Участие в мировой политике вело к сверхнапряжённому военному противостоянию и тем самым до известной степени упрощалось. Конечно, оборона и раньше была основой российской политики. Но тогда мы обороняли только себя. Мы не продвигали революцию, а защищались от неё. Возможности манёвра и договора были значительно шире. Теперь же такие коллективные договорённости с участием России, как «европейский концерт» XIX века, навсегда остались в прошлом. Теперь мы защищали ещё и многочисленных и разнообразных своих, идеологически определяемых как революционные. США взяли курс на наше уничтожение, который сохраняют и сегодня. Идеологическое развитие догматики, применяемой как оружие, оказалось невозможным.

По мере построения «рыночного социализма» в странах Западной Европы и «демократии» в США происходила тем не менее конвергенция социальной структуры и образа жизни городских коммун Запада и СССР. С этой стороны противостояние свелось к вопросу о количестве ресурсов, доступных для поддержания потребления. Хозяйственный суверенитет СССР, вплоть до автаркии, был при этом само собой разумеющимся. США привычно изымали ресурсы из своей зоны влияния, мы же на свою только тратились.

Россия до Первой мировой войны включительно тоже находилась под давлением и угрозой со стороны «мировых лидеров». Её ресурсное положение было даже хуже, чем у победившего СССР. Промышленное развитие отставало от развития Англии, Франции и Германии, хотя и шло опережающими в сравнении с ними темпами. Инфраструктура ещё не стала сомасштабной стране (незавершённый Транссиб, проект электрификации, реализованный уже большевиками под названием ГОЭЛРО, и др.).

Но с Россией приходилось считаться. Британия «правила миром» как колониальная империя — но не нами. В Большой Игре за влияние в Азии обыграть Россию не удалось. Политическая победа в Крымской войне за двадцать лет сошла на нет. Европейские дела всё это время без нас не решались в принципе.

СССР же стремился объять весь мир. И в этом отношении он не был империей — большим, континентальным государством, знающим свои границы и не стремящимся выйти за них. Русский отказ от колониального способа строительства империи делает это самоограничение ещё более суровым.

Так что нам необходимо восстановить преемственность имперской политики. При этом период СССР вовсе не выпадает из истории нашего государственного развития, а как раз становится её важным звеном, системным элементом преемственности. СССР был испытанием России на соразмерность миру. И лишь подтвердил мировой статус нашего государства как подлинной империи. Мы вновь устанавливаем свои границы — в том числе возвращая утраченное, но не на основе договора о следования общей идеологии и светской вере, а в качестве неотъемлемой части русской ойкумены.

Всё это означает выход из-под внешнего управления со стороны США, изъятие нашей страны из управляемого ими мира. Именно в этом смысле мы апеллируем к «международному праву, которого нет» — ведь договоры, его поддерживающие, более не соблюдаются. Мы утверждаем международное право как своё право не быть подчинёнными и управляемыми. Что бывает с теми, кто, напротив, стремится стать элементом управляемого США мира, хорошо видно на примере Украины, судьбу которой — разрушение и хаос — вскоре разделит и Европа.

Управление миром, какими бы завесами оно ни было прикрыто, не может осуществляться вне и без осуществления власти, то есть открытого публичного приказа и публичного добровольного подчинения. Этот публичный элемент отсутствует в системе связей управления — такого влияния, когда управляемые думают, что действуют по собственной воле и в своих интересах, «как сами хотят». Политика — тоже влияние, но открытое, это уговоры и побуждение сделать что-либо на свой страх и риск. Управление же скрывает сам источник и факт влияния. Конечно, США правят миром ещё более скрытно, нежели их культурно-исторический «прародитель» Британия. Зависимые и подчинённые страны уже не входят формально-юридически в империю, нет больше империи. Это избавляет США от ответственности за зависимых и подчинённых, от расходов на их содержание. Тут действует тот же принцип модернизации рабства — колония, страна-раб больше формально не колония, поэтому должна содержать себя сама. А вот подчиняться и отдавать свои ресурсы должна по-прежнему? и даже более жёстко и определённо.

Но без применения власти никакие теневые, в том числе финансовые, механизмы перераспределения ресурсов сами по себе не будут работать. Поэтому страны, которые видят выгоду в том, чтобы быть хотя бы средством управления миром, а не просто объектом этого управления (прежде всего ЕС), и надеются получить более высокую долю в распределении мировых богатств, всё равно находятся во власти США. США же эту власть регулярно демонстрируют. А значит, в какой-то момент эти страны должны будут принять на себя критическую массу накопившихся мировых проблем. Это уже произошло с Украиной, это начинает происходить с Европой.

Мы не можем, не хотим и не будем играть роль неоколониального менеджера для США, аналогичного Европейскому союзу, в силу глубоких внутренних причин. Мы не только не были колонизированы, но и сами никого не колонизировали. Мы только оборонялись, а для этого расширялись и осваивали землю. Наша практика распространения социализма принесла нам одни убытки с точки зрения англо-американских ценностей. Так что у нас просто нет соответствующего исторического опыта и идентичности. В глазах «хозяев мира» мы можем быть только объектом, никакого «промежуточного состояния» нам не светит. Поэтому «европейский путь» Украины нам недоступен, да и не нужен.

На данном этапе единственно осмысленная для нас историческая цель по отношению к миру состоит в разрушении сложившейся системы управления им. Это невозможно без лишения США их властного мирового статуса — как реального, так и символического. Это означает действительный пересмотр итогов Второй мировой войны: не территориальных (они уже пересмотрены в 1990-е годы, и результаты пересмотра надо отменять), а политических. Практически такая ситуация будет хаосом. Но она лишь поставит других участников мировой политики в условия системной катастрофы, в которых мы живём уже 20 лет. США будут провоцировать войну в Европе, надеясь поправить свои дела по рецепту 1945 года, будут провоцировать войны в других регионах. Но бросить им вызов неподчинения можем только мы. И в этой роли мы будем одиноки, нас поддержат только после нашей победы.

Поэтому мы должны будем решить проблему обороны нашей территории и уклонения от участия в возможной мировой войне или критической массе конфликтов, в которых США постараются утопить свои неисполнимые обязательства перед миром — не только финансовые, но и обязательства власти. Придётся задействовать весь наш антикризисный опыт, а также внутреннее понимание механизмов отечественного социализма. Наш суверенитет может быть реализован только как народное единство. «Политкорректная» формулировка такой цели звучит как тезис о необходимости/неизбежности перехода к «многополярному миру». Этот тезис, собственно, уже озвучен. Теперь мы будем реально «подталкивать» мир в этом направлении.

Управление