— Я вообще ничего не поняла, — честно призналась. И даже не рассчитывала на ответ — Ярон никогда не объяснял мне нормально, а если и говорил, то больше какими-то невнятными пословицами, которые не делали ситуацию определенней. Но что мешало попробовать спросить — опять? — Замок… реагирует на его эмоции?

— А то…

— Но при чем здесь я?

— А из-за кого он беситься будет-то? — подмигнул мне вредина.

— Ну знаешь ли! — аж руками всплеснула возмущенно. — Не собираюсь отвечать за то, что кто-то не умеет себя сдерживать. Ничего такого я не делала…

— Ничего? — прищурился.

— Ничего! — заявила твердо. — И кстати, а почему «ближе ко мне» началось?

— Так ты заботишься о нем, — чуть помедлив, ответил гол.

— О вэй-гане?

— О замке. Ты заботишься о замке, замок заботится о вэй-гане, так что если дело касается вас двоих, то все усиливается…

— А…

— Заболтался. — прервал меня и сморщился Ярон. А потом вдруг прыгнул и как гранату накрыл своим телом вспучившийся кусок пола. Тот опал — и человечек бросился на следующий.

Я же потерла занывшие виски. Вот бред какой-то… Только я привыкла, что живу нормальной жизнью в почти нормальном мире, как сразу вылезла какая-то мистика, непонятки и замок, который, оказывается, на меня реагирует. Хорошо хоть положительно…

А вот то, что Себастиан на Эрендор влияет отрицательно не очень-то хорошо. Неужели вся проблема в том, что он «застукал» меня со своим другом? Но с чего бы его это так задело? Мне, конечно, по женски может и приятно, но… Такими темпами завтра я проснусь в развалинах… если моя кровать выдержит локальное землетрясение.

Так, замок пора спасать. Ну или Эрендарелла… Друг он мне или не друг, в конце концов?

Я громко позвала старшего гола:

— Ярон! А есть безопасный тайный ход к покоям вэй-гана?

Нырнув в любезно открытый Яроном ход, я, на всякий случай, погладила серый камень… ну, чтобы меня не пережевало тоже. А потом приостановилась, недоуменно нахмурившись и осознав, что мне во всей этой ситуации не давало покоя:

— Погоди, это что, у всех дом реагирует подобным образом? Так половина замков должна быть разрушена — или это такое воспитание умеренности чувств и сдержанности у благородных?

— Да просто у вэй-гана ничего почти и не осталось, кроме родовой-то магии… Вот она и усилилась. — вздохнул гол и решительно двинулся вперед, чуть подсвечивая себе путь магическим огоньком.

Я задумалась.

В принципе, мне была близка концепция, что у человека существует определенное количество энергии. И когда все силы он бросает на работу, то про ту же личную жизнь на какое-то время может и забыть.

Если магия близка понятию энергии, скорее даже органов чувств, то, «ослепнув» Себастиан наверняка стал лучше «слышать». Хорошо хоть эпицентр его влияния находился далеко от остальных жилых помещений…

Через какое-то время Ярон заявил:

— Пришли.

И ткнул пальцем в небольшую щель, которая обозначала край отходящей настенной панели.

А я вдруг оробела.

Ну в самом деле, не идиотка ли я, что сунулась в логово к зверю? Может он там не просто чем-то занят, а озверел окончательно… И тут я такая из стены возникаю: «Уважаемый вэй-ган, не могли бы вы потише, а то отстроить все заново даже вашего богатства не хватит».

Вздохнула.

— Ярон, я…

Но Ярона уже не было. Естественно. Ему-то зачем себя подставлять. Все-таки голы тут собственную политику ведут… Те еще игроки.

Осторожно надавила на панель и тихонько вошла.

Не помню уже, что там было у Чудовища из сказки, но представшая передо комната меньше всего напоминала берлогу. Я даже с уверенностью могла сказать, что это самая роскошная комната в замке… причем в хорошем смысле, без аляповатости и вульгарности богатства.

Огромный мраморный камин посередине стены сверкал белизной и перламутровыми инкрустациями; огонь там был мал, но давал достаточно тепла, чтобы компенсировать свежий ночной воздух из открытых окон. На стенах висели фрески и резные панели, настолько искусно созданные, что даже при мимолетном взгляде я оценила масштаб и задумку художника. Толстенный ковер, кресла с ручной вышивкой, бархатные портьеры, отороченные золотыми кистями. Здесь не чувствовалось следов запустения, как в остальном крыле — замок, похоже, и правда заботился о своем хозяине — но вспышки злости вэй-гана интерьер, похоже, пережил неоднократно. То тут, то там виднелись вмятины и следы когтей, а на шелковом вышитом панно красовались уродливые прорехи…

Похоже, меня провели в гостиную. И, поскольку Себастиана не наблюдалось, я могла предположить, что он в кабинете… или спальне.

Ванной?

Черт, ну почему он не мог сидеть с книжкой в руках возле камина…

Шорох сзади заставил меня стремительно обернуться, а вэй-гана, появившегося в дверном проеме, не менее стремительно удивиться, схватить какую-то тряпку и… прикрыть ею бедра.

Потрясенно сглотнула и отвернулась. Я точно идиотка. Даже не подумала, что он может быть в своих покоях… голым. Могла ведь предположить, исходя из его постоянного недовольства обувью и передергивания предметов одежды.

Хорошо хоть хомячка успел спрятать…

А-аа, о чем я?! Может мне за ужином что подсыпали?

С почти священным трепетом и натужным вниманием уставилась на фреску, изображающую сцену сражения. Интересно, моя любовь к искусству сойдет как причина появления?

— В-вы… — начал неуверенно вэй-ган где-то сзади и сбоку.

— Я-я… — от неловкости получилось блеющее «й-яя». — Вот, пришла узнать… — откашлялась и выдала. — Может, вам чаю? Есть чудесный успокоительный сбор.

— Чаю? — переспросил мужчина глухим голосом.

— Угу… Ну или чего покрепче.

Обоим.

Но это я добавила про себя.

Так, Машка, возьми себя в руки. Подумаешь голый вэй-ган: в некоторых благородных семьях слуг за предметы мебели держали — мне Карина рассказывала — и чуть ли не размножались при них. А тут вон, просто стоит, прикрывается….

— В общем, — заявила я решительно. — У нас проблемы.

— У нас?

— Ну или у вас. Замок как бы…слегка разваливается. Голы не справляются. Вокруг все грохочет…

— И?

Сложный какой.

— Заснуть не получается, — ляпнула.

— То есть… вам не спится?

— Что-то в этом роде… Да и вообще, я вроде как ответственна за самочувствие… хм, Эрендора. И должна сделать все, чтобы ему… замку, то есть, было хорошо.