– Такого средства в косметичке нет, – расстроилась я.

– Сейчас принесу, – обрадовала меня няня.

Следующие минут десять я пыталась укротить брови, но не достигла успеха, фиксирующая масса оказалась бессильна. Нарощенные волоски торчали как иголки перепуганного насмерть дикобраза.

– Придумала! – неожиданно закричала Краузе. – Дайте мне машинку и сидите смирно. Раз! Два! Три! Вы неотразимы.

Я перевела взгляд в зеркало. В порыве вдохновения Роза Леопольдовна вновь использовала завиватель, и ей удалось придать моим бровям некое подобие формы. И что получилось? Видели когда-нибудь карликовых пуделей? Таких маленьких собачек, покрытых мелко вьющейся шерстью, они бегают на мохнатых лапках. И сейчас мне на секунду показалось, что к моему лбу приклеены две лапы пуделя. Брови теперь не топорщились, они задорно кудрявились.

– Немного странно, – пробормотала я. – Никогда не видели женщин с таким макияжем. Вьющиеся брови ни у кого не видела.

Роза Леопольдовна подбоченилась.

– Великие открытия в мире моды совершали люди, которые не боялись рушить стереотипы. Народ посмотрит на вас и то же самое соорудит. Дорогая Лампа, сейчас ваше лицо имеет ухоженный вид, а пять минут назад вы напоминали ежа после недельного запоя. Вышел он еле живой из дома и побрел к метро, ахая и охая!

Перед моим мысленным взором на секунду появился ежик. Шевеля кудрявыми бровями, он семенил к подземке, но я живо прогнала видение.

– Думаете, так лучше?

– Несомненно! – отчеканила Краузе.

– Ну ладно, – вздохнула я, размотала тюрбан и лишилась дара речи.

– Матерь божья, – попятилась няня. – Почему у вас волосы ярко-зеленые?

– Шампунь, – выдавила я из себя, – вчера он смыл часть красного слоя, а сегодня почему-то… вот… так… И что делать?

Лежащий на рукомойнике мобильный затрезвонил, меня разыскивал Костин, он, забыв поздороваться, тут же спросил:

– Когда приедешь? У Епифанцева есть информация по личности Сыркина.

– Уже несусь, – ответила я, положила трубку на пуфик и растерялась. – Надо спешить в офис. Представляю, как отреагируют коллеги, увидев меня в образе салата латук.

– Из любой ситуации всегда есть выход, – оптимистично воскликнула Краузе, – на улице дождь, ветер, никто не удивится, если вы натянете шапочку.

– Хорошая идея, – вздохнула я. – Есть маленькая проблема: я терпеть не могу головные уборы, поэтому покупаю куртки с капюшонами, с ними намного удобнее, и прическу они не мнут. Но сидеть в офисе в верхней одежде странно, а шапочки у меня нет.

– Пустячок, – засмеялась Краузе, – неделю назад Макс привез из Италии Кисе подарок: шарф, перчатки и замечательный вязаный колпачок.

– Он мне будет мал, – окончательно приуныла я.

– А вот и нет, – возразила няня. – Во‑первых, у Кисы крупная голова, а у вас черепушка мелкая. А во‑вторых, Вульф, как всегда, ошибся, купил шапочку для подростка. В прошлый раз из Германии он Кисе сапожки тридцать восьмого размера приволок, я давно не удивляюсь его покупкам. Шерстяной комплект спрятала, сейчас принесу! Вот видите, главное, не впадать в уныние, все решаемо!

* * *

– Ну, наконец-то! – воскликнул Костин, когда я вошла в кабинет. – Сколько ждать можно? Без тебя начинать не хотели. Говори, Епифанцев!

Николай, сидевший напротив Вовки, откашлялся.

– Я провел собственное расследование.

– Что ты сделал? – поразилась я. – Коля, ты работаешь в техотделе, к тому же пока стажером. Не имеешь права ничего предпринимать, не доложив начальству.

– Когда я к работе приступал, мне менеджер по персоналу сказал, что творческая креативность приветствуется, – надулся Епифанцев.

– Пусть выскажется по делу, – кивнул Костин, – потом ему клизму поставим.

Стажер начал:

– Вам уже доложили, что паспорт, найденный у жертвы ДТП, отправили на экспертизу, и он оказался фальшивым.

– Нет, – возразила я, – впервые об этом слышу.

Володя и Николай одновременно посмотрели на меня.

– Лампа, ты забыла? – удивился Костин. – Я рассказывал тебе, что удостоверение личности не подлинное. Визуально подделку не определишь, работал классный мастер, он использовал фамилию, имя, отечество реального давно умершего человека. От людей, предъявляющих такие документы, часто страдают банки, выдающие «быстрые» кредиты на покупки в магазинах. Паспорт у клерка подозрения не вызывает, клиент увозит холодильник-телевизор, и ау! Начинают должника искать… Ба, да он покойничек уже десять лет как. Неужели нашу беседу не помнишь?

– Пока не страдаю маразмом, я имела в виду, что ничего не слышала про экспертизу, – вывернулась я, совершенно забывшая тот разговор, – полагала, что фальшивку определили с ходу, детально не изучали…

Я притихла, а Коля продолжал:

– Поскольку ничего о Сыркине, кроме места его прописки, выяснить не удалось, и вообще он, как оказалось, уже давно мертвец, просто кто-то использовал его имя в фальшивом документе, я подумал: лже-Виталия Павловича могут разыскивать. Вероятно, у него есть любовница, коллеги по работе, друзья, не может человек жить в вакууме! Поэтому выложил во все социальные сети фото жертвы наезда и сопроводил его текстом: «Погиб мужчина. Если кто его знает, позвоните». И сегодня рано утром прорезалась Евгения Павловна Хрусталева.

Николай обвел нас с Вовкой торжествующим взглядом и продолжил:

– Сыркин вовсе не Сыркин. Он Виталий Павлович Хрусталев, младший брат Евгении. Они поругались много лет назад, сейчас объясню почему. Женя вышла удачно замуж за Геннадия Волкова, обеспеченного человека, тот в смутное перестроечное время мгновенно разбогател на продаже подержанных иномарок из Европы. У Волкова был бизнес-партнер, весьма оборотистый тип по фамилии Кнутов. Сначала у Геннадия все с компаньоном шло прекрасно. Но спустя лет пять-шесть Волков обнаружил, что мужик его обманывает, и альянс распался. Времена были беспредельные, Волков решил получить свои украденные деньги, Кнутов клялся, что он честнее папы римского, мошенничеством занимался бухгалтер. Ясное дело, в милицию Геннадий не побежал, он занимался криминальным бизнесом, был связан с преступной группировкой. Короче говоря, разобрались сами. Волков подозревал, что вор припрятал валюту, но где, так и осталось тайной, которую Кнутов не выдал даже перед смертью. Разозленный продавец иномарок запретил своей жене, сестре Виталия, общаться с братом. Почему бизнесмен взъелся на шурина? У убитого по его приказу Кнутова была дочь Лиза, одногодка Виталия. У юноши с девушкой разгорелся роман. Волков и его партнер не имели ничего против этого брака, дело катило к свадьбе, и тут выяснилась правда о воровстве. Геннадий сказал шурину:

– Запрещаю приводить в семью эту девку.

– Я ее люблю, – уперся Виталий.