Моя тирада звучала очень складно. Судя по мрачнеющей физиономии Бэкки, каждое слово попадало точно в цель, больно раня оппонентку.

— В первую очередь, тебе надо стать уверенной в себе и избавиться от кучи комплексов. Да, Крис не будет со мной. Но и тебе ничего с ним не светит. Он никогда не женится на той, что не ценит его и не доверяет.

— Ты… Ты… Да как ты смеешь?! — заикаясь проговорила она.

— Иди куда шла! — гордо вздёрнув подбородок, я захлопнула дверь прямо перед носом негодующей и раскрасневщейся мисс Фергюсон.

Какое-то время она ещё что-то кричала за дверью, но я уже направлялась обратно в ванну.

Я сняла полотенце, вновь включила воду, уже предвкушая, как нежусь под тёплыми струями, когда в дверь опять позвонили.

Я чертыхнулась. Бэкки, видимо, не договорила и решила, что наша беседа еще не завершена. Закрыв глаза, подставляя лицо под тугие потоки воды, я попыталась абстрагироваться от посторонних звуков.

Не вышло. Она была чересчур настойчива и продолжала трезвонить.

Грубо выругавшись, я спешно обтерлась полотенцем, накинула халат и пошла открывать. Я была зла, хотелось повырывать волосы этой утонченной курице.

— Ну, что тебе ещё? — я резко открыла дверь.

На пороге была вовсе не Ребекка, а высокий представительный мужчина, возрастом чуть за пятьдесят, с легкой сединой на висках.

— Вы всегда так экспрессивны? — отозвался он, осуждая мои манеры приветствовать гостей.

А это кто ещё? Что за проходной двор?

— Вы к кому?

— Оливия Джонсон?

— Да.

— Тогда к вам.

Я посмотрела на него с недоверием. Кто это такой и что, черт возьми, ему от меня надо? На мгновение в голове мелькнула мысль, что это очередной посланник Роберта, но эта догадка тут же сошла на нет. Слишком не похож этот презентабельный мужчина в дорогом костюме и дизайнерских туфлях на бандита.

***

— Арчибальд Ричардсон, — представился мужчина.

Отец Криса. Твою мать! Лучше бы это был прихвостень Моргана.

Я тяжело вздохнула, плотнее запахнув халат на груди.

— Могу войти?

— Да.

Я отошла в сторону, пропуская мужчину внутрь.

— Вы, наверняка, догадываетесь зачем я здесь.

— Признаться, не совсем.

Конечно, он появился у дверей моей квартиры неспроста, причина тому Кристиан. Вот только я понятия не имела, зачем он пришёл.

— Что же, я расскажу. Быть может, вы предложите мне выпить для начала? Если у вас имеется виски со льдом буду благодарен.

Я никогда прежде не видела Арчибальда Ричардсона «в живую». Только читала о нем в глянцевых журналах бизнес-тематики. Судя по информации из статей, он был очень жёстким и деспотичным типом. Любил яхты, дорогие машины, коллекционное бордо и терпеть не мог светские рауты, потому, вероятно, ранее мы с ним нигде не пересекались.

Без лишних вопросов, я подошла к бару, достала низкий стакан и наполнила его односолодовым янтарным напитком.

— Льда, к сожалению, нет, — сказала я протягивая алкоголь в руки гостя.

Мистер Ричардсон взял виски, сделал глоток, чуть поморщился, сел на диван.

Я последовала его примеру и расположилась напротив, в кресле.

— Вы очень яркая, сексуальная и красивая женщина, — откровенно начал он. — И я понимаю, почему вы привлекли моего сына.

Я молчала, внимательно слушая мужчину, ловя себя на мысли, что от его невероятно тяжёлой энергетики, грубого, но тихого голоса мне становится не по себе. Я боюсь пошевелится, боюсь даже дышать.

— Чего греха таить, я бы и сам вами заинтересовался, — многозначительно ответил он, снова отпивая из стакана. — Но сами понимаете, что моя заинтересованность ограничилась бы только примитивными сексуальными желаниями. Мой сын молод и горяч. Само собой между вами кипели страсти, но вы же умная девочка, понимаете, что на большее вы расчитывать не сможете.

Суть разговора становилась примерно ясна. Похоже, папаша волнуется за будущее сынули, вот и прибежал ко мне с просьбами оставить наследника в покое. Смешно.

— По-моему, мы уже выяснили отношения с Кристианом и он пришёл к выводу, что нам не по пути, — холодно ответила я.

— Вероятно, узнал, кто вы такая на самом деле?

— Ага, — как можно равнодушнее, отмахнулась я.

— Что же, не буду скрывать, что я рад такому решению вопроса.

— А вам обо мне тоже Бэкки рассказала? — не удержалась и полюбопытствовала я.

Интересно, сколько уже людей в курсе о моей профессии? Неужели она и правда растрезвонила об этом всем своим знакомым? Прискорбно…

— Именно. Кристиан отказался от свадьбы и глупая девочка бросилась звонить мне, жаловаться на вас. Хотя, мы то с вами понимаем, что она сама в ответе за произошедшее. Знаете, я ее не виню. Она просто слишком молода, неопытна. Другое дело вы — женщина мудрая, циничная, расчётливая…

Ох, вот, значит, как он меня классифицирует. Наверняка, думает, что я гоняюсь за толстыми кошельками с прицелом на то, чтобы выскочить замуж за одного из своих клиентов.

— Полагаю, вопрос исчерпан? — спросила я, намекая на то, что гостю пора уходить.

— Не совсем.

Мистер Ричардсон одним махом осушил свой стакан с алкоголем и продолжил:

— Я бы хотел, чтобы вы исчезли из жизни моего сына навсегда. Покинули Нью-Йорк, сменили номер телефона… Обрубили, так сказать, все контакты.

Я натянула на физиономию вежливую улыбку.

— Повторяю: мы с Крисом не вместе, что вам ещё нужно?

— Объясню, — отставляя пустой стакан на кофейный столик, учтиво произнёс он. — Понимаете ли, мисс, сын — это мое будущее. Он мой единственный наследник, единственная надежда. Его безупречная, кристально чистая репутация — залог успеха. Я хотел бы видеть его и на политической арене, но сами понимаете, связи с проститутками поставят огромный, жирный крест на его начинаниях.

Я расхохоталась. Что за чушь он несёт? Какое вообще он имеет право вмешиваться в жизнь взрослого, разумного человека?

— Я сказал что-то смешное?

— Извините, но вы же в курсе, что Кристиану давно не пятнадцать лет? Что он вправе сам разобраться с кем ему жить, с кем спать.

— Естественно.

— Тогда, какого хера вы мне тут заливаете? — глубо прыснула я.

— Не заливаю, а всего лишь рекомендую. Покиньте город, хотя бы на пару лет. Утрясется, забудется… Мы найдём Крису новую достойную партию…

— Мы — это вы? — я вновь разразилась смехом. — Господи, вы себя слышите? Кристиан живой человек, а не ваша вещь! Позвольте ему самому решать!