Мысли о духах промелькнули в голове. Но тут же отошли на второй план, вытесненные другими — более важными. Я вспомнил о Тилье. О том, что нашёл её. О том, что сумел поднять её тело с пола — оставил его на алтаре богини Сионоры. Тело? В памяти всплыло бледное лицо подруги. Опущенные веки, холодная кожа. Она… мертва?

Я резво поднялся на ноги. Движения давались на удивление легко, от головокружения и усталости не осталось и следа. Я завертел головой… и замер, с недоумением уставившись на пустой алтарный камень. Точнее: не совсем пустой — увидел на нем кучку зелёных листьев липы.

— Это… как? — произнёс я.

Посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать взглядом в зале храма знакомую женскую фигуру. Всё те же суетливо и бесцельно снующие по воздуху духи; огни фонарей на стенах; похожие на охапки старой одежды человеческие тела на полу; храмовая мебель; громады алтарных камней; неподвижные и безмолвные скульптуры богов.

Тилью я не увидел.

Потер глаза — стряхнул с ресниц подсохшую кровь. Почувствовал, как треснула корка из высохшей крови на щеках. Почувствовал знакомый солоноватый привкус во рту — должно быть прокусил язык. Подошёл к алтарному камню, разворошил лежавшую на нём кучку листьев. Что я пытался в ней отыскать? Тилью?

Свою подругу я ни на алтаре, ни рядом с алтарём не обнаружил. Хотя точно помнил, как положил её на его каменную поверхность. И листьев там тогда не было. Шлёпая босыми ногами по скользким плитам пола, я прошёлся по залу. Перевернул всех лежавших там мертвецов, заглянул им в лица.

Мёртвые выглядели по-разному. Но все, без сомнения, умерли по одной причине — от слияния с духами. Каждый из людей, что лежали на полу храма, после открытия межмирового прокола наверняка обзавёлся симбионтом. Или несколькими. Люди не пережили этого. Вот только каждый вид духов преобразил своего носителя по-своему.

У одних я увидел обгоревшие лица — саламандры выжгли носителей изнутри, обратили их тела в хорошо прожаренные туши, пахнувшие жареным мясом и фекалиями. Другие казались окоченевшими на морозе. Были и такие, кто словно сошёл с ума от нестерпимого зуда: содрал с лица кожу, выдавил себе глаза.

Но ни один мертвец не казался безмятежно спящим человеком. Не выглядел спокойным и умиротворённым, как найденная мной около алтаря Сионоры Тилья. Я вновь окинул мертвецов взглядом. Подумал, что эти бы точно не смогли встать и уйти. А вот моя подруга исчезла, хотя я точно помнил, что её сердце под моей ладонью не билось.

Я бродил по храму, потеряно оглядывался по сторонам. Духи обходили меня стороной, словно что-то во мне их пугало, словно они страшились ко мне прикоснуться. В том числе и олмеры. Я протянул руку к ближайшему сгустку можжевелового дыма, но тот пугливо отпрянул, пройдя сквозь алтарь Васаира — бога охоты.

Вспомнил, о чём недавно говорил мне сиер Нилран: «Существуют и такие духи, чьё количество относительно огнедухов отличается на три, а то и на четыре порядка». Во мне сейчас именно такой? Редкий? Это он отпугивал прочих. Но как тогда я избавился от олмеров? Посмотрел на ободранные колени — я точно не обращался.

Вернулся к скульптуре Сионоры. Задержал взгляд на её лице — спокойном, как у мёртвой (или всё же спавшей?) Тильи. Не её ли глазами я разглядывал свою молившуюся подругу тогда, во сне? Потому Тилья и смотрела мне в лицо? Потому что видела перед собой блестящие камни в глазницах каменной Сионоры?

Наклонился, поднял с пола чёрный шар маяк. Промелькнула мысль активировать его — отогнал её, точно чего-то испугавшись. Сжал маяк в руке, вновь коснулся взглядом поверхности алтарного камня.

Взял с неё несколько зелёных листьев — свежие, будто только что сорванные. Рядом с алтарём Сионоры листья липы никогда не увядали и не засыхали.

Подумал: «Где Тилья?»

— Где она? — спросил я у статуи.

Звуки моего голоса эхом заметались по залу.

Статуя мне, разумеется, не ответила. Лишь блеснули зрачки-камни. В них отразились промелькнувшие за моей спиной огнедухи.

Глава 65

Я замер на ступенях храма всех богов, зажмурился. В одной руке сжимал маяк, из другой по-прежнему не выпускал древесные листья. Я не мог толком оглядеться, когда бежал сюда. Но сумел сделать это сейчас. Потому что духи оставили меня в покое. Более того: они обходили меня стороной, не пытались проскочить через моё тело, как сквозь стену. Точно я вдруг стал для них непреодолимой преградой.

Лишь краешек оранжевого солнечного диска выглядывал из-за крыш домов. Уже не ослепительный, потемневший. Его лучи насилу пробивались через скопления разноцветных духов, отражались в окнах домов, в бурлящих струях и бассейне фонтана. Но всё же они пока освещали и городскую площадь, и лежавшие на ней тела людей, лошадей, собак и птиц.

Большинство горожан умерли там, где застало их вторжение духов. Свалились на камни разноцветными кучками одежды. Я видел и зелёные цвета клана Аринах, красные — кит Лизран, золотой блеск на белых одеждах великоклановцев, форму и оружие городской стражи. Неодарённые при слиянии с духами умирали мгновенно. А вот маги продержались подольше — заметил рядом с некоторыми телами кровавые дорожки.

Я смотрел на мёртвых, не из праздного любопытства: искал среди них свою подругу. Из храма Тилья исчезла. Я заглянул там в каждый закуток — не увидел обёрнутую в чёрный халат женскую фигуру. Чёрную одежду не заметил и на площади. Горожане предпочитали если не клановые, то светлые цвета: те не так сильно грелись на солнце. Чёрные халаты — удел кит Сиоль. Но вряд ли кто-либо из колдунов разгуливал вчера по этой площади.

Собираясь в Селену, я ставил перед собой чёткую цель — добраться до Площади храмов, найти там Тилью. Почти не сомневался, что отыщу свою подругу рядом с алтарём Сионоры. Так и случилось. А вот то, что произошло после, сбило меня с толку. Я был готов к тому, что обнаружу подругу мёртвой. Настраивал себя на такой вариант. Но и не мог прогнать из груди надежду на иной исход поисков.

Перед моим мысленным взором вновь предстало бледное и спокойное лицо Тильи. Вспомнил, как держал тело подруги в руках. Не почувствовал тогда её дыхание, не ощутил биение сердца в её груди. Свою подругу я нашёл… мёртвой? И тут же потерял. Она… ушла? Я вздохнул, покачал