения, думал, вспоминал, пытался нащупать в себе какие-то изменения в памяти, в сознании. Вроде все как всегда, если отбросить шум в голове и другие болезненные ощущения.

Брат не отходил от него ни на минуту. Несколько раз он перечитал ему эсэмэски, которые прислала Катя. Леха слабо улыбался, закрывал глаза и счастливо вздыхал. Можно было все перетерпеть, лишь бы услышать то, что писала ему любимая женщина. А она не скупилась на добрые слова, ободряла его и поддерживала.

— Все хорошо, Лешкин кот! — говорил ему Саня, поправляя одеяло. — Она тебя любит и ждет.

Утром пришел врач. Долго и внимательно осматривал Васильева, говорил мало, и Леха вопросительно смотрел на переводчика, а брат спрашивал его поминутно:

— Ну, что там? Что?

— Доктор говорит, что все хорошо. — Переводчик ужасно коверкал русские согласные. У него получалось «Токтар каффарит, чито ффсо каррачо».

«Ну “каррачо”, так “каррачо”», — устало думал Леха. Его и правда ничего не беспокоило. Только какой-то посторонний звон, который как бы издалека наваливался на него. От звона этого голова наливалась свинцовой тяжестью, не болезненной, а какой-то неподъемной, от которой глаза открывать не хотелось, но доктор теребил его своими вопросами. Потом он похлопал его по руке, сказал «Гут!» — и отправился к другим пациентам.

А поздно вечером Васильеву стало плохо. Он не мог ничего сказать от боли, только потрогал брата за руку, и тот, взглянув на него, понял, что что-то случилось. Уже через минуту в палате Васильева были врачи, сбежавшиеся на сигнал тревожной кнопки, а еще через пять минут его, облепленного со всех сторон датчиками чутких приборов, везли в операционную.

Двери операционной сомкнулись, отрезая вход в помещение всем посторонним, и на электронном табло замигала надпись, наверно, возвещающая о том, что здесь идет операция.

Саня Васильев как оловянный солдатик маршировал по больничному коридору. В томительном ожидании утонуло время. Он потерял счет минутам, потом десятиминуткам, потом часам. В тишине слышно было, как зудит электронное табло, предупреждающее всех о том, что где-то рядом идет борьба за жизнь. И когда в этой зловещей чужой тишине раздался короткий «бульк» — звук мобильного телефона, — Саня вздрогнул. Он поспешно вытащил телефон из кармана халата и отключил звук.

Смс-сообщение было конечно же от Катерины. Она спрашивала, как там ее глухопятый, как поправляется, какое у него настроение.

У Саши сжалось сердце. Надо было ответить, а он не знал, как это сделать так, чтобы не напугать Катю. От растерянности он всегда, всю свою жизнь, выпаливал правду-матку, забывая о всякой дипломатии. Так и тут. «Кризис, — написал он в ответном сообщении. — Идет операция. Обо всем — позже».

* * *

Катерина, получив такое сообщение, сначала ничего не поняла. Только утром все было хорошо и замечательно. «Нет! Ну этого просто не может быть! — думала она. — Ведь два дня уже прошло! Самых трудных два дня! И все было хорошо. Брат Лехи Васильева сам писал ей, что все самое страшное уже позади!»

Она стала лихорадочно набирать сообщение, умоляя написать ей подробности. Но сообщение не было доставлено: Саня Васильев отключил телефон.

Ночь навалилась на Катерину, как стеной придавила. Ничего нельзя было сделать. Даже подругам позвонить Катерина не могла. Было поздно, и надо было думать о том, что завтра рабочий день и девчонкам на работу. Она постоянно набирала любимый номер, но телефон Васильева был выключен.

Самое тяжелое в ожидании — бездействие. Не зря же говорят, что нет ничего хуже, чем ждать да догонять. Догонять сейчас Катерине было бы проще. Бежать за чем-то или за кем-то, быть в движении, пытаться что-то совершить. Даже если не получится догнать. А ждать… Ждать было невыносимо.

Спать Катерина не могла, не шел сон. Включила телевизор, пощелкала кнопками пульта. Половина каналов безмолвствовала. Еще на двух изводились новоиспеченные «звезды» эстрады, а на одном шел старый-престарый фильм, на котором Катерина и остановилась. Она смотрела и не видела того, что происходит на экране. Но легче стало, как будто не одна была.

Под утро она забылась тяжелым сном, в котором к ней пришел Леха Васильев. Катерина не запомнила, как он ей снился, просто почувствовала его руки у себя на плечах, а потом губы. «Ты уйдешь?» — спросила его Катерина. «Уйду. Но вернусь», — ответил ей Васильев.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?