пожал плечами.

– Иван, хорошо в городе? – спросила Валя, как-то

излишне пристально глядя на него. Ей хотелось говорить

с ним.

– По-разному, Валя. Как везде.

– Ну, с нами-то не сравнишь.

– Сами виноваты! – опять встрял Сеня. – Умоляют людей: записывайтесь в самодеятельность – нет, понимаешь…

– Пошли вы со своей самодеятельностью! Что я, дура, что ли, вылезу на сцену ногами дрыгать. Я ее проломлю там у них.

– Ты можешь любую роль играть, не обязательно ногами дрыгать. Дрыгают в танцевальном кружке, а есть – драматический.

В дверь горницы постучали.

– Внимание, – Сеня поднял палец кверху. – Счас будет – акт!

– Да, – сказала Валя.

Вошел Микола в бостоновом костюме.

– Здрассте.

– Здравствуй, Коля. Садись.

Микола сел на стул, поддернул на коленях наглаженные брюки. Видно, что это его привычная поза.

– Рассказал бы нам чего-нибудь про город, Иван, – попросила Валя серьезно. – Как там живут?

– Живут… Лучше расскажите, как вы живете? Мне тоже интересно.

– Микола, расскажи, – попросил Сеня.

– На провокации не идем, – ответствовал Микола.

– Иной раз посмотришь в кино, душа заболит, – заговорила Валя. – Вот, думаешь, живут люди! Все нарядные ходят, чистенькие… В комнатах все блестит, все под руками… Господи. Правда, что ли, так живут? – Валя смотрела на Ивана. Сеня и Микола тоже смотрели на него. Ждали.

Иван долго молчал, задумчиво глядя на кончик сигареты.

Опять некстати припомнились слова старика. Поднял голову, увидел, что его с интересом ждут, усмехнулся.

– Я вам не скажу за всю Одессу… По-разному живут, ребята. Бывает как в кино, бывает похуже. Мне вот ночами часто деревня снится. Покос… Изба родительская. А давеча глянул на нее – и больно стало: то ли она постарела, то ли я…

– Ну вот у тебя сколько комнат в квартире? – Сене неприятно было упоминать об избе: его совести дело, что она заваливается, так он чувствовал. – Комнаты три?

– Перестань, Сеня. Что вы взялись допрашивать меня?

– Кого же нам допрашивать больше? – спросила Валя. – Друг друга, что ли?.. Мы и так все знаем.

– Мне расскажите.

– Я могу за всех ответить: середка на половинке живем, – сказал Сеня.

– Скучновато живем, – добавила Валя.

– Выходи за Миколу, – посоветовал Сеня, – каждый день будешь со смеху умирать.

Микола спокойно посмотрел на Сеню, хотел что-то сказать, но решил, видно, не стоит.

– Замуж надо, действительно, – согласился Иван.

– Замуж – не напасть… – непонятно сказала Валя. И, глядя на Ивана, спросила прямо: – А за кого замуж-то? Сене не подхожу – высокая, говорит, Микола – молчит. Не станешь же сама навязываться.

Обоих женихов слова эти ударили по сердцу.

– Минуточку!.. – взвился Сеня…

Микола пошевелился на стуле, так что стул угрожающе скрипнул.

– Легкая провокация.

Валя запрокинула назад голову, громко, искренне расхохоталась. Все трое невольно засмотрелись на девушку, открыто любуясь ею.

– Все хаханьки, – заметил Сеня.

Микола пожирал Валю влюбленными глазами.

Иван смотрел внимательно, несколько удивленно.

Валя досмеялась до слез, вытерла воротничком кофты глаза, сказала:

– Не обижайтесь, ребята. Меня что-то смех разобрал. Бывает…

– Ну, что, Сеня?.. Пойдем? – Иван поднялся.

– Посидите, – с просительной ноткой в голосе сказала Валя, глядя на Ивана. И такой это был взгляд – необычный, что Микола, например, обратил на него внимание.

– Устал я, Валя. Вы сидите, а я пойду прилягу немного.

– Ну уж…

– Правда. До свиданья.

Сеня посмотрел на Миколу. Микола – на Сеню… Оба остались сидеть. Валя встала и пошла провожать Ивана.

– У нас в сенцах темно…

В прихожей отужинали.

Младшей дочери не было дома.

Невестка переодевала для сна девочку. Хозяйка убирала со стола. Старик рубил у порога табак в корытце.

Иван остановился около него.

– Самосад?..

– Он самый. Какой-то не крепкий нонче уродился. Листовухи добавлю – все слабый.

Иван присел на корточки.

– Дай-ка попробую… Давно не курил.

– Спробуй, спробуй.

Валя стояла рядом, смотрела сверху на Ивана.

– Валька, ужинать-то… простынет все, – сказала мать.

– Потом, – откликнулась Валя.

Дед с Иваном закурили.

– Как?

– Хорош!

– Донничка ишо потом добавлю – ничего будет.

– Ну, бывайте здоровы.

– Мгм.

Иван с Валей вышли в темные сени.

– Давай руку, – сказала Валя. – А то тут лоб разбить можно. Вот здесь ступенька будет.

– Где?.. Ага, вот она.

– Вот… теперь ровно.

Остановились. Плавал в темноте огонек Ивановой папироски.

Некоторое время молчали.

– Ну, иди, а то там женихи-то… скучают.

– Пусть маленько поскучают.

– Сенька-то правда любит, Валя.

– Я знаю. И Микола тоже.

– Ну?..

– А я не люблю.

Молчание.

– Что делать? – спросила Валя.

– Что делать… На нет – спроса нет. Обидно, конечно, за брата… Но этому горю не поможешь.

– Нет, а что мне-то делать?

– Валя!.. Ты уж сама большая – смотри.

– А я любить хочу.

– Пора.

– А почему ты с женой разошелся?

– Кто тебе сказал?

– Сеня.

– Во звонарь-то… успел уж.

– Почему?

– Сложно это, Валя…

– Разлюбил? Или она тебя?

– Иди к женихам-то.

– Сколько поживешь у нас?

– Не знаю… Побуду пока. Сеньке тяжело одному… Он хоть тараторит, крепится, а душонка болит…

Между тем в горнице происходил такой разговор:

– Тебе надо громоотводом работать, – советовал Сеня.

– А тебе – комиком, – невозмутимо отвечал Микола.

– Ты хоть знаешь, сколько комики получают? – снисходительно спросил Сеня.

– По зубам, в основном. За провокации.

– Комики даже лауреаты есть, комики есть депутаты Верховного Совета. Вы ж не понимаете ничего…

– А с какого этажа их спускают оттуда?

– Кого?

– Комиков.

– Я – комик? Ладно. Вот она счас придет, я буду молчать. Ты ж за счет меня только держишься, потому что я говорю, а тебе молчать можно. А счас я буду молчать. Посмотрю, что ты будешь делать. Проведем такой опыт.

Микола молчал.

– Много вывезли сегодня? – спросил Сеня.

– Двенадцать ездок. Потом сразу два комбайна стали. Пока возились – стемнело.

– Сделали?

– Один. Ты ничего не заметил своим фактором?

– Чего заметил?

– Так. – Микола, видно, заметил какую-то перемену в Вале.

– Чего заметил-то?

Молчание.

– Ладно, счас я тоже буду молчать.

– Зря, – сказал Микола.

– Чего я не заметил?

Молчание.

– Все. Молчу и смеюсь внутренним смехом.

Вошла Валя. Села на кровать.

– Ну, что будем делать?

Молчание. Долгое.

– Вы что, поругались, что ли?

Молчание.

– Сень?

Молчание.

– Коля?

Молчание.

– Что случилось-то?

– Провоцируют, – пояснил Микола.

– Кто провоцирует?

– Вон… – Микола кивнул на Сеню.

– Я провожу опыт, – кратко сказал Сеня.

– Какой опыт?

Сеня сделал знак рукой.

Долго молчали все трое.

– Да ну вас! – рассердилась Валя. – Сидят, как два сыча.

Молчание.

– Тогда я ложусь спать.

– Сенька, брось, – взволновался Микола.

Сеня замотал головой – нет.

А Иван пошел к другу детства Девятову Василию. Пришел, а у Девятовых – дым коромыслом: Василий спорил с женой, как назвать новорожденного сына.

– Ванька!.. – кричала жена