«Потому что с какой ржи его ловите ВЫ?! Самостоятельно! Я теперь отлично понимаю твоих родителей…»

«Потому что в твою сумку он за душой не лазил, — терпеливо, как маленькому, стала объяснять мне Мастер. — И мы его не ловили без тебя, мы его тебе принесли! Лови, тьфу, то есть допрашивай. Или чего вы с Наталией там делать с ним собирались?»

«Ар-р-р-р!» — по округе ударило моей раскрывшейся от злости и беспокойства аурой. Окружающие меня дети и роботы-помощники брызнули в разные стороны, как цвирки от кота. А на коммуникаторе запищали одновременно предупреждение от ИД академии и сообщение от Наталии.

«Ух ты! Сделай так еще раз, у меня аж мурашки по спине побежали, почти как от печенек… ну и от кое-чего еще».

«Маленькая извращенка… сидите в зале и никуда носа не высовывайте! Сейчас приду».

«Так мы и сидим. С самого начала. Ходит тут, рычит. Харизму непонятно на кого тратит! Твоя харизма вся принадлежит мне. Вообще-то».

«Вот я до тебя доберусь и такую харизму тебе покажу… поганка розовая».

«О-о-о, это обещание? Тогда, может, мне посторонних всяких пока выставить? А то извращения на зрителя я еще не пробовала, не уверена в себе».

«Тьфу на тебя. — Вот не хотел, а улыбнулся. И от облегчения, что с мелкой заразой всё в порядке, в том числе. Но для острастки добавил с обещанием в голосе: — Дома поговорим».

«Ты уж определись, где будешь извращения показывать, прямо тут или дома, — хмыкнула Зефирка. — Впрочем, я не против двойной порции».

«Ну значит… никаких извращений и сладкого. Ты наказана, — строго сказал я. — Только лекции о плохом поведении в течение недели».

«За то, что поймала гада, когда он в моей сумке шарился, пытаясь туда пакет пыли подложить?! — поразилась Зефирка. — Эм… ты, короче, приходи давай, я проверю, где у тебя на голове шишка, и починю. Ты явно сильно ударился».

«Да, видимо, еще в тот момент, когда решил выловить тебя из лужи!»

«А, ну это не чинится, — почему-то сразу успокоилась вредная девчонка. — Тогда ладно, тиран и деспот, немножко побуянь. Я ж понимаю, со мной кто угодно с ума сойдет. Только беги уже быстрее, этот хмырь орет, брыкается и всё пытается кого-то вызвать. А бить его по голове тяжелым я боюсь, вдруг важную информацию вышибу, зачем мы тогда его ловили, спрашивается?»

«Вот так сделай. — Я послал ей картинку, как можно пережать сонную артерию. — Сейчас приду… с Наталией». — Я заметил, как ко мне направляется взволнованная напарница.

«Щаз-з-з! — оживилась Зефирка. — Попробую… а ну не дергайся, вредитель! Ах, ты еще и кусаться?! Кекс, а ремнем его придушить нельзя? Для верности… о! Сомлел, надо же. Я молодец!»

— Кетцаль! Какой ржи ты не отвечаешь на запросы! Я успела похоронить тебя и твоего Мастера раз двадцать, пока нашла тебя в этом лабиринте зданий! — Наталия раздраженно схватила меня за рукав.

— Эм-м-м, — не сразу сообразил я, внутренне поражаясь сходству интонаций. Точно так же я сейчас орал на свою Зефирку. — А что у тебя случилось?

— Ты случился! Твоей аурой пол-академии к земле придавило! Что-то с тобой произошло, кто-то напал? — Я, если честно, даже немного смутился, только сейчас дошло, что напарница нехило так за меня всё это время беспокоилась. А я списывал это всё на желание получить древнее Оружие. Может, ей кого из правнуков подогнать?

— А… извини. Пойдем, там моя Мастер задержала пушера. С поличным, если я правильно понял, — сразу перевел я тему.

— Чего?! — Наталия чуть не села на дорожку, Бонд свалился с ее плеч и, обернувшись человеком, ловко поддержал своего Мастера под локоток. Но на меня уставился такими же большими неверящими глазами, как и Наталия.

— Ну вот так вот вышло, — я развел руками. — Сама говорила, что она способная девочка.

— Кетц! — взвыла Наталия. — Ты совсем оржавел?! Где они?! Бегом!

— Да я-то тут при чем?! Сам потому и злился, что был в ужасе от самоуправства мелкой! — не понял я наезда.

— Это твоя Мастер, ржу тебе в зад, — то ли сердито, то ли сочувственно пробормотала Наталия уже на бегу. — Так что ты теперь всегда при чем. Говорила тебе, сделай ей удостоверение? Говорила?!

— Р-р-р-р! — Я с этими Мастерами с их альтернативной логикой скоро все нервы растеряю.

— М-да.

«Хи… Давай еще!» — раздалось радостное в голове.

«Молчи, зараза такая! Лучше молчи сейчас».

В тренировочный зал я ворвался злющий, как шершень, у которого жало из задницы без наркоза выдирают. И сразу оценил общую картину.

Так, помимо моей заразы тут еще одна дурында и парень из выпускников. Стоят рядом с кушеткой, на которой кто-то лежит.

Наталия обогнула меня, стремительным броском приблизившись к скульптурной композиции, и замерла, словно увидела что-то невероятное.

— Ни ржи себе…

Дохлый труп мертвого тела, в смысле слишком живой гад, смирно лежал на диванчике и больше не орал. И не брыкался. Какой хороший прием мне Кекс подогнал, надо будет потренироваться на ком-нибудь, чтобы в будущем безопасно упока… то есть успокаивать подозреваемых.

Мои мысли перебила делегация взъерепененных древних, вломившаяся в тренировочный зал как орда каких-нибудь кочевников с дикой планеты в захваченный город. Кекс просверлил меня взглядом, но, убедившись, что все запчасти на месте и вообще на первый взгляд я цела, выдохнул.

А Наталия рванула к дивану, то есть к нашей добыче. И застыла над ним окаменевшим коршуном над скалой. Только и выдохнула:

— Ни ржи себе...

— Всё настолько плохо? — спросил у нее Кекс.

— Доказательства нужны железные, просто так взять пацана — и скандал обеспечен.

— Пакет с пылью, который этот ржавеныш притащил в мою сумку прятать, пойдет? — деловито переспросила я. — Брали с поличным, при свидетелях. Под мнемозапись.

— А вдруг его ему подложили? Это ж сыночек члена совета, причем потомственного. Так просто на считывание его не отправить — папаша хай поднимет при первой царапинке.

— И чего ж он его не понес хранителям сдавать, а прокрался к моей торбе и втихаря пытался подкинуть? — переспросила я. — Мы ж не лохи… или лоси? Как там правильно говорят? Короче, мы в засаду независимого свидетеля позвали. Двух. И съемку вели с трех ИД — одного от Вита, два других от свидетелей. Ни мой, ни Офелии не задействовали, чтобы никто не придрался, что мы лица заинтересованные.

— Грамотная девочка, — то ли похвалила, то ли обругала Наталия. Непонятная у нее была интонация. — И всё равно. Там такой скандальный папаша... Кетц, твой, кстати, профессиональный недруг. Громче всех орал про спятившего древнего и вредную мутацию. Короче, сыночка допросить надо сейчас, пока не опомнился.