Она обхватила его запястье, стараясь освободиться от его железной хватки.

— Я отвечу тебе, Алек, но ты пожалеешь о том, что спросил. Здесь был Эндрю. Я встречаюсь с ним каждый день вот уже три недели. — Пальцы Алека сжались еще сильнее, но она твердо сказала: — Мы не любовники.

Он посмотрел ей в глаза, блестящие в темноте. В ее сердитом взгляде не было ни вины, ни раскаяния, и в душе Алека подозрение, почти уверенность уступили место сомнению. Его жена не походила на женщину, которую уличили в супружеской неверности. Но тогда зачем нужно было прятаться и держать встречи с Эндрю в секрете?

— Жена, я требую объяснений. Зачем ты три недели подряд встречалась с чужим мужчиной? Что вы делали? Играли в шахматы?

— Нет, муж мой, мы не играли в шахматы. Каждую минуту, что мы проводили вместе, мы готовили тебе сюрприз.

— Сюрприз? — Ее ответ сразил Алека наповал. Он припомнил слова фра Джона о том, что правда сделает его свободным. Но сейчас правда заперла его в темнице. Его пальцы разжались, но Бриттани не отпустила его руки.

— Разве тебе не хочется, чтобы я сделала тебе сюрприз? Ты уже все испортил, теперь от подарка не будет никакой радости. Ты опять сделал неверный вывод, Алек. — Бриттани отбросила его руку и попыталась встать.

Он хотел помочь ей, но она закричала:

— Не прикасайся ко мне!

Она рассерженно мерила шагами тесное пространство, а взгляд Алека неотступно следовал за ней. Он обидел и унизил ее… опять! Черт возьми, неужели она не понимает, какую муку он испытал, вообразив ее с другим мужчиной?

— Бриттани, что бы ты почувствовала, если бы представила меня с другой женщиной? — тихо спросил он.

Бриттани круто обернулась к нему.

— Я не стала бы предполагать худшего, — бросила она.

— Возможно, и не стала бы, — согласился Алек, не веря, впрочем, что это может быть правдой. — Но что бы ты почувствовала?

Ответом на его вопрос было молчание. Он коснулся рукой ее волос.

— Бриттани…

Внезапно раздался громкий треск. Балка, поддерживавшая ветхую кровлю, не выдержала напора бури и проломилась прямо над Алеком. Вниз посыпались труха и обломки дерева.

— Алек! — в панике взвизгнула Бриттани, когда балка ударила Алека в плечо.

На его лице сначала отразилось ошеломление, но через мгновение оно превратилось в маску боли. Дерн и обломки дерева придавили Алека к земле, и он издал сдавленный крик. Как в кошмарном сне, когда время растягивается, в сознании замершей в неподвижности Бриттани одна за другой запечатлевались все подробности происходящего.

Опомнившись, она бросилась к Алеку и стала откапывать его из-под завала, отбрасывая обломки дерева и куски дерна.

— Милосердный господь, — шептала она, — пощади его!

В огромную дыру в крыше хлынули потоки воды, на глазах превращавшие дерн в жидкую грязь. Бриттани охватил ужас, потому что она поняла, что через несколько минут Алек задохнется. По ее щекам катились слезы, но она даже не замечала, что плачет. Она старалась как можно быстрее освободить голову мужа, чтобы он мог дышать.

— Алек, — взмолилась Бриттани, боясь, что ее усилия тщетны.

В ответ она услышала только рев ветра и шум дождя. Похолодев от страха, она склонилась ниже, ища в лице Алека признаки жизни. Его лицо было неподвижно, как маска.

— Не смей умирать, Алек! — закричала она, ногтями разрывая толстый слой грязи, прикрывавший его шею. Снова вспыхнула молния, и она увидела, что глаза Алека на миг приоткрылись и снова закрылись.

Сердце Бриттани подпрыгнуло от радости. Он был жив! С удвоенной энергией она принялась освобождать его грудь, разбрасывая во все стороны куски дерна, пока не обнажилась балка, пригвоздившая его к земле. Все ее усилия хоть чуть-чуть приподнять тяжелый деревянный брус ни к чему не привели.

Вдруг Алек застонал, и она оставила балку, склонилась над ним.

— Я здесь, Алек, — нежно выдохнула она ему в лицо.

Его глаза открылись. При вспышке молнии он увидел над головой дыру в крыше, из которой хлестала вода, и его лицо исказилось от усилия понять, что происходит. Через мгновение его взгляд стал осмысленным, он посмотрел на Бриттани.

— Выбирайся отсюда поскорее, жена. — Хотя голос Алека прерывался, в нем звучали знакомые повелительные нотки. От очередного раската грома лачуга содрогнулась до самого основания. — Делай, что я сказал, Бриттани. Здесь слишком опасно.

Бриттани с таким облегчением слушала его голос, что не обратила особого внимания на приказ.

— Мне ничто не угрожает, Алек. Крыша-то уже обвалилась, — сообщила она.

Раздался оглушительный треск. Ветхое строение стонало и дрожало, словно оно было живым существом, бьющимся в предсмертных судорогах. Бриттани замерла. Тот же звук она услышала перед тем, как рухнула балка.

— Господи боже! — вскричала она, падая на Алека, чтобы своим телом защитить его лицо и грудь.

Через мгновение остатки крыши рухнули на пол, не задев ни Алека, ни Бриттани.

— Ты когда-нибудь научишься подчиняться моим приказам? — прорычал Алек, когда Бриттани выпрямилась.

— Если бы я подчинилась твоему приказу, муж мой, я бы уже лежала рядом с тобой, придавленная обломками, — нарочито спокойным тоном ответила Бриттани. Она огляделась по сторонам, в изумлении покачала головой и мысленно поблагодарила господа за свое чудесное спасение. Потом она вернулась к Алеку и принялась за дело.

Через некоторое время Бриттани сумела освободить ему руки, так что он смог ей помогать. Наконец им вместе удалось сдвинуть балку, прижимавшую его к полу.

— Алек, ты ранен? — Она ощупывала его тело, ища повреждения.

— Нет, маленький воин, кажется, у меня все цело, — ответил он.

Бриттани обхватила его обеими руками, прижала к себе.

— Я не смогу пережить такой ужас во второй раз. Ты мне очень дорог, Алек. Постарайся никогда больше не подвергать меня таким мукам.

Алек с облегчением обнял ее.

— Так ты меня простила?

Бриттани отстранилась и посмотрела ему в глаза. Всего несколько минут назад ей казалось, что она никогда больше не увидит его лица. Она нежно провела рукой по его щеке.

— Тебя спас господь, Алек. Ты мог бы погибнуть. — Голос изменил ей, она умолкла, но потом взяла себя в руки. — Прощение — слишком ничтожная цена за твою жизнь.

— Я недостоин тебя, Бриттани. Обещаю, я никогда больше не подвергну сомнению твою верность. — Он привлек ее к себе, ища губами ее губы.

Бриттани с облегчением потянулась к нему навстречу. Да, конечно, она простила его, но если бы она не услышала от Алека того, что услышала сейчас, болезненное воспоминание о его недоверии сохранилось бы в ее душе на всю жизнь. Алек дал слово, и она знала, что он никогда его не нарушит.