– Что-то мне не очень хочется получать удовольствие, пока вы будете вкалывать, – упрекнула его Берта. – Как-то не очень хорошо, тебе не кажется?

– Это жизнь, – пожал плечами Скрипач. – Ничего криминального не вижу. Должна же ты получить хоть какую-то моральную компенсацию за этот шарловый укус? Вот и наслаждайся. А что мы будем вкалывать – так мы на это сами подписались, никто нас насильно не гнал.

– Согласен, – тут же сказал Ит. – Нет, правда. Ну чего тебе почти сутки сидеть и ничего не делать?

– Сутки?

– А ты думала. Нет, мы будем приходить по возможности, но… в общем, сама увидишь.

…В первом кольце по утреннему времени стало оживленно: проснувшиеся и позавтракавшие врачи неспешно расходились по шлюзам. Делать пока что было нечего, поэтому занимались кто чем – Олле с Заразой сражались в какую-то боевую игрушку на двух визуалах одновременно, Поль Тадис отчитывал Генку за позавчерашний просчет, Виталий с Дославом обсуждали тонкости подледной рыбалки (Ит объяснил, что с другой стороны госпиталя весь лед в старых и новых лунках, эти два старых дурака ловят рыбу, но поскольку готовить ее негде, тут же отпускают), Руби и Руслан прогоняли какой-то психологический этюд, потому что Руслан трое суток назад снова повел себя «как дерево»…

Берту представили всем, и она даже смутилась в результате – давненько никто с таким восторгом не хвалил ее стряпню. Позже она с раскаянием подумала, что, наверное, можно было бы делать больше, но ведь она представления не имела, насколько для этих людей и не людей важно то, что она для них делает. Олле с Заразой благодарили за баранину так, что она растерялась, а Генка сбегал к себе и принес в подарок деревянный гребень с богатой резьбой – было у него хобби резать по дереву, про которое мало кто знал, потому что Генка свои поделки почти никому не показывал. За материалом он иногда мотался на берег, а инструментом ему служили отработавшие свое термоскальпели.

– Спасибо, – растроганно сказала Берта, разглядывая сложный орнамент из цветов и листьев. – Как здорово! Да у вас талант, Геннадий.

– Это вам спасибо, – улыбнулся тот в ответ. – Вы готовите, как моя мама. А я маму пять лет не видел. Вы мне словно привет из дома передали.

– Простите? – не поняла Берта.

– Ну, привет. Напоминание такое, что бывает не только работа, а еще дом и… – Генка запнулся. – Спасибо, в общем.

– Не за что, – улыбнулась Берта. – В следующий раз я вам всем пирогов напеку, пожалуй. Тем более что праздник скоро.

* * *

Следующие сутки и впрямь выдались совершенно сумасшедшими – на взгляд Берты, конечно. В коридор она высовываться не рискнула, потому что по коридорам все время кто-то ходил, а то и бегал. То и дело раздавались голоса, выкрикивающие какие-то непонятные цифры и слова, по общей связи орали на кого-то то Илья, то Дослав, то Руби. Сирена выла всего дважды, но, по словам Скрипача, забежавшего на минутку глотнуть воды, «завоз» получился неожиданно богатым, причем почти все раненые – это «лады».

– Ита не жди, меня тоже, – предупредил он. – Мужиков на ночь спать отпустят. Нас – нет.

– Почему?

– Потому что Файри тоже психологом работает, – Скрипач потряс головой. – Полезная штука метаморф… так, все, я поскакал.

– Счастливо, – растерянно произнесла ему вслед Берта.

Делать было совершенно нечего. Она немного поспала, затем почитала; нашла в общей сети «Вереска» какие-то игры, но играть не было настроения. Чувствовала она себя уже вполне хорошо, сидеть в комнате было скучно, но раз сказали, то придется.

К ночи вернулись Кир и Фэб. Кир был совершенно никакой, он скинул комбез, чмокнул обалдевшую от такой скорости Берту в щеку, пробормотал «извините» и рухнул на свое место.

– Во дает, – восхищенно сказала Берта. – Что это с ним?

– Немножко перестарался, – пояснил Фэб, тоже переодеваясь. Под комбезом одежда была обычная – толстовка с длинными рукавами да спортивные штаны. – И немножко перенервничал. Был сегодня эпизод… в общем, лучше тебе не знать, маленькая. Опасный эпизод. И не надо больше об этом.

В комнату сунулся Илья.

– Ага, – удовлетворенно констатировал он. – Ну, нормально. Блин, я аж переср… Берта, простите. Не взлетели все на воздух, и ладно. Фэб, тебя я до завтра отдыхать оставляю. Сейчас последнего берем, и хирурги на сегодня все, отработали.

– Моих вернешь? – спросил Фэб. Он сидел на своей части «кровати» и держал в руках коробку с рационом. – Хоть поесть отпусти.

– Там поедят. Фэб, не могу, – ожесточенно ответил Илья. – Ну не могу, сам видишь. Ри прилетит только утром, а у нас общая статистика сам знаешь какая. Кто-то должен тянуть. Твои это делают хорошо.

– Ясно, – Фэб понурился. – Четвертые сутки на стимуляторах. Вредно.

– Знаю. Потом двое суток дам, пусть отоспятся.

– Тянуть? – не поняла Берта, когда дверь помутнела, а шаги Ильи в коридоре стихли. – Что это такое?

– Не дать умереть можно по-разному, – объяснил Фэб. – Иногда можно активизировать защитные силы организма, дав ему не только физическую помощь, но еще и поддержав морально. Ит священник, рыжий – хороший интуитивный психолог. У них есть женские метаморфозы… В общем, сейчас Файри и Найф пытаются дотянуть до корабля два сложных случая, двух женщин из «лад». Иногда это срабатывает, иногда нет.

– А не проще их просто усыпить на это время? – резонно спросила Берта.

– Нет, не проще. Голова умеет приказывать телу жить даже тогда, когда тело, казалось бы, жить не способно. И потом, это политика иоаннитов – помощь обязана быть максимальной. Если бы был смысл им спать, они бы спали… в общем, ребята сейчас очень заняты и будут заняты до возвращения «Ветра».

– Ясно… Ну, ладно. Раз надо, значит, надо. Слушай, а хоть кто-то вас благодарил за то, что вы делаете? – этот вопрос волновал Берту уже несколько лет.

Работая на «Скорой», благодарности они не видели. За несколько лет этой работы на Кира подавали в суд пять раз, на Ита – три, а на Скрипача – шесть, причем если Киру и Иту все разы доставалось за реанимационные травмы (перелом ребер, обычное дело), то Скрипачу влетало еще и за ругань, которую он мог устроить при ложном вызове.

Фэбу, хорошему хирургу-ортопеду, благодарность иногда доставалась в конвертах. Которые он или тут же отдавал обратно, или относил в ближайший храм и там раздавал нищим поровну, предварительно пересчитав нищих, чтобы никого не обделить…

– Нет, – усмехнулся Фэб. – Ну ты сама подумай, это же невозможно. Они нас даже не знают и не узнают никогда.

– Но можно же найти! – кажется, Берта рассердилась. – В их данных указано, через какой госпиталь они проходили, кто их спасал, лечил…

– Пока что у нас в практике такого не было, – пожал плечами Фэб. – То есть тут – не было. Может, потом будет, не знаю. Чаю хочешь?