Жуткая степная карусель была привычна воинам, которых последние годы учили такому бою изо дня в день. Да и мальчишек из разгромленных аварских родов, выросших на коне, тут тоже было немало. Лошадки шли неспешно, круг за кругом. Так они могли делать часами. Только вот люди не могли часами стоять под летящими стрелами. Они теряют боевой дух, когда видят своих гибнущих товарищей, и не имеют возможности наступать. Войско франков начало пятиться назад, оставляя убитых на жухлой осенней траве. Воины, забросившие щиты на спину, поднимали и тащили за собой раненых, и именно в эти прорехи летели новые стрелы, еще добавляя тел на земле. Франки, спаянные железной дисциплиной, отступали, не теряя строя, а князь, глядя на это, размышлял. Добивать или нет? У него не было больше копий. Почти все они были сломаны в первой сшибке, а пустить молодняк на плотный пехотный строй значит потерять половину из них. Ведь франков было существенно больше, и запас дротиков у них все еще был цел. Князь сплюнул. К черту такие победы! Они будут бить франков стрелами и сулицами, пока не загонят их в заросли леса, что раскинулся совсем рядом. Там эта битва и закончится. Франки уйдут, потеряв убитыми треть войска и ранеными еще столько же. Ну и пусть! Молодые воины попробовали крови, не потеряв почти никого, они получат богатую добычу, обшарив тела убитых, а франки уже наказаны за свой набег. Они сожгли Гамбург, но теперь подумают трижды, когда снова захотят прийти туда. Вроде бы все идет, как надо, и только одна мысль не давала покоя Самославу. Почему соседи-бодричи, селения которых располагались ближе всех, так и не подошли на помощь осажденному городу?

Две недели спустя. Бывшие земли дулебов. Жупанство Моимира

Конное войско прошло насквозь земли саксов и сербов без особенных проблем. Саксы на словен напасть боялись, а сербам этого и делать было незачем. Владыка Дерван, добрый сосед и партнер по торговле, прикормленный дешевой солью, был другом новгородского князя. Уставшее войско пришло в собственные земли, туда, где пограничной землей правил жупан Моимир. Здесь они отдохнут пару дней перед тем, как сделать последние переходы до Новгорода.

— Государь! — почтительно поклонился один из первых людей, надевших боярскую шапку. — Будь моим гостем. Это честь для моего дома!

— Моимир! — улыбнулся князь. — Старый друг! Как жена, как дети, как внуки?

— Невесты уже подрастают, — улыбнулся в ответ Моимир. — По весне буду свадьбу у старшей внучки играть. За хорошего человека сговорили.

— Ты прости, я без подарков, — повинился князь. — Из похода.

— На кого ходил, государь? — не на шутку заинтересовался жупан. — Мы тут и не знаем ничего. Все в своих заботах. К зиме готовимся.

— Франков немного потрепали, — ответил князь. — У самого Рейна догнали их войско, в землях саксов-вестфалов. Побили мы их.

— Франков? — выпучил глаза жупан. — Побили? С этими мальчишками? Это же силища какая! Их еще никто в этих землях не бил. Их же как песка на берегу…

— Ну, а мы вот побили, — усмехнулся Самослав. — Принимай людей на постой, Моимир. Устали все, почитай, шестую неделю в седле.

— Все устроим в лучшем виде, государь! — засуетился жупан. — Мальчишек по ближним весям разошлем, а твоих воинов у меня в усадьбе разместим. Всех накормим, напоим, и спать уложим. А тебе, княже, я баньку велю истопить.

— Вели, — обрадованно кивнул Самослав. И впрямь, баня, это именно то, что сейчас было ему нужно.

Усадьба жупана понемногу превращалась в небольшой городок, обрастая собственным посадом, что тесно жался к земляным валам. Старая знать, из тех, кто поумнее и поразворотливей, обогащалась неслыханными темпами. Круглое городище, диаметром в пару сотен шагов, вмещало и дом хозяина, и дома трех его жен, и огромные амбары, набитые припасами. Были тут и конюшни, и кузня, и даже небольшая мануфактурка, где полонянки из ляшских племен чесали шерсть и пряли, готовя на продажу мотки нитей. Самослав слышал, что жупан и на собственное ткацкое производство целится, но пока что не было его тут. Зато столько бортей, сколько было у бывшего владыки дулебов, не было больше ни у кого, даже у самого князя. Караванами шел его мед в Константинополь, вытесняя своей дешевизной мед из северной Африки, куда более привычный столичным жителям.

— Все твоей милостью, государь! — широко повел рукой Моимир, гордящийся своим достатком просто неимоверно. — Все по твоему слову делается! И ведь не скажешь, что десять лет назад в землянках жили, и тухлую рыбу ели. Как будто и не взаправду было это. Прошу к столу! Отужинай с нами, окажи честь.

Самослав коротко кивнул и пошел в горницу, где собралось большое жупаново семейство. Он не мог отказать одному из вернейших своих людей. Это было бы смертельной обидой. Надежды выспаться растаяли, как дым. Стол ломился от угощения, а значит, все затянется далеко за полночь.

Глава 19

В то же время. Ноябрь 630. Новгород

Людмила приехала домой в расстроенных чувствах. Она сегодня снова молилась на капище, и уже в который раз волхв Радомир предупредил ее о несчастьях, что вот-вот ее постигнут. Первый снег! Он ляжет на землю совсем скоро! Уже каменеет грязь на дорогах, лужицы покрываются тонким ледком, а в воздухе кружит первый белый пух, который пока еще тает под дневным солнцем. Слова мудрого старца крепко запали ей в душу, и теперь страх и сомнение боролись в ней. А вдруг он ошибается? Вдруг!.. Нет! Не может ошибаться тот, кто отмечен силой самого великого бога Прове. Она ведь своими собственными глазами видела, как прозрел какой-то несчастный, которого привели к нему родственники. Чудо! Он явил истинное чудо! Людмила взяла в руки шитье, ее иногда успокаивала тонкая работа, которая забирала на себя все внимание.

— Княгиня! — к ней в покои вбежала Уда, бойкая старушка-приживалка, приютить которую попросил сам старец. Князя в городе не было, не было и Бранко, начальника его охраны, который ушел с ним вместе в поход. А взводный, оставшийся за старшего, перечить самой княгине не посмел и старуху поселили в каморке у кухни. Вот так за месяц с небольшим, что князя не было, она и стала ближайшей наперсницей Людмилы, собирая все сплетни в городе и пересказывая их ей каждый день. Княгиня, которая в дни отлучек мужа изнывала от тоски, теперь словно в другой мир окунулась и с жадным любопытством слушала тот нескончаемый поток новостей, который лился из