– Полагаю, нам не следовало приезжать сюда, -заметила Стефани, не в силах унять дрожь.

– Почему? -Он обнял ее за плечи. - Ведь у нас есть разрешение самого хозяина.

– Что вы имеете в виду? Вы же сказали, что Дженкинсы в Европе.

– Джон-младший и Луиза, -ответил он. - А нас пригласил Джон-старший, его призрак приветствовал нас у входа.

– Господи! -содрогнулась Стефани.

– Вы видели его? -не унимался Андре. - О нем ходят легенды.

– Видела, но думала, что вы… -У девушки перехватило дыхание.

– Не бойтесь, я сумею вас защитить. -Андре взял Стефани за руку.

Он вел ее вниз по склону холма через сад с беседками, густо заросший камелиями, гардениями и азалиями. Стефани не могла не отдать должное оригинальному замыслу человека, разбившего сад.

– Эннис Дженкинс любила разводить цветы, -пояснил Андре, - а Джон увлекался выращиванием фруктов. - Там дальше, среди кедров, находятся лаборатория и оранжерея.

За ними раскинулся вишневый сад.

– Что случилось со старыми Дженкинсами? -спросила девушка.

– Оба умерли от желтой лихорадки, эпидемия унесла в 55-м множество жизней. Но четверо детей остались в живых. Джон-младший женился на Луизе Винчестер. Они прожили шесть лет в счастливом браке.

Из- за ползучих растений и вьюнов идти стало труднее. К тропе вплотную подступили розы. Взгляд Стефани выделил любимые виды -«Сувенир», «Эрмоса», «Румянец». Ночной воздух дрожал от густого аромата.

– Здесь, должно быть, очень красиво, -промолвила она.

– Одно время сады Дженкинса не уступали по красоте Тюильри в Париже.

– Я всегда мечтала увидеть Тюильри, -обронила девушка.

– Мы ездили с Линни в Париж во время медового месяца. Хотел бы и вас туда свозить. -Андре погладил девушку по щеке. Она напряженно застыла, хотя ей было приятно.

– Поезжайте с Эбби.

Положив руки Стефани на плечи, Андре повернул ее к себе.

– Нет, Стефани. Эта ночь принадлежит нам двоим. Сегодня мы не будем вспоминать Эбби.

– Как скажете, -согласилась девушка.

– Нравится путешествие? -поинтересовался Андре, увлекая ее за собой. - Вы удивлены, что мы здесь?

– Вы совершенно непредсказуемы, Андре.

– Да, это так.

– Интересно, в какой семье вы выросли?

– В непредсказуемой.

Стефани рассмеялась.

– И любящей, -добавил он грустно. - Отцу нравилось всей семьей ездить в Европу. Неожиданно, без всяких сборов. Скажем, в Лондон, чтобы купить картину для одной из комнат, или в Мюнхен - за роялем, или в Венецию - за статуэтками. Однажды мы со старшим братом потерялись в Париже, пока наша матушка искала в Фобург-Сент-Антуане стулья. Полицейские нашли нас в Пале-Рояль. Мы играли с обезьянкой точильщика.

– Очень на вас похоже, -рассмеялась девушка.

– Разумеется, мы много путешествовали и по этой стране, общались со всеми известными семьями Натчеза. Хорошие были времена. Особенно перед войной. -Андре вздохнул. - Но прошлого не вернешь.

– К сожалению, -согласилась Стефани.

Они остановились у оранжереи, увитой плющом.

– Джон Дженкинс произвел настоящую революцию, занимаясь скрещиванием разных плодов, -сообщил Андре. - Еще он хранил в подвалах груши в подвешенном состоянии на шнурках и выгодно продавал их на Север.

– Потрясающе! -удивилась Стефани.

– Но все рухнуло в одночасье, -закончил Андре.

– Я знаю. Жизнь порой бывает слишком жестока.

Андре повернул Стефани к себе, и она затаила дыхание.

– Что случилось с вашим мужем? -спросил Андре.

– Он погиб, -не подумав, ответила Стефани.

– На какой войне? -нахмурился Андре. - Последняя война, насколько я помню, была франко-прусская, если не считать стычек с индейцами…

– Да, -быстро проговорила она. - Мой муж был майор кавалерии, погиб на Западе, сражаясь с… э-э… Джеронимо.

– Простите. Вы его очень любили?

– Очень. Так любят раз в жизни.

– Вы уверены? -Его лицо напряглось.

– Чтобы говорить о такой любви, ее надо испытать.

Андре отвел взгляд.

– Простите. А вы вспоминаете о своей жене?

– Да. У нас с вами есть кое-что общее. Вы потеряли мужа, я -жену, не так ли?

– К несчастью.

– Меня угнетает чувство вины. Я никогда не любил Линни. -Андре грустно улыбнулся. - Наши семьи очень хотели породниться. У моего отца были виноградники на юге Франции. Потом он приехал в Америку и обосновался в Джорджии. К тому времени он уже разбогател. Женился на девушке из семьи, владевшей огромными угодьями здесь, в Натчезе. Отец надеялся, что я пойду по его стопам. Мне было тогда всего двадцать два года. Я ничего не знал о жизни. Через несколько месяцев после свадьбы я понял, что с женой у нас нет ничего общего. Что мы совершенно разные люди и по характеру, и по взглядам на жизнь. Но было уже поздно. Линни ждала ребенка.

– Простите.

– Я сожалею, -вздохнул он, - что годы, проведенные вместе, не принесли нам счастья. Горько раскаиваюсь, что увлекся азартными играми и скачками… Знай я, что ее дни сочтены, я вел бы себя по-другому, уделял бы ей больше внимания.

Растроганная его признанием, Стефани смахнула непрошеную слезу.

– Но у вас есть дети. Это великое счастье.

– Линни их очень любила.

– Какая мать не любит своих детей?

– Я знаю, вы с мужем очень хотели ребенка, но вы, во всяком случае, ценили то, что имели.

– Когда я была в дурном настроении, Джим говорил: «По крайней мере мы есть друг у друга, Стеф».

– Он называл вас Стеф? -Глаза Андре засветились нежностью.

Девушка кивнула.

– Стеф… -Он нахмурился. - Мне не очень нравится. Я звал бы вас Стефи.

– А мне «Стефи» не очень нравится.

– Почему? Звучит интимно и нежно.

– Просто не могу себе представить, что ласкательным именем меня будет называть кто-то другой.

– Вас не переспоришь, -рассмеялся он. - Это мне особенно нравится в вас, Стефани.

– Не стоит чересчур увлекаться, -предупредила девушка.

– Но мне нравится. Мне даже нравится ваша педантичность.

– Педантичность? -изумилась она.

– Только не говорите мне, мадам Сарджент, что вы не педантичны. Я заметил, как вы обходитесь с моими детьми, как расправились с несчастной мышкой. У вас все должно быть на своих местах. Дисциплина и порядок! Порядок и дисциплина! Никаких отклонений от расписания. Все по звонку или свистку. А мне в силу моей импульсивности хочется внести хаос в вашу распланированную жизнь.