Однако отступать было в любом случае глупо. Если он сам все испортил, это не значит, что можно оставить ее в беде. Да-да, она в беде — теперь он был в этом уверен. Значит, ему придется «опекать» Леониду даже против ее воли.

Преображение чудовища в красавицу, как это всегда бывает, было сногсшибательным. Увидев Леониду в холле через час, Сергей был потрясен даже больше, чем в день экскурсии в пещеры. Ведь тогда женщина тоже преобразилась, но теперь он видел все предварительные процедуры, и контраст был слишком разительным. На этот раз она превзошла самое себя — все, кто находился в холле, издали восхищенный вздох.

А все потому, что произошло самое настоящее чудо. На дне своего чемодана Леонида обнаружила совсем позабытое платье — легкое, золотистое, оно, свернутое в пакетике комочком, было не больше апельсина. Этот апельсин подруга Татьяна почти насильно пыталась засунуть ей в чемодан перед самым отъездом. «Возьми, пригодится! — уговаривала она Леониду. — Мало ли какое торжество тебе предстоит. Оно же почти невесомое!» Леонида со своим извечным упрямством отказывалась. «Какое торжество, ты о чем! Там же море, солнце, пляж! Я лучше купальников побольше наберу. Если кого и предстоит соблазнять, то только на пляже!» Леонида считала это платье совершенно ненужным на жарком курорте, она назвала экстравагантную вещицу «безумством», «глупостью» и отбросила подальше. Она вообще не любила «лишних» тряпок, которые можно надеть от силы один раз в год. Весь ее гардероб состоял из практичных вещей — их было легко комбинировать, и они годились как для повседневной носки, так и для праздничного выхода. Так же она собралась и сюда — и в результате теперь ей было совершенно нечего надеть. Половина ее практичного гардероба оказалась попорченной в результате невероятных приключений, а другую половину она надевала уже по сто раз. Не могла же она появиться перед народом и новым знакомым в потертых джинсах! Или в бермудах. Или в этой уже всем давно надоевшей серой юбке! Не годились также и цветастый сарафан и розовое платье… Все это уже было, было и смертельно надоело ей самой до такой степени, что захотелось тут же выбросить все вместе с чемоданом. А пока она просто взяла и вывалила содержимое чемодана на палас. Вот тут и произошло чудо: откуда-то из укромного уголка выпал прозрачный пакетик с платьем… Вначале Леонида не поняла, что это такое, — яркая золотистая тряпочка переливчато засверкала даже в неярком свете хмурого дня. А потом догадалась и просто воскресла: умница Татьяна все же тайком подсунула ей в чемодан это платье!

Вещица действительно оказалась «что надо». Ни капли не мятое, платье из апельсина превратилось в струящийся по телу Леониды золотистый поток. Тоненькие бретельки были совсем невидимыми и казалось, что ткань просто выросла на теле женщины и теперь обволакивала ее, подчеркивая достоинства фигуры и скрадывая недостатки. Цвет ее, теплый и таинственный, надоумил Леониду еще на одно безумство… Короче, не прошло и двух часов, как она из простой смертной превратилась в богиню.

Вначале Сергей не понял, почему от богини исходит такое сияние, а потом догадался — она умудрилась изменить цвет волос. Да, все сложилось один к одному, пригодились даже пресловутые свадебные подарки, некоторые из которых ей все-таки успели всучить. Благодаря краске для волос Леонида сделалась платиновой блондинкой. Ее волосы естественно разметались вокруг лица, и только опытные взгляды Ирины и Инны углядели в этом эффект тщательной укладки. Новый цвет волос потребовал и нового макияжа. И тут пошли в ход казавшиеся ненужными прочие презенты — ведь стараниями окружающих Леонида имела теперь богатый выбор косметики. Немного поэкспериментировав перед зеркалом, она изобрела для себя нечто новое, решив сделать акцент не на глазах, как раньше, а на губах. С помощью матовой, цвета темной глины, помады, она увеличила губы и резко усилила их цвет. Глаза же она оставила почти нетронутыми. Два легких мазка серым контурным карандашом, чуть-чуть касторового масла на ресницы — вот и все. Этот макияж преобразил Леониду. Глаза ее на фоне жарких чувственных губ стали еще прозрачнее и беззащитнее, светлые волосы сделали ее моложе, и это сочетание наивности и искушенности было просто неотразимым.

Одобрение и покорность увидела Леонида в глазах подошедшего к ней Аркадия. Он тоже переоделся, и в темных джинсах с темной, в тон им, рубашкой, контрастирующей со светлыми волосами, выглядел просто великолепно. В большом зеркале, висевшем в холле, Леонида увидела отражение — свое и нового знакомого. Да, они были впечатляющей парой! С таким не стыдно показаться в обществе, подумала Леонида, и та же мысль, похоже, пришла в голову ее спутнику, потому что он, поймав взгляд женщины в зеркале, сжал ее локоток и, наклонившись к самому ее ушку так, что пышные усы мягко царапнули шею, произнес:

— Капитально смотримся, не так ли?

Жаркий вихрь самых разнообразных чувств захлестнул Леониду. Реальность вокруг преобразилась. Она уже не стояла на земле, она летела, парила, кружилась в воздухе…

Турецкая мелодия, слащавая и тягучая, казалась райской музыкой, терпкий запах моря и дождя долетал из открытой двери холла. Аркадий проводил свою спутницу в ресторан и усадил за празднично сервированный столик. Это был не обычный рядовой обед, Леонида обратила внимание, что только у них на скатерти расположились блюда с фруктами и разнообразными закусками. Роскошная темно-бордовая роза выглядывала из узкой вазочки посреди стола. Польщенная женщина поняла: за ней недвусмысленно начали ухаживать, и по-крупному. Аркадий кивнул, тут же рядом оказался Анвар, он эффектно открыл бутылку шампанского, разлил пенящуюся жидкость по бокалам.

— Что же мы празднуем? — низким грудным голосом поинтересовалась виновница торжества. Да, в первый раз в жизни Леонида чувствовала себя самой настоящей роковой женщиной, и это было невероятно приятно. Она томно прищурила глаза и улыбнулась уголком губ — так вели себя, по ее мнению, бывалые «вамп». Для полноты картины не хватало тонкой длинной сигареты, струйки дыма, вьющейся между нею и ее спутником, и старинной, с потрескиванием и шипением, записи Вертинского. Лениво отщипнув от кисти виноградину, Леонида поднесла ее ко рту.

— Нашу помолвку! Кстати, о свадьбе я уже договорился — завтра в пять. Ведь ты же выйдешь за меня, дорогая?

Это было даже не смешно.

Бокал дрогнул в руке богини, шампанское расплескалось на новое платье, виноградина попала не в то горло, и она так сильно закашлялась, что из глаз потекли слезы.

Сдавленно просипев извинения, она выбралась из-за стола и метнулась в туалет.

А там, глядя в зеркало на свое враз помрачневшее лицо с размазавшейся вокруг губ помадой, она в первый раз за все время подумала — что-то тут не так. Так не бывает! Ей уже даже не делают предложения! За нее уже всё решили! Этот красавчик даже не спрашивает ее согласия. Готов силой тащить ее под венец! Она, правда, и не против… Но все равно что-то тут не так. Дух противоречия посеял в ее душе сомнения. К тому же ее расстроила бесцеремонность Прекрасного Принца. Они едва знакомы, а он уже называет ее на «ты»… На его идеально белых одеждах появилось едва заметное пятнышко… Впрочем, Леонида постаралась побыстрее забыть об этом.