знаю совершенно точно, что безутешная вдова так себя не ведет. И так не одевается. Неужели, кроме сиреневой майки и желтого комбеза на лямках, в твоем шкафу не нашлось ничего более траурного?

– Я волосы узлом убрала! Этого, по-твоему, мало? И вообще. Я блондинка, мне можно, – нагло парировала Светка.

Вика оторопела. Это Клинкина так стебется над стереотипами, что ли? Как-то не по-клинкински получается, слишком тонко. Значит, не стебется, а говорит всерьез.

Не найдясь что ответить, Вика сухо произнесла:

– Сообщу всем, что ты таблеток наглоталась, чтобы психику успокоить. Оттого и ведешь себя неадекватно. Поняла, блондинка?

Сюрпризы на этом не закончились. Едва Вика, сделав огромные глаза и понизив голос, сообщила изнемогающей от любопытства Масловой, что шефа и вправду убили, а та, в свою очередь, стремительно раздала новость приближенным, спровоцировав информационный взрыв, Светка выплыла в приемную и распорядилась, чтобы секретарша незамедлительно вызвала руководителей всех подразделений на срочное совещание.

Алевтина подобострастно закивала и приступила к повторному обзвону.

Клинкина развернулась в сторону Виктории и, глядя ей в переносицу, промолвила:

– Вы мне тоже понадобитесь, Виктория Андреевна.

– Олеговна, – поправила ее Вика, сумев спрятать насмешку.

– Неужели? – равнодушно удивилась Клинкина и вновь скрылась в кабинете.

Генералитет собрался быстро, что в сложившейся ситуации было неудивительно.

Всех человек пришло восьмеро, не считая Вики с Алевтиной.

Придвинувшись поближе к Виктории, секретарша вполголоса принялась просвещать ее насчет должностей и фамилий.

На экстренное заседание прибыли: заместитель директора по научным разработкам Панин, руководитель конструкторского бюро Булавина, референт Ветров, начальник охраны Свиридов, а также начальник производства Толкачев, завхоз Дягтерева, исполняющий обязанности завскладом Новиков и девочка из бухгалтерии, чью фамилию Тина не знала.

Главбух вот уже неделю болеет, поэтому Тина вызвала на совещание Проничкину, второго буха. Почему вместо Проничкиной явилась вот эта пигалица, непонятно. Руководителей подмосковного филиала секретарша, ясное дело, приехать не приглашала, однако о происшествии проинформировала.

Свиридов подавал Вике какие-то знаки, смысл коих ей был непонятен, но подходить к начальнику охраны она не стала. Если он сам не предпринимает попыток приватно поговорить, значит, этого делать не следует.

Когда в полном молчании народ принялся выдвигать стулья и рассаживаться вдоль стола для совещаний, в кабинет ворвался Игорёша и прямиком двинулся к Светке, стоящей за директорским столом изваянием скорбной печали. На окружающих внимания не обратил, был взбудоражен и расстроен.

– Света, я все знаю, Алевтина Георгиевна мне позвонила. Света, мы с тобой не всегда ладили, но перед лицом постигшей утраты все недоразумения меркнут. Ты можешь мною располагать, я тебя не оставлю. Покойный брат не простил бы мне этого, как и я себе не прощу.

Он широко раскрыл руки, готовый прижать к рельефному торсу малоприспособленную к трудностям жизни братнину вдову, застолбив сим недвусмысленным жестом лакомый статус если не опекуна, то приближенного советчика точно. Вика, по крайней мере, расценила этот жест именно так.

Светка, отшатнувшись, вскричала:

– Игорь, сядь! Если хочешь присутствовать, то веди себя тихо. Мне и так трудно сосредоточиться… после всех этих препаратов.

И она украдкой взглянула на Вику.

Та выдохнула с облегчением.

Неизвестно, что там задумала наша вся такая внезапная, но, если она приняла к сведению легенду про таблетки, это несколько обнадеживает.

Игорь не обиделся, а лишь горестно покрутил головой. Он устроился у стены на диване, продемонстрировав умеренность притязаний. Все-таки здесь собрались сотрудники фирмы, а он человек посторонний. Хотя, как сказать, как сказать…

Но скромность все равно не помешает.

Одиннадцать пар глаз выжидательно смотрели на Светку. Та медленно опустилась в директорское кресло и, сцепив пальцы в замок, заговорила надтреснутым голосом:

– Вы уже знаете о моем горе, поэтому долго распространяться не буду. Случилось ужасное, Германа убили. Вчера он отправился на деловую встречу, однако в апартаменты, где должны были проходить переговоры, проник киллер. Мне тяжело говорить о деталях, я надеюсь, вы меня не осудите. Возможно, позднее я все расскажу подробнее. Но не сегодня. Понимаю ваше недоумение. Вы задаете себе вопрос, зачем же тогда я вас пригласила. Отвечу. Первое: наш «ХимОрганик» оказался в непростом положении, поэтому я беру руководство на себя. Господин Колесников решил нас покинуть, не утруждаясь объяснениями. Второе и, пожалуй, на данный момент главное. Сегодня утром я получила по электронной почте сообщение. От Геры. Да, да, не удивляйтесь. Хотя для меня это стало еще одним испытанием. Но, начав читать, я поняла, что муж заранее написал послание, обратившись к специальной опции почтовой службы, чей сервер доставляет письмо адресату, если в течение контрольного времени отправитель не посетит свой аккаунт. Итак, утром я получила весточку от покойного мужа.

Клинкина умолкла, закрыв лицо ладонями, плечи ее подрагивали. Подчиненные деликатно принялись разглядывать интерьер и собственные ногти.

Наконец она взяла себя в руки и продолжила звонко:

– Герман догадывался, что на него идет охота. Опасался, что его могут убить. Этим письмом он нас всех призывает сплотиться вокруг фирмы. Предупреждает, что после его гибели налетят стервятники. Среди этих падальщиков обязательно окажется тот, кто спланировал подлое покушение. Герман ждет от нас бдительности и надеется, что мы общими усилиями выведем убийц на чистую воду. Можете считать, что это его последняя воля, и я ее вам передаю.

«Да что ж ты творишь?! – ахнула про себя Вика. – Овца дурацкая, ты же все испортила, идиотка!»

Но приходилось сидеть с невозмутимым видом. Даже в сторону Свиридова Виктория не повернула головы, хотя узнать его реакцию ей не терпелось. Потому что, если Родионыч спокоен, значит, они с Клинкиной что-то замутили, не сообщив Демидовой об обновлении.

Что до остальных присутствующих, то они также были удивлены и взбудоражены, правда, с другим знаком. Их основная эмоция выражалась так: «А-бал-деть!», но все, кроме девочки из бухгалтерии, состроили правильные физиономии и поедали директорскую вдову встревожено-внимательными глазами.

– И мы обязательно его найдем, этого ублюдка! – рубанула Светка. – И знаете почему? Потому что Герман, этот удивительный, этот необыкновенный человек, послал нам с того света конкретную зацепку.

Аудитория затаила дыхание.

Какую зацепку? Становилось все интереснее. А Светка продолжила безумствовать:

– Герман сумел записать один разговор, какой именно и с кем, уточнять не буду, тут начинается секретная часть. Но этой записи будет достаточно, чтобы прижать преступника к ногтю. Носитель аудиозаписи надежно спрятан. Что я могу добавить? Я скорблю, но и горжусь своим мужем!

Тут, по идее, должны были грянуть аплодисменты, Светка зажгла всех, но сотрудники фирмы вовремя опомнились и ограничились одобрительно-уважительным гулом и многозначительным качанием голов.

После паузы, которую Клинкина взяла, чтобы поменять окрас выступления, она продолжила сухо-деловым тоном: