ее за волосы притащит в замок. Мы с ним будем выглядеть дебилами.

А в замок нам пора было возвращаться. Я чувствовал подступающую дурноту. Легонько ущипнул Фила за руку, тот истолковал мой жест верно. Вздохнул.

— Ладно, нам пора идти. Кира, не делай, хотя бы глупостей. Мы с Эриком найдем управу на Мерлина и Роджера.

Девчонка упрямо молчала. Обижено оттопырив нижнюю губу. Провожать нас встала только Лаура.

— Я насколько смогу позабочусь о ней, Фил, — улыбнулась Лаура нам вслед. — Она еще совсем дитя…

Я летел домой разобиженный в пух и прах. Меня даже не столько задели слова этой маленькой ведьмы, сколько вялые попытки заступиться за меня Фила. Создавалось впечатление, что не будь меня рядом, он бы и возражать сестре не стал.

В первую очередь, я решил пойти на прием и разобраться с Аделаидой. Когда моими стараниями Фила признают сыном лорда, и он станет моим оруженосцем, тогда девчонке уже не так просто будет говорить, что я плохой друг. А во вторую очередь, я прижму этих негодяев — Роджера и Мерлина. Давно уже пора было с ними разобраться.

Глава 19

Перекинувшись обратно в человека, я традиционно долго блевал в горшок. Потом отключился на часок. Когда очнулся, Фил уже притащил мне еды, я поблагодарил его. Спросить, почему он так нерешительно за меня заступался перед своей напористой сестричкой, я постеснялся. Как не крути, выглядела претензия максимально глупо.

Я оделся уже традиционно в одежду мротов и, изнывая от желания еще поспать, отправился на прием знатных засранцев.

Опять тревожным звоночком было то, что в толпе не оказалось ни Роджера, ни Мерлина. Это значило, что эти двое сейчас занимаются какими-то злодействами.

Стелу оцепила толпа поклонников, все её танцы были обещаны. Судя по тому, как цепко за ней следили её братец, отец и дядюшка, они имели к этому непосредственное отношение, тем самым оберегая свою прекрасную розу от моих цепких объятий.

Я решил подыграть им и не компрометировать сегодня девушку своим вниманием.

Аделаида в этот раз соблаговолила прийти. Но повсюду таскалась со своей дочуркой.

Наконец-то, Лейлу пригласил потанцевать какой-то пижон в панталонах, и я, улучив момент, подкатил к Аделаиде.

Она смерила меня хмурым взглядом.

— Ваша светлость, могли бы позволить себе костюм получше, — брезгливо, фактически не разжимая губ, заметила Аделаида.

— Я мог бы, но я позволил себе выглядеть так, как мне нравится, — самоуверенно усмехнулся я.

— Не позволительная роскошь для людей нашего круга, — с горечью заметила Аделаида.

Первое, что я понял, Аделаида далеко не глупа. Она была очень неприятна, как лягушка. Кожа зеленоватого оттенка, вся какая-то обрюзглая, замученная. Глаза водянистые и взгляд холодный, пробирающий до костей.

— Вы не потанцуете со мной? — галантно пригласил я.

— Нет, не потанцую, для танцев у меня есть дочь, — отрезала она, грузно садясь на лавку. — Не утруждайте себя, Эрик, я знаю для чего вы вертитесь вокруг меня. Мой ответ — нет.

— Так сразу и безапелляционно, — грустно улыбнулся я.

Понятно, что Ганс ей все, по-видимому, доложил. Жалкий подкаблучник.

— Ваша прихоть идет вразрез с интересами моей семьи. Зачем мне бастард, если скоро я рожу сама наследника?

— Если так, то он вам ни к чему, — кивнул я.

Тетка была и вправду железная. Стало ясно, что пробить её оборону с наскоку, как мне того хотелось, не получится. Придется держать осаду долго и изнурительно.

— А это так, Эрик, можете не сомневаться. Я скоро рожу Гансу наследника.

И тут вдруг со мной чего-то опять такое приключилось. Все вокруг смазалось. Аделаида же проявилась четко. Точнее её живот, все что было там внутри. А в животе у нее был ребенок. Эта был мальчик, как она и хотела. Только вот одно но, это был мертвый ребенок. И мертвый давно.

Да, я понимал! Фил и всё такое! Но, мать вашу, ребенка-то было жалко. Более того, я понимал, что Аделаида тоже умрёт, если срочно не принять мер. Потому как с минуты на минуту у самой Аделаиды должно начаться кровотечение. Женщине был срочно нужен врач.

Все вернулось на круги своя так же неожиданно, как и началось. К нам подошла Лейла.

— Что с вами, Эрик, вы выглядите так, будто призрака увидели, — съязвила девушка.

— Быстро зови лекаря, всех кто может помочь с родами, — велел я.

Лейла открыла рот растерянно смотря то на мать, то на меня. Аделаида тоже уставилась на меня, как на чокнутого.

— Лейла, если хочешь, чтобы твоя мать жила, делай, что я говорю! — рявкнул я.

Девушка вздрогнула и, кивнув, растворилась в толпе.

Я, недолго думая, схватил Аделаиду на руки и понес в её комнату.

Она особо не сопротивлялась. Лишь возмущенно прошептала:

— Что вы себе позволяете?!

— Тише, Аделаида, не нервничайте, — сказал я, пытаясь справиться с приступом собственной паники. — Я не желаю вам зла.

Я донес её до комнаты и уложил на постель. К тому времени в лице у нее уже не было ни кровинки. Зато подол платья был насквозь мокрый от крови, как и мой рукав. Наряд мротов был безнадежно попорчен, ну и черт с ним. Придумаю, что-нибудь другое.

— Откуда вы узнали? — прошептала она.

— Я… Просто я увидел… — не зная, как объяснить свое прозрение, пробормотал я.

— Мой сын?! — умоляюще спросила она, вцепившись мне в руку.

— Все будет хорошо, — не смог я сказать ей правду.

— Вы лжете, — она отпустила мою руку и отвернулась.

В комнату влетел разъяренный Ганс и отец. Ганс подскочил ко мне и схватил за грудки, хорошо так встряхнул.

— Эрик, что вы себе позволяете?! — заорал он.

— У вашей жены кровотечение, — спокойно ответил я, стряхивая с себя его руки.

— Аделаида?! — он метнулся к постели жены. — Не переживай, ты справишься с этим.

— Вы привели лекарей? — спросил я. — Может сэра Артура позвать?!

— Лекарь прибудет с минуты на минуту, — сказал отец. — Сэр Артур не помощник в женских делах. Я думаю, мы должны их оставить.

На прием я возвращаться не стал. Заперся в своей комнате. Я не знаю, что это было, но мне реально стало плохо. Вид мертвого ребенка и кровавых женских слез, оказался не по зубам для моих нервов.

Меня лихорадило и подташнивало. Вот бы сейчас вискаря хряпнуть и покурить. Шансов выжить у Аделаиды было мало, но я надеялся, что здешние лекари ей помогут, хотя ребенку уже ничем помочь было нельзя. И это донельзя меня печалило.

Победы такой ценой я не хотел. Я позвонил в колокольчик и попросил слугу