Осмотрев окрестности, Майкл обнаружил, что сидит, привалившись к глухой бетонной стене внутри какого-то огромного зала. Впрочем, определить действительную величину помещения не представлялось возможным из-за громоздящихся со всех сторон штабелей поддонов с коробками, контейнеров, бочек и прочего, чем обычно наполнен любой крупный склад. Под Майклом оказался шероховатый, как наждачная бумага, бетонный пол, на котором, метрах в пяти, валялись в луже геля остатки оболочки яйца. Он даже усмехнулся, вспомнив фразу капитана Зенина: «Для тех, к кому в гости вы направляетесь, вы будете не просто Ничей, а действительно вылупившейся тварью, опасной и безжалостной». Очень уж сейчас вся эта картина действительно напоминала место, где вылупился кто-то большой, а потому, обычно опасный – желеобразные сгустки, обломки скорлупы, какие-то трубки, словно обрывки кровеносных сосудов, мокрый след и сам Никсон голый, перемазанный налипшей на гель пылью, с безумным взглядом…

Едва слышный звук подбросил Малыша, словно спущенная пружина. Всю сонливость как рукой сняло – он мгновенно превратился в готовящегося к атаке хищника.

– Ничей, я прибыл по команде, чтобы помочь тебе! – донесся до Никсона сильный молодой голос, чей обладатель, видимо хорошо представляющий возможности гостя, не спешил лезть в глубину зала с обследованием.

Малыш пару мгновений стоял за углом одного из штабелей, где скрылся, все еще готовясь к нападению. Но в памяти вовремя, хоть и с некоторым замедлением, всплыли слова Славомира о том, что засланный агент окажет некоторую помощь. В отличие от тела, реакции мозга еще были притуплены воздействием странного раствора. Но Майкл уже понял, что его отыскал как раз этот агент, что в свою очередь, означало успешное завершение перемещения в заданную точку. Неожиданно в голову Никсону пришла мысль о том, что все это просто еще одна проверка, устроенная учебным центром алатырьцев. Такой расклад выглядел бы самым простым и логичным, после того, как он повидал самые разные методики обучения и воздействия в Государстве Алатырь. Малыш легко мог представить, что капитан Зенин наблюдает за его реакциями перед монитором в своем кабинете, заключая с лейтенантом Пележем пари о том, сколько курсант протянет на новом испытании. Майкл даже невольно обернулся по сторонам, словно мог бы заметить камеры скрытой установки. Версия очередной проверки выглядел более правдоподобной и с точки зрения произошедшей переброски. Все складывалось в четкую логическую цепочку – Малыша усыпляют, перевозят на какой-то полигон или настоящий оптовый склад и оставляют в этой грязи дожидаться возвращения сознания. Но, как бы ни было на самом деле, ему сейчас не оставалось ничего, кроме, как выполнять задание с максимальной эффективностью, чтобы сдать этот очередной экзамен.

– Ничей, выходи! Меня зовут Игорь Качевский. У меня приказ оказать тебе содействие на первом этапе задания, – зазвучал голос значительно ближе.

– Я здесь, – хрипло отозвался Никсон и выступил из-за угла.

– Приветствую тебя в стольном городе Питере…

* * *

– Это новейший легкий боевой костюм алатырьского спецназа, – пояснял Игорь, показывая Никсону разложенное оружие и экипировку. – Тебя должны были учить пользоваться всем этим.

– Я умею, – подтвердил Майкл лаконично.

Обиталище Качевского располагалось в одном из тихих кварталов окраины столицы Евразийской Империи.

После того, как в ходе Всемирной Войны Москва, подвергшаяся нескольким массированным ударам космических сил противника, перестала существовать не только как столица, но и как населенный пункт вообще, функции столицы России были официально переданы наиболее сохранившемуся из крупнейших городов Санкт-Петербургу. В начавшейся к концу Всемирной Войны трансформации мира и перерождения России и ряда окружающих ее стран в единую Евразийскую Империю, менять столичный град не посчитали нужным. Поэтому, Санкт-Петербург так и остался столицей Евразийской Империи, раскинувшись на площади в пятнадцать тысяч квадратных километров и набрав чуть менее двадцати миллионов численности только постоянно проживающих жителей.

В оснащенном по последнему слову шпионской техники доме, был собран целый арсенал. Майклу оставалось только удивляться тому богатству, которое покоилось сейчас перед ним, разложенное на столе, стульях, огромном диване и даже на полу. Здесь присутствовало оружие из всех стран человеческого мира, и даже те образцы, которые еще не поступили на вооружение. Это особенно удивляло Малыша, который был уверен, что само по себе попадание к потенциальному противнику этих образцов уже нанесет немалый урон его нынешнему работодателю. Впрочем, эти соображения, лишь укрепляли Никсона в мысли, что вся операция лишь очередной, возможно не последний, но весьма сложный и ответственный экзамен.

– Отлично, – кивнул Качевский и шагнул к следующему предмету. – Вот эту штучку было особенно трудно достать. Но, теперь же, после начала операции мне все одно придется сворачиваться и эвакуироваться. Так что и жалеть что-то из имеющегося нет никакого смысла. Это новейшая разработка, основанная на технологии чужих. Называется «Бумеранг».

Агент с очевидным трепетом взял в руки метало-пластовый чехол с торчащими из него подобиями трех изогнутых тонких рукояток. Неуловимым движением что-то нажал, потянул за одну из рукоятей и в руке его оказалось нечто матово-черное, формой своей отдаленно напоминающее серп.

– Встроенные источник питания и процессор, сверхпрочный сплав, идеальная балансировка, специальные точки увеличения массы для повышения инерции, виброустановка…

– Звучит полным бредом, – признался Малыш. – На кой мне этот шинковочный нож со встроенными процессором и вибратором?

– Он возвращается! – восторженно пояснил Игорь. – Всегда возвращается в случае промаха или легкого контакта с целью.

– И что это значит? – усмехнулся Майкл, совершенно не проникнувшись тем, что только что услышал. – Он будет ползти за мной, если я промахнусь?

– Странно, что вас не учили им пользоваться, – съязвил Качевский. – Это предельно просто. Вы метаете его в цель. Благодаря сверхпрочному сплаву, особой заточке, и высокой инерции, это оружие обладает очень высокой проникающей способностью. Но, если вы промахиваетесь, то оружие, подобно бумерангу, возвращается к вам и остается только его поймать.

– Восхитительно! – фыркнул Никсон. – Я промахиваюсь и эта штука, благодаря своему сплаву и особой заточке отрубает мне руку. Отличная игрушка. А если я и поймать ее не смогу, то останусь не без пальцев, а без головы. И сколько кругов она сделает? Хоронить меня будут в отдельных пакетах? Хотел бы я посмотреть на того маньяка, который создал такой нож для ритуальных самоубийств.

Игорь обиженно спрятал лезвие в ножны, а сами ножны отложил в сторону. Малыш вдруг наткнулся взглядом на ружье довольно крупного калибра с барабанным магазином под стволом на добрых полтора десятка патронов.

– О! Вот это добрая штука. Из такой если и промахнешься, то, картечь, конечно, не вернется, но противник в штаны наделает однозначно…