Чрезвычайно походило, что все обошлось. К нему в каютутак и не нагрянули вооруженные джентльмены с бесстрастно-непреклоннымифизиономиями, никто его не разоблачил, не арестовал и даже завербовать непытался. Вскоре после того, как фрегат встал на рейде в полумиле от побережья,к нему в каюту заявился Доббин и, похихикивая простецки, выразил обтекаемымифразами ту простую мысль, что пора и честь знать. Военно-морские силы сделаливсе, что могли для гражданина Британского содружества наций и надеются, чтодалее он будет полагаться исключительно на свои силы. Мазур не имел ничегопротив такого оборота дела. И был отправлен на берег со всем возможным в даннойситуации комфортом – единственным пассажиром шлюпки, управлявшейся тем самыммореманом, что провожал его в каюту.

Следовало, конечно, сделать поправки на империалистическоековарство – но Мазур абсолютно себе не представлял, в чем оно должно в даннойситуации заключаться. И потому, едва шлюпка отвалила от серого бортафрегата, почувствовал себя прекрасно.

Сделав лихой разворот, моряк причалил к пирсу, поодаль отневеликой толпы аборигенов-зевак, для которых неожиданный приход военногокорабля был отличным развлечением. Не выключая мотора, коснулся белого шлема:

– Всего хорошего, сэр... и я бы на вашем месте былпоосторожнее с воздухоплаванием. Что-то вам с этим ремеслом не везет.

– Обязательно учту, адмирал, – сказал Мазур и прыгнулна причал.

Моторка тут же унеслась, а Мазур преспокойно направился к узкойкаменной лестнице, ведущей с пирса наверх.

Он очень быстро узрел Лаврика – тот, в белом костюме, какзаправский пижон, торчал у каменной чаши с какими-то синими цветами, украшавшейподножие лестницы. Вид у него был примечательный: не то чтобы отвисла челюсть,но на Мазура он таращился, все еще не в силах отойти от нешуточного изумления.Ну да, видел, конечно, каким видом транспорта Мазур прибыл...

Сначала Мазур в лучших традициях шпионских будней хотелпройти мимо – мало ли что Лаврик тут крутит – но тот проворно шагнул навстречуи, уже справившись с удивлением, сказал как ни в чем не бывало:

– Явился, наконец, Дик...

И молча пошел рядом, временами косясь с непонятнымвыражением. Так, в совершеннейшем молчании, они поднялись по лестнице, прошлипару кварталов и залезли в то самое такси. Знакомый водитель уже совершеннопо-свойски ухмыльнулся Мазуру и резко взял с места.

– Эт-то как понимать? – осведомился Лаврик.

– Что именно? – спросил Мазур с самым дурацкимвыражением лица.

– А то, что ты раскатываешь на британских фрегатах.

– Ну, и что тут такого? – спросил Мазурбезмятежно. – Ты что, не знал, что я свой человек в королевском флоте?Попутка есть попутка. В конце-то концов, не вижу причин, почему бы благороднымбританским донам не подвезти австралийского дона, можно сказать, земляка. Всемы, и британцы, и австралийцы, дети одной матери, то бишь Альбиона...

– Нет, но каким образом...

– Они меня подобрали в открытом море, когда я тонул, –сказал Мазур. – По-твоему, нужно было идеологически выдержанно отказыватьсяот спасения и добираться до Флоренсвилля вплавь? Далековато, знаешь ли, дажедля супермена...

– На чем – тонул?

– На самолете, – терпеливо сказал Мазур. – Самолеттонет легко.

– А самолет где взял?

– Ну, не купил же, – сказал Мазур. – Угнал,конечно. Ты не переживай, хозяева все равно в полицию не пойдут. – Онухмыльнулся. – Лаврик, я тебя, конечно, разочарую, но Интеллидженс Сервисменя так и не завербовала. Обидно даже... А вообще...

– Ох, да помолчи ты, – сказал Лаврик со страдальческимвыражением лица. – События несутся вскачь, а ты тут снова влипаешь вдурацкие приключения...

– Терпеть не могу приключений, – сказал Мазур. –Всю жизнь их избегал. Нет никаких приключений, а есть лишь будни, в которые насзагоняет жизнь...

– Шор со своей бандой прибыл на фрегате. Я точно знаю.

– Я тоже, – сказал Мазур, мгновенно ставсерьезным. – Я их там видел, а вот они меня – нет, иначе, легкодогадаться, я бы с тобой тут не сидел... В общем, случилось вот что...

– Потом, потом, – досадливо махнул рукой Лаврик. –Тебе все равно дома отписываться... Успеется. События, говорю тебе, галопомрванули. Шор с темнотой переедет на берег – и, я подозреваю, это означает,что завтра утречком они и начнут: с их-то опытом для рекогносцировки достаточнопары часов, ночной порой. Не атомную станцию будут брать, в конце-то концов...Так что времени у нас нет. И на шее у нас, кроме всего прочего – еще иэтот чертов фрегат.

– Тоже мне, препятствие, – сказал Мазур без тенилегкомыслия. – Есть задумки и по поводу фрегата – дешево, эффективно исовершенно незаметно для окружающего мира... Чего мы летим как на пожар?

– У тебя дома с утра торчит этот чертов Хью, – сказалЛаврик. – То уедет, то вернется, то торчит на кухне, то в машине у домасидит. Сигарет извел – страсть. Волнуется. А поскольку он трудамикое-каких знатоков своего дела до сих пор свято уверен в том, что именно ты исеть правая рука Шора, дело совсем интересным становится. Не в силах я уже нанего смотреть, душа от любопытства на части рвется, но меня-то он ни за коготакого не держит, не подойдешь и не спросишь...

– Тут вот еще какая загвоздка... – сказал Мазур,спохватившись.

Он кратенько рассказал про ссору с Мистером Никто и егоребятками. Но Лаврик, судя по лицу, особого значения этому и не придал. Сказалрассеянно:

– Да ерунда, в общем. Если они сюда сунутся, их тут таквстретят, что мало не покажется. Да и вряд ли они оказались настолькопредусмотрительны, что выясняли еще и твой здешний адрес. Пока будут искать...Чует моя душа, что – опоздают. Сто против одного за то, что акциябудет завтра.

Водитель остановил такси неподалеку от «Ниагары», спокойнопрокомментировал:

– Ага, тачка снова здесь. Значит, ждет...

– Давай, в темпе! – подтолкнул Лаврик. – Я буду в«Рыбачке», давай туда, как только...

Мазур вылез. Прямо под обветшавшей вывеской «Ниагары» стояласиняя английская малолитражка, нечто вроде ихнего «Запорожца» – надополагать, машина Хью.

Дверь черного хода оказалась, конечно же, не заперта. Войдя,Мазур прислушался. В кухне что-то монотонно и наставительно бубнил мистерДжейкобс – значит, имел перед собой слушателя, не имевшего возможности сбежать.Ухмыльнувшись, Мазур сделал шаг в ту сторону, но тут вверху хлопнула тяжелаядверь, по лестнице энергично сбежала Гвен и бросилась ему на шею: нельзясказать, чтобы особенно уж пылко и романтично, но именно что бросилась на шею,расцеловала и радостно сообщила:

– Я без тебя чертовски скучала...

Надо же, подумал Мазур. Какое потрясающее впечатление япроизвел на эту милую крошку, обожающую рассовывать по чужим комнатам микрофоны...