– Нет конечно! – снова громыхает он. – У тебя уже есть жених! Ты должна была помочь скрепить многолетний союз, выгодный обеим семьям. А что в итоге? Ты предала семью, позорно сбежав с шакалом, который даже не удосужился защитить свою семью и так называемую жену!

– Не так называемую, а самую настоящую! – отвечаю повышенным тоном, а потом, вспомнив, что говорю со старшим братом, стараюсь вернуть голос к нормальному. Протягиваю к Омару руку и демонстрирую кольцо на пальце. – Вот! И у меня новый паспорт! Я теперь Фоули!

Омар хватает меня за руку, срывает кольцо и, открыв окно, выбрасывает украшение. Это происходит настолько быстро, что я даже не успеваю сообразить, что происходит. А когда осознаю, становится слишком поздно. Стекло с тихим шорохом поднимается вверх, пока не становится на место, а мой взгляд опускается на палец, который теперь украшает пустота.

Я роняю лицо в ладони и начинаю рыдать. Напряжение последних суток выплескивается в громкий плач. Задыхаюсь от боли и страха. Получается, я собственноручно загнала себя в ловушку. Сейчас мой поступок кажется еще более глупым, чем побег с Малоуном. Вот почему он не хотел, чтобы я летела в Эмираты, уже тогда он знал, что меня у него заберут. И ведь предупреждал, а я не послушалась. Хотя как бы иначе моя семья вернула Нису назад?

– А Ниса? – спрашиваю, икая. Поднимаю голову и снова смотрю на брата.

– А что с ней? – раздраженно бросает он.

– Где она?

– Там, где ее никто не найдет, пока я этого не захочу.

– Захоти уже, пожалуйста. Ее нужно вернуть семье. Я же вернулась.

– Я сам буду решать, когда ее вернуть.

– Омар, – зову брата, но он на меня не смотрит. – Омар.

– Что?

– Она жива?

– Живее всех живых, – бурчит он недовольно.

– Почему ты так зол?

– Потому что вся эта ситуация поставила под угрозу наш бизнес и репутацию семьи!

– Мы не могли иначе, вы бы не позволили, – повторяю в который раз.

– Ты уже это говорила! Но твой… Фоули, – брезгливо морщится он, называя мою новую фамилию, – мог бы обезопасить семью и тебя. Если он не уберег сестру, то как убережет тебя?

– Да что бы он сделал?! – восклицаю в отчаянии. – Что может сделать простой дизайнер игр, Омар?! Против вас!

Брат поворачивается ко мне лицом и улыбается так, что в голове взрывается мысль: «Сейчас я услышу то, что предпочла бы не слышать. Узнаю такое, о чем мечтала бы не знать». Хочется закрыть глаза и уши, остановить Омара, не слушать то, что он готов произнести. Но брата страх в моих глазах не останавливает.

– Твой Фоули только развлекается играми. Он правая рука своего отца в бизнесе по поставке оружия. И, знаешь, Амира, только процентов двадцать занимают легальные поставки. Все остальное – это снабжение оружием преступных группировок и повстанческих армий на востоке.

У меня снова шум в ушах, снова холодные пальцы и гипервентиляция. А еще только что мой мир в который раз разрушили.

К дому родителей я приезжаю совершенно раздавленная. За последние сутки мой мир встряхнули так, что в нем перемешались добро и зло, и теперь этот хаос надо как-то упорядочить, но у меня пока что нет на это сил. Я просто хочу прийти к отцу, убедиться, что с Малоуном все хорошо, и немножко полежать. Перезагрузиться, попытавшись выбросить из головы все мысли. Все-все, до одной. Потому что, кажется, я не могу удержать внутри все эмоции от происходящего вокруг меня.

Не обращая внимания на прислугу и младшую сестру, вьющуюся вокруг меня, я отупело бреду к кабинету отца. Стучу и тут же открываю дверь, но внутри пусто. Оборачиваюсь к Омару, который уже говорит по телефону.

– Его здесь нет, – произносит брат, убирая телефон в карман.

– Малоуна?

– Ни отца, ни Фоули.

– А где они?

– Фоули в надежном месте, отец уехал по делам.

– Когда вернется?

– Пока непонятно.

Я не прошу отвезти меня к мужу, потому что сейчас не готова ко встрече с ним. Он стал одним из тех, кто обманывал меня. Скрыл то, что, возможно, послужило бы для меня причиной отказа от встреч с ним. Прямо сейчас мое сердце не выдержит выяснений отношений, которые непременно последуют.

Иду на женскую половину, стучу в мамину спальню и вхожу. Она сидит в кресле, читает книгу. Все, казалось бы, как и прежде. Сцена, которую я заставала много раз до своего побега. Но мамина спина напряжена, сама она бледная, книга слегка подрагивает у нее в руках. Я быстрым шагом пересекаю комнату. Мама едва успевает поднять голову, как я падаю перед ней на колени и кладу на ее бедро голову. Из глаз нескончаемым потоком льются слезы, грудь разрывают рыдания. Мама ничего не говорит и не спрашивает, просто гладит меня по голове.

Не знаю, сколько сижу так, молча изливая ей все кошмары, которые обрушились на меня за последние сутки. Ноги затекли так, что я почти не чувствую стоп. Наконец, успокоившись, поднимаю голову и натыкаюсь взглядом на мамин живот, и меня снова одолевает раскаяние. Горький ком разъедает горло. Как я могла так поступить с мамой, зная о ее положении? Как могла бросить семью, оставив маму волноваться обо мне? Эгоистка – вот я кто.

– Прости, мамочка, – шепчу, всхлипывая, а она продолжает молча гладить меня по волосам.

Я чувствую, как на висок капает слезинка, и резко выпрямляюсь. Мама только успевает смахнуть влагу со своих щек, как я обхватываю их и начинаю быстро-быстро целовать ее лицо, снова и снова повторяя слова извинения. В какой-то момент мама начинает мягко уворачиваться и улыбаться.

– Ну, все, прекращай. Амира, остановись. – Я снова оседаю на пол и смотрю на маму. Она проводит ладонью по моей щеке, и я, зажмурившись, плотнее прижимаюсь к ее нежной коже. – Как ты, моя девочка?

Я хмурюсь, когда пытаюсь подобрать правильные слова для ответа, но понимаю, что правильных не существует. И ответа такого нет. Потому что, что бы я ни сказала, все это будет искажать мои реальные чувства. Мне бы хотелось сказать что-нибудь, что маме будет приятно услышать, но тогда я покривлю душой, потому что маме бы понравилось услышать о моем сожалении. А я не жалею. Если же сказать то, что ей не понравится, это еще сильнее ранит ее. Поэтому я просто пожимаю плечами.

– Как ты смирилась с тем, что папа… – проглатываю горький ком. – Что он… не просто бизнесмен?

– Откуда ты узнала?

– Значит, правда, – выдыхаю. – Я до последнего не верила. Не хотела верить.

– Амира, в твоем мире пока что все только черное и белое, но на самом деле не все так просто. Неизвестно, где бы мы оказались, если бы твой отец не был тем, кем является. Вполне возможно, что ни ты, ни твои братья и сестры не появились бы на свет. И я бы наверняка уже была мертва. Поэтому не осуждай. Я благодарна Заиду за то, что он дал мне, несмотря на то, что святым он никогда не был. Так что мой ответ: я не смирялась, дочка, просто приняла, когда осознала, что его бизнес и наша семейная жизнь – это две непересекающиеся вселенные. И в каждой он разный.