«Прежде всего, было совершенно ясно, что если мы не начнем действовать во время полнолуния, наше наступление провалится, еще не начавшись. В надежде, что обещания будут выполнены, и, располагая заверениями маршала Кессельринга, что в случае необходимости он будет доставлять по воздуху 500 тонн бензина в день, я отдал приказ начать наступление в ночь с 30 на 31 августа».

В таком не слишком бодром настроении полубольной Лис Пустыни начал битву у Алам-эль-Хайфы. План Роммеля был смелым и простым. Он снова решил использовать излюбленный прием — широкий обходный маневр. Танковые дивизии Роммеля получили приказ за 7 ночных часов пройти 30 миль по неразведанной, заминированной территории, чтобы на рассвете быть готовыми нанести удар на север по тылам британской армии. Чтобы этот смелый маневр удался, требовалась внезапность.

Но в этом отношении план был обречен с самого начала. Монтгомери сразу предсказал, что противник будет действовать именно так, и приказал сильно укрепить хребет Алам-эль-Хайфа, идущий с востока на запад. Эта позиция давала возможность разбить Танковую Армию. Таким образом, даже если бы все пошло по плану, Роммель был бы вынужден ввязаться в бой, в котором вес преимущества были бы у противника.

Но во время марша Танковая Армия сразу выбилась из графика. Ей мешали минные поля, бездорожье и воздушные атаки, которым немецкие танки подвергались еще до выхода на исходные позиции. К рассвету Роммель уже засомневался, стоит ли продолжать операцию. Генерал Фриц Байерлейн, который в этот момент командовал Африканским Корпусом вместо генерала Неринга, тяжело раненного ночью, заявил:

«Лис Пустыни не потерял своего чутья, его неимоверно развитое шестое чувство всегда подсказывало наилучший выход. Как только он понял, что не может захватить противника врасплох, он захотел отменить атаку. Я лично несу ответственность за то, что убедил Роммеля разрешить мне продолжать наступление на Алам-эль-Хайфу».

Последовавшая атака не принесла успеха, так как англичане тщательно выбрали позицию и хорошо ее укрепили. К наступлению ночи германские танковые дивизии прочно завязли южнее хребта и уже начали испытывать нехватку топлива. С наступлением темноты самолеты КВВС, которым днем мешала песчаная буря, поднялись в воздух, чтобы атаковать транспортные колонны Роммеля. «Альбакоры» 821-й и 826-й эскадрилий ВСФ использовали осветительные ракеты, чтобы позволить бомбардировщикам нанести удар. Немецкие потери оказались очень серьезными, моральный дух германских солдат и их боеспособность были подорваны постоянными бомбардировками и недосыпанием.

После того, как было сожжено множество грузовиков, самой большой головной болью Роммеля стали бензовозы. Оказалась нарушенной не только система заправки танков, но и поток топлива через Средиземное море оказался гораздо слабее, чем ему требовалось. Он писал:

«К утру 1 сентября я был вынужден отказаться от любой попытки дать генеральное сражение в ближайшее время. Следовало избегать любых крупных передвижений моторизованных частей. Самое большое, что мы могли себе позволить — мелкие тактические атаки с ограниченными целями. В рамках такого решения 1 сентября Африканский Корпус атаковал силами одной 15-й танковой дивизии. Уничтожив несколько британских тяжелых танков, главные силы дивизии сумели выйти в район южнее высоты 132 (вершина хребта Алам-эль-Хайфа), где у них почти кончилось топливо. Поэтому они были вынуждены прекратить даже это тактическое наступление».

Еще больше усугубляли трудности Танковой Армии постоянные атаки множества британских самолетов, которые длились круглые сутки. Немцы понесли тяжелые потери, вся пустыня была усеяна горящими машинами.

Колесо судьбы описало полный круг. Минули те дни, когда британские армия и флот страдали от атак ужасных пикировщиков Ju-87. Роммель был вынужден записать: «Ни капли обещанного топлива не поступило в Африку. Этим вечером у Танковой Армии осталось бензина всего на 1 заправку, даже при строжайшей экономии. Можно лишь надеяться, что перевозки вскоре возобновятся».

На следующий день Роммель признал провал наступления, скомандовав частичный отход на запад от британских минных полей. Попытка англичан заминировать проходы в минных полях позади германских войск стоила им больших потерь. Битва у Алам-эль-Хайфы завершилась.

Даже если учесть склонность разбитого генерала жаловаться на всякие обстоятельства, мешавшие ему, следует прямо сказать, что главной причиной поражения Роммеля стали удары британских авиации и флота по коммуникациям врага через Средиземное море и вдоль побережья к линии фронта. Потери Оси в людях и технике оказались меньше, чем у англичан, если не считать самолетов. Однако теперь англичане могли не опасаться нового наступления на хорошо подготовленные позиции. Бомбардировками из строя было выведено совсем немного германских танков, несмотря на то, что впервые были использованы «Харрикейны IID», предназначенные именно для охоты за танками. Но с другой стороны, были сожжены сотни грузовиков, многие из которых везли драгоценный бензин. Войска Роммеля были прикованы к месту круглосуточными атаками КВВС на местности, где отсутствовали любые укрытия. Кроме того, танковые дивизии израсходовали последние запасы топлива.

Роммель был потрясен и ошарашен неожиданно проявившимся господством Королевских ВВС над полем боя в Северной Африке. Он сам с трудом спасся во время воздушной атаки. Однако он все-таки сделал упор на разгром своих транспортных колонн.

«Тот, кто господствует в воздухе, получает возможность наносить вражеским колоннам со снабжением такие потери, что вскоре противник будет ощущать серьезную нехватку. Гарантированная доставка припасов исключительно важна. Без нее армия становится неподвижной и неспособной сражаться».

Там, где коммуникации частично проходят по морю, разумеется, такое же значение имеет господство на море, вне зависимости от того, как оно реализовано: кораблями, самолетами или подводными лодками.

Когда Роммель понял, что в Африку поступает такое количество топлива, которого не хватит даже для тактического наступления, это вынудило его отойти. На такое решение повлияло известие, что 2 сентября торпедоносцы «Бофорт» потопили танкер «Пиччи Фассио» и повредили «Абруцци». По заявлению генерала Вестфаля, именно обещание прибытия этих судов заставило Роммеля против собственного желания начать наступление. 4 сентября совместной атакой самолетов и подводных лодок были потоплены еще 2 судна — «Бьянчи» и «Падена».

Остальным конвоям повезло больше. Несмотря на постоянные атаки с воздуха и из-под воды, они все-таки добирались до цели. Например, утром 6 сентября в море вышел конвой из 4 судов, которые сопровождали не меньше 12 эсминцев. Днем его прикрывали с воздуха 7 Ju-88, 5 Макки-200 и 1 Кант Z.506. «Бофорты» с Мальты сумели прорваться сквозь воздушное прикрытие и торпедировали транспорт «Манара». Хотя он не затонул, его пришлось отбуксировать в Грецию. Когда на следующий день конвой атаковала подводная лодка «Ультиматум», преждевременный взрыв торпеды предупредил итальянцев. Они уклонились от остальных торпед, но и «Ультиматум» сумела уклониться от контратаки эсминцев. Весь день и всю ночь самолеты пытались остановить конвой — днем американские «Либерейторы», ночью торпедоносцы КВВС, однако они лишь повредили 1 эсминец близкими разрывами бомб.