– Сначала приму душ.

– Правильное решение. Немного позже я присоединюсь к вам, надо решить пару рабочих вопросов. Кстати, Омар приехал.

– Он ничего не узнал об Амире? – спрашивает Джанан с надеждой, которая разрывает Заиду сердце.

– Нет, но он продолжает поиски. Не волнуйся об этом. Я пообещал вернуть нашу дочь, и я верну ее.

– Нужно, наверное, поговорить с Инас. Что, если они отменят помолвку, Заид? Это же будет позор, – Джанан прячет лицо в ладонях, но Заид тут же отнимает их и заставляет жену посмотреть в его глаза.

– Все будет хорошо, никто ничего не отменит. Все будет по плану. Главное держать в тайне поступок Амиры.

– Я не верю в то, что она могла так предать нас, – всхлипывает Джанан.

– И я не верю. Поэтому найду ублюдка и накажу.

Джанан кивает и снова льнет к мужу в поисках поддержки, которой он щедро ее одаривает, пока она не перестает плакать.

Спустя полчаса в кабинет Заида заходит Омар. Старший сын семьи Аль Мансури так сильно похож на своего отца. Если бы не светлые материнские глаза и не более резвая походка, со спины их было бы трудно различить. Омар такого же мощного телосложения, у него такой же острый взгляд и такая же тяжелая аура, как у отца. И присутствие этого молодого мужчины подавляет не меньше. Когда оба старшие Аль Мансури находятся в одном помещении, слуги боятся даже рядом проходить.

– Забирай девчонку, – без лишних приветствий произносит Заид. Его голос тихий, но слова настолько весомы, что могут вызвать приступ паники. Только не у его старшего сына.

– И куда ее девать?

– Мне плевать, Омар. Посели у себя.

– Отец, поселить у себя женщину? – Омар брезгливо оскаливается.

– Она должна быть под присмотром.

– У нас много способов оставить ее под присмотром, – продолжает спорить сын, присаживаясь в кресло напротив. Смотрит, как отец, положив два пальца на ониксовое пресс-папье, раскачивает его.

– Я никому не доверяю так, как тебе.

– Может, привезти ее сюда?

– Нет, это слишком очевидное место для нее. Ты увезешь ее в свой дом в пустыне. О нем никто не знает, никто там не бывает, кроме твоей прислуги. Так что лучше места и не придумаешь.

– Отец…

Кулак Заида с такой силой врезается в деревянную столешницу, что, кажется, вибрируют даже стены кабинета. Но ни один мускул на лице его сына не дергается.

– Мои решения не обсуждаются, – негромко произносит Заид. Но ему и не надо кричать, слишком велик авторитет шейха, чтобы даже предположить, что его план не будет воплощен в жизнь. – Завтра ты летишь за девчонкой. Лично, – последнее слово он цедит сквозь зубы.

Омар молча кивает и откидывается на спинку кресла, глядя на отца. Постарел всего за пару дней, стоило этому шакалу Фоули забрать его дочь. Омар решительно настроен вернуть сестру любыми способами. Даже если придется лично перерезать глотки каждому Фоули в этом мире, он сделает это, но Амира вернется в свою семью.

– Мал, – зову мужа шепотом. – Мал! – Он поворачивается ко мне лицом и вопросительно смотрит, а я киваю на его брата, который с невозмутимым лицом ведет машину. Подаюсь вперед к переднему сиденью, на котором сидит Малоун, и шепчу ему на ухо: – Ты уверен? Кажется, твоя семья меня не примет в качестве твоей жены. Еще не поздно вернуться.

Мал широко улыбается, глядя на меня, наклоняется и легонько касается моих губ своими, но я резко подаюсь назад и заливаюсь румянцем. Одно дело вести себя раскованно наедине, и совсем другое, когда кто-то рядом. Поправляю платок, что делаю всякий раз, когда нервничаю, и сажусь на свое сиденье. Мал протягивает ладонь между своим сиденьем и пассажирской дверью, и я вкладываю в нее свою руку. Он коротко сжимает мои пальцы и, подняв ладонь выше, целует их, даря мне молчаливую поддержку. А я не свожу взгляда со своей пестрой юбки, боясь снова поднять его на брата Малоуна, Райана. В наш прошлый приезд этот парень показался мне весьма дружелюбным, а сегодня, как только мы сошли с трапа самолета, бросает на меня осуждающие взгляды. Не исключаю, что я накручиваю себя, но все же от этих взглядов мне не по себе. Хочется вернуться назад в наш рай на Бали, где были только я и муж, где мне не приходилось подстраиваться под чужих людей, пытаясь им понравиться.

Мы подъезжаем к особняку Фоули, и меня начинает потряхивать от волнения. Мал галантно открывает мне дверцу, помогая выбраться из машины. А я хочу снова закрыться в ней и не выходить. Но муж не оставляет мне ни единого шанса спрятаться от его семьи. Заводит в дом, где нам навстречу выходят его родители. Я вижу их недовольство выбором сына, хоть они и искусно его скрывают.

– Амира, добро пожаловать в семью, – приветствует его мама, обнимая меня. Потом отстраняется и, взяв меня за плечи, держит на вытянутых руках. Ее улыбка искренняя, но слегка натянутая, и я могу понять ее. Семья Фоули в одном шаге от войны с моим отцом. Никому бы не пожелала такой участи. – Ты такая красавица, немудрено, что мой сын потерял голову.

Я вежливо улыбаюсь и опускаю взгляд. Просто не могу смотреть в глаза Мишель, слишком опрометчиво мы поступили. И ее фраза о том, что Мал потерял голову, произнесена отнюдь не с положительным смыслом.

– Спасибо.

– Амира, рад тебя видеть, – коротко добавляет мистер Фоули, сжимая мою руку, а потом кивает Малоуну. – На пару слов.

Мал целует меня в висок, прежде чем покинуть гостиную, и уходит с отцом в недра дома, а Мишель, приобняв за плечо, ведет меня к дивану.

– Скоро накроют обед, а мы пока посидим здесь. – Она опускается на диван и, потянув за руку, призывает меня занять место рядом с собой. В доме тихо, как будто здесь, кроме нас, никого нет. Слышен только шум прибоя за окном и шелест листьев с заднего двора. – Как долетели?

– Спасибо, хорошо.

– Мал любит путешествовать, так что привыкай к частым перелетам, – улыбается она, сложив руки на коленях. Мишель внимательно изучает меня пристальным взглядом, под которым я неловко ерзаю. Все никак не могу найти себе места. Она вздыхает. – Не буду скрывать, ваш брак стал неожиданным для нас. Более того, я осуждаю поступок Малоуна. Но не потому, что он женился на тебе, – спешит добавить она. – Я считаю его выбор жены идеальным. А потому, что сделал это втайне ото всех, к тому же вызвав гнев твоего отца. Но хочу тебя заверить, мой сын будет защищать тебя до последнего вздоха. Надеюсь только, что он случится очень нескоро, – едва слышно заключает она, и я хмурюсь.

– Почему вы так сказали?

– Не обращай внимания, – она легко отмахивается. – Это я просто переживаю за сына, поэтому так говорю.

– Думаете, у вас есть серьезный повод волноваться? Вы так говорите, словно мой отец преступник, – из меня вырывается нервный смешок.

– Милая, – говорит она мягко, накрывая мою ладонь своей, – откуда мне знать, кто твой отец, кроме того, что он шейх?