– Власти… – задумчиво повторил Дабл и снова замолчал.

Его взгляд обратился куда-то внутрь себя, высокий, с залысинами, лоб прорезали две вертикальные морщины, под глазами легли тени. Феликс вдруг подумал, что оба они уже не молоды, хотя пытаются хорохориться. «Прошли лучшие годы, прошли, – размышлял сорокапятилетний начальник отдела безопасности компании «Левицкий. «ВТО», глядя на своего начальника. – И для тебя, Дабл, прошли, и для меня, не будем лукавить. Но тебе труднее. И не только потому, что ты на три года старше. Твои миллиарды – вот главная тяжесть. Они тебя держат, заставляют драться за них каждый день и каждый час. Я – что? Рухнет «Левицкий. «ВТО», не пропаду. Дети выросли. Домик на Средиземном море с виноградником и автономной энергоустановкой давно куплен и ждет под надежным присмотром. Денег, накопленных за годы работы, хватит до конца жизни, если не транжирить бездумно. Будем с женой ловить рыбу в море, выращивать виноград, делать свое вино. Детей ждать в гости, друзей… Хорошо! И никакой тебе ежедневой нервотрепки, вечного ожидания опасности со всех сторон, жратвы и выпивки на ходу, ненормированного рабочего дня, длительных командировок на другой край земли и всех остальных «прелестей», связанных с этой пусть хорошо оплачиваемой, но трижды проклятой хлопотной должностью».

– И не мечтай, – сказал Лукас.

– Что? – Феликс уставился на своего начальника. В глазах Дабла сверкала молодая и веселая злость. – Ты о чем?

– О твоем домике на острове в Средиземном море. Название острова сообщить?

– Тьфу на тебя. Вот скажи, зачем я тебе нужен при таких талантах?

– Для надежности. Я импульсивный, а ты надежный. Так мы друг друга уравновешиваем и создаем нерушимый тандем. Ладно, пусть не тандем, связку. Тандем все-таки предполагает равное участие, а на мне ответственности больше.

– Да уж, – только и нашел что сказать Феликс.

– Но ты все равно не мечтай, – продолжил Лукас, чьи способности буквально читать иногда мысли собеседника неизменно поражали Феликса. – Если ТНЭК решили идти к всеобъемлющей власти, мало никому не покажется, и домик на острове не поможет.

– Это почему? Домик и домик, кого он, кроме меня, интересует?

– Твой домик с виноградником и автономной энергетической установкой – это как бы символ свободы и независимости человека от ТНЭК. Как думаешь, им это нужно – оставлять человеку свободу и независимость?

– Ну…

– Смотри. – Лукас поднялся с кресла и в явном волнении прошелся по кабинету. – Сначала начались войны за ресурсы, другими словами – за энергию. Так? Так. В результате наступили Серые Десятилетия, и больше половины человечества как не бывало. Вместе с пятью миллиардами населения погибло и прежнее мироустройство. Не стало ни России, ни США, ни Китая, ни Франции с Германией, ни даже Израиля и мусульманских стран с их традиционно крепким многовековым укладом. Сплошные Администрации, подконтрольные Совету Директоров ТНЭК. Почему это произошло? Почему исчезли границы и прежние государственные образования?

– Это общеизвестно, – пожал плечами Говоров. – Потому что никто больше не хотел воевать. Но и остановиться не мог. Поэтому единственным выходом для человечества был отказ от государственности. Нет государства, нет границ – нет и армии, некому воевать. Ну, если не считать партизанские отряды, которые и сами быстро разбежались, когда все закончилось. Да ты помнишь, чего я тебе рассказываю.

– Все верно. Но у кого была тогда реальная сила, чтобы все это провернуть? У тех, кто обладал дешевой энергией. У ТНЭК. Они тогда завладели технологиями термояда и производства ЛТЯРДов[16], которые позволили основать первые промышленные базы на Луне, и добыча гелия-3 стала бешено выгодной. «Мир в обмен на энергию». Помнишь лозунг тех лет?

– Еще бы. Нефть и уголь стоили заоблачных денег. Города сидели без света, люди керосиновые лампы жгли, а кое-где, говорят, и лучины. Ну, про лучины не скажу, сам не видел, а керосиновая лампа у моей мамы до сих пор дома хранится. Подозреваю, что и запас керосина имеется на всякий случай.

– Вот-вот. А тут дешевая, чуть ли не бесплатная энергия. Чистая и безопасная. Всем! Но с одним условием. К черту государства, границы, доллар, рубль, юань и всю остальную валюту. Вводим новую, самую надежную в истории человечества денежную единицу – энерго. И административное управление национальными территориями, ранее называвшимися странами, под мудрым и справедливым руководством Совета Директоров ТНЭК. То есть, простите, Всемирного Правительства, конечно. За которым нерушимой стеной стоит все тот же Совет Директоров.

– Я не пойму, к чему ты мне втолковываешь эти прописные истины? – сказал Говоров.

– А к тому, мой дорогой Феликс, – сказал Лукас, – что любая власть, которая не имеет противовеса, всегда стремится к тому, чтобы контролировать все и вся. То есть, в сущности, к диктаторству и тирании. Это закон, который никому еще не удавалось обойти. До сегодняшнего момента таким противовесом были свободные предприниматели. Такие, как я, Билл Фармер, Рамирес и тысячи, десятки и сотни тысяч других. Крупных, средних и мелких. Без нас последствия Серых Десятилетий не удалось бы так быстро и относительно безболезненно преодолеть. Мы хотели работать и зарабатывать. Много работать и много зарабатывать! Быть хозяевами себе и своей жизни. Наконец-то мирной жизни! И нам предоставили такую возможность. Мало того, нам дали почувствовать, что мы – сила, что мы что-то значим в этом новом возрождающемся мире без войн и границ. Без нас – никуда. Творцы Золотого Века, ни больше ни меньше! А теперь, когда мы сами в это поверили и мир благодаря нам выкарабкался из той грязной, вонючей и кровавой ямы, в которой пребывал последние семьдесят пять лет, мы стали не нужны. Мы стали мешать тем, кто считает себя истинными властителями судеб. А раз так, нас нужно убрать. По возможности тихо и незаметно.

Лукас умолк, взял из бара стакан, поставил перед Говоровым, плеснул виски ему и себе, плюхнулся в кресло.

– Вот так обстоят дела, Феликс, – произнес тихо. – Это война. И такая, что отсидеться на острове не получится. Особенно в Средиземном море Разве что в Баренцевом, да и то вряд ли.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Говоров. В голосе его не было уверенности. – Ты прямо сейчас все это придумал, взвинтил себя после звонка этого Оливье и тут же сочинил теорию всемирного заговора транснациональных энергокорпораций против человечества. Что я, тебя не знаю?

– Давай-ка лучше выпьем, – сказал Лукас и взял стакан.

– За что?

– Я бы выпил за то, чтобы мои слова и впрямь оказались выдумкой и чистой паранойей. Но это, увы, не так. Поэтому давай выпьем за победу. Давно я за нее не пил. Ты со мной? Я имею в виду и выпивку, и драку.

«Если б я знал», – подумал Феликс, а вслух уверенно произнес:

– Конечно, Дабл. Как всегда. За победу!

Тяжелые, толстого стекла стаканы глухо звякнули, соприкоснувшись. Мужчины выпили.