Он еще немного на меня попялился.

— Меня зовут Аршавин Максим Кириллович. Легче стало?

Почему он вообще разговаривает со мной в таком тоне?

— Не особенно. Вы расскажете о случившемся?

— Хорошо, хотите слушать — пожалуйста. Эта ваша подружка Маркеловой прибежала к моим воротам с дикими воплями. Я был дома один, жена уехала на ужин, дочь с нами не живет. Открыл ворота, вышел на улицу, на дамочке лица не было, бледнющая, вся тряслась и несла ахинею.

— Какую именно?

— Ну что-то вроде там убили, она там, голова, убийца, я слышала… несвязный бред, вызванный шоком. Единственное, что я понял, что что-то случилось. Подошел к дому, распахнул дверь, там стояла тишина, женщина лежала за диваном в гостиной, я увидел ее, сделав пару шагов внутрь. Было сразу понятно, что она погибла. Я вернулся к этой даме, она сидела на крыльце моего дома, раскачиваясь. Позвонил Маркелову, он попросил пока придержать вызов ментов, приехал минут через тридцать, мы все это время сидели на крыльце. Он зашел в дом, потом пришел к нам, вызывал ментов и скорую для этой дамочки.

— Долго он пробыл в доме?

Мужчина пожал плечами.

— Не знаю, минут двадцать.

В кабинет после стука вошла Галина с подносом, прошла в нашу сторону, а я спросила:

— Вы когда-нибудь замечали огни в доме Маркеловых?

Через мгновенье я вскочила, закусив губу, потому что Галина уронила поднос с чашками.

На Максима Кирилловича не попало, на меня, по счастью, немного, но ощутимо.

— О Господи, простите, — женщина принялась хлопотать вокруг меня. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного, — выдохнула я, тряся промокшую штанину, — сейчас пройдет.

— Еще раз простите…

— Галина, уберите тут, пожалуйста. Может, вам пройти в ванную? — обратился он ко мне.

— Нет, все нормально, просто неожиданно.

Женщина, быстро собрав чашки, спросила:

— Мне сделать снова?..

— Не надо, спасибо, — отозвалась я, она покраснела.

— Идите, Галина.

Женщина почти выскочила из кабинета.

— Прошу извинить ее, вообще-то она хорошая домработница, но со всеми бывает.

— Ничего страшного, я все понимаю.

— Что за огни вы имели в виду? — вернулся мужчина к нашей беседе.

— Говорят, местные видели огни в доме, вроде как кто-то ходил с фонариком.

Мужчина фыркнул.

— Я не слежу за соседями, и тем более за местными слухами. Извините, никаких огней я не видел.

Я кивнула.

— Маркелов не обсуждал с вами случившееся?

— Мы были не настолько близки.

— Вы знаете, как он умер?

— Инфаркт. У него было больное сердце, рецидивы уже случались, он везде таскал с собой лекарства.

— Рядом с ним никого не было?

— Он умер ночью. Насколько я знаю, жил один, домработница, как и у нас, была приходящая.

— Что ж, — я поднялась, — спасибо вам за беседу, Максим Кириллович.

Он встал следом.

— Всегда рад быть полезен.

Даже так. Только что-то мне в это слабо верится. Когда мы вышли в гостиную, я увидела в дверях кухни испуганную домработницу. Она тут же скрылась за дверью. Что-то мне подсказывает, вовсе не из-за того, что пролила чай, она так обеспокоена. Здесь явно другое.

Мужчина проводил меня до ворот. Я не спеша двинула по дороге в сторону предполагаемого шлагбаума. Но через некоторое время аккуратно вернулась к дому Маркеловых. Обогнув его, оказалась позади, пройдя лесом по небольшой дуге, вышла к дому Аршавина.

На улице уже темнело, часы показывали восемь вечера. До скольки может работать домработница? Максимум до десяти, и то это перебор, ей же надо как-то добраться домой. Впрочем, хозяева могут и такси оплачивать. Я прошлась вдоль забора Аршавина сзади дома. Камер вроде бы нет, ну я на это надеюсь. Забор каменный, так что и подсмотреть некуда, но вот в конце обнаружилась деревянная калитка, рядом с которой был небольшой зазор.

Я прильнула к нему, вглядываясь в сумерки. Моему взору предстал кусок открытой веранды позади дома, дверь в который была открыта. Минут пять я смотрела на неменяющуюся картинку и уже успела почувствовать себя идиоткой, когда на веранду вышла Галина. Она была в униформе, но без передника. Сделала несколько глубоких вдохов, махая на лицо руками. Плакала? Так часто делают женщины, чтобы успокоиться. Тут появился Аршавин.

Они о чем-то говорили, но до меня ничего не долетало. А потом он притянул к себе женщину и стал целовать. Руки запустил под униформу, Галина явно была не против. Почти сразу они скрылись в доме, я задумчиво уставилась в лес. Очень интересно. Выходит, мужчина спит со своей домработницей, пока жены нет дома, поэтому она, вероятно, и задерживается допоздна. В день смерти Маркеловой его жены также не было дома, что, если эта Галина была здесь и видела что-то? Иначе чего ей так пугаться при вопросе о Маркеловых? А может, видела не в тот день, а раньше? Те самые огни?

В общем, я загорелась желанием поговорить с ней, только вот осуществить его не смогла. Почти через час из дома выехала машина, выглянув из-за угла, я приметила в ней женщину. По всей видимости, Аршавин в такие вечера сам отвозит Галину домой. Ну ничего, это же не каждый день происходит, может, мне повезет в следующий раз? Завтра я пойду на концерт, так что придется отложить.

Идти назад по тропинке было сомнительное удовольствие. Я светила фонарем на телефоне, то и дело ожидая, что из кустов кто-нибудь выскочит. Спокойней стало только, когда вышла к пригорку и услышала смех. Решив, что вторую дорогу, выводящую к задам деревни, исследую в следующий раз, быстро поднялась наверх. Компания собралась большая, горел костер, на меня внимание обратили, сразу притихли, но ничего не сказали. Я решила не останавливаться. Все, что было надо, уже успела выяснить.

Мне повезло, автобус как раз подъехал к остановке, когда я к ней подошла. Ехала в город в одиночестве, размышляя над услышанным. Определенно, домработница что-то знает, и, видимо, Аршавин тоже, но предпочитают оставить это при себе. Он ей наверняка сейчас неплохо мозг промыл, так что разговорить дамочку может оказаться непростым делом. Но попытаться в любом случае стоит. Потому что ясно одно: в этой истории все не так просто, как может показаться.

Маркелов замял дело, потому что ему было так выгодно, вот никто и не стал рыскать по округе и расспрашивать местных. А даже если и стали бы, то очень фильтруя информацию. Единственная надежда распутать это дело была у Карельского-старшего, но он отказался от этого, решив просто смириться. Тоже выход, в конце концов, каждый выбирает сам.

А вот Арсений, кажется, в отличие от отца пытался разобраться. Только вопрос: что нарыл.