Я пожевала губу.

— А знаете, я, пожалуй, лучше в этом клоповнике останусь. 

— Не говори ерунды! — и, сощурив глаза, добавила: — Последний раз предлагаю тебе пойти по-хорошему, мне некогда с тобой спорить. Скоро и так сама все увидишь и поймешь! 

Я в шоке смотрела на свою… бабушку. Как при такой мамаше моей маме удалось отстоять свою любовь и вообще право жить собственной жизнью?! А еще я понимала, что если я сейчас рыпнусь, меня тут же скрутят и отконвоируют, куда посчитают нужным.

— Бабушка, — медленно произнесла я, будто смутившись, и даже руки за спину завела и ножкой перед собой пошаркала, — а вы меня правда уже завтра научите на метле летать?

— Конечно! — она не смогла скрыть облегчения в голосе. — Сразу, правда, редко у кого получается, но я уверена, что ты сможешь!

— Не получится, — в тон ему вздохнула я. И грустно ответила на удивленный взгляд. — Я без друзей никуда не пойду.

За этот вечер и ночь я устала, как собака, и мне хотелось только поудобнее устроиться здесь на диванчике и уснуть, даже несмотря на несмолкаемую ругань деда с бабушкой. Но стоило подумать о друзьях, которые находились в гораздо более неудобных условиях в компании с самым разным контингентом, как становилось неуютно и даже стыдно.

— …Ах ты, старый козел! — донеслось до нас особенно визгливое высказывание, и в деда полетело увесистое пресс-папье, стоявшее на столе начальника ОГО.

Дед, к счастью, увернулся, и оно с глухим стуком врезалось в стену.

— А знаете… — протянул глядя на это огр. — Пожалуй, мне ваши адепты для выяснения обстоятельств пьяной драки и не нужны вовсе. Их имена у меня есть, ректору утром передам, пусть сам разбирается. А мне хватит головной боли и с остальными.

Ударил себя по коленям и встал, разом заполнив собой почти треть помещения.

— Дамы и господа, — сказал огр, не сдерживая мощь своих легких, — я освобождаю вашу… внучку, — он покосился на меня и добавил: — и остальных адептов академии магии. Все сведения уже утром будут переданы в деканат. Все! Все свободны! — и заорал еще сильнее, так что аж стекла задрожали в рамах. — Стенар! Быстро сюда! — В дверях, как по волшебству, тут же появился тот самый охранник, который привел меня в кабинет. — Освободить всех адептов под ответственность госпожи ведьмы и господина ходока! Списки положить мне на стол немедленно!

— Но… — подозрительно синхронно попытались откреститься от ответственности в виде такого количества адептов дед с бабкой, но огр уже был доведен их концертом до ручки, а потому хлопнул раскрытой ладонью по столу и гаркнул:

— Я так сказал! — и спорить с ним больше никто не захотел.

Все очень чинно с ним распрощались. Верховная даже взмахом руки вернула чуть треснувшее пресс-папье на его стол, чем вызвала лишь дополнительно покрасневшие белки глаз огра, и тоже поспешила выйти. 

После некоторой волокиты с документами, по которым все мы поступали под личную ответственность деда, нас, наконец, выпустили из участка. Даже воинственную троицу магичек и эльфа с его дружками.

— А вы неплохая команда, — усмехнулась мама, глядя на недовольно косившихся друг на друга деда с бабушкой.

— Я надеюсь, ты не будешь и дальше запрещать Варваре со мной общаться? — вместо ответа спросила Верховная. — Все-таки она и моя внучка.

— Если ты не будешь пытаться ее экстренно запихнуть в свою школу, то не буду.

Ведьма фыркнула:

— Ну ты же не давала мне с ней даже поговорить. Какой реакции ты от меня хотела? — после чего вытянула вбок руку, в которой тут же появилась самая настоящая метла, и, покосившись на деда, села на ее древко и поднялась в небо. 

На том и распрощались. 

Через несколько минут рядом с участком появились такси, которые увезли всех адептов по домам и в общежитие. А нас с мамой и Егором дед переместил к нашему дому. 

Глава 17

Лаборатория, в которой нам с Лайлой назначили десятидневную отработку, на этот раз совсем не навевала тоску. Мы с вампиршей сидели на столе, мотали ногами, хрустели предусмотрительно прихваченными на обеде яблоками и смотрели...

Вот не зря говорят, что человек бесконечно может смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работает другой человек. Но в нашем случае был еще один фактор, который добавлял нам морального удовлетворения: работали вместо нас! 

Это были вампирши — сестры Лайлы. 

Конечно, издеваться над ними мы не собирались и находились в одном помещении не ради злорадства, а потому, что за нашей отработкой следили. Вернее, иногда заходили проверить, чтобы мы сделали все как нужно и не натворили еще больших бед. 

Ну, ладно… Немного мы все же злорадствовали. Но, как говорится, имели право! 

На следующее утро, несмотря на выходной день и недосып, нас всех собрали в приемной ректора, где мы получили по первое число. Не буду рассказывать, как умело ректор донес до нас мысль, что мы все неразумные малолетки, которым до взрослых особей еще расти и расти, но десятидневную отработку на благо академии все восприняли с облегчением и даже не возмущались, радуясь, что нас вообще не выперли за такой эпический залет.

Радовались, правда, мы все недолго — все же отработка никому удовольствия не приносит. Но нам с Лайлой повезло!

Вечером, когда мы с ней уже морально приготовились к трудовому понедельнику и собирались ложиться спать, в комнату постучали.

Мотя, как джентльмен, попрыгал открывать дверь. И когда на пороге появились две зеленые вампирши, я почти не удивились.

— Лайла, — высокомерно начала одна из них. — Ты должна избавить нас от этого цвета!

— Кому должна, я всем прощаю, — невозмутимо ответила она им и лениво растянулась поверх покрывала.

— Лайла! — возопили обе сестрички. — Ты ведь никогда не была такой жестокой! — поменяла тон одна из них.

— О! У меня были хорошие учительницы, — растянула она губы в усмешке.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что избавиться от этого цвета нереально! Мы уже все перепробовали! Неужели ты хочешь, чтобы твои сестры продолжали так ходить по академии!

— Ну, это вы пока такие равномерно зеленые, а скоро кожа начнет обновляться, волосы отрастать… — она обвела их выразительным взглядом и перевела его на свои ногти. 

— Лайла! — снова в один голос запричитали сестрички.

Я сидела на соседней кровати и старалась не хихикать, наблюдая за разворачивающимся спектаклем.

— Я уже давно Лайла и еще никогда не слышала, чтобы вы так синхронно произносили мое имя.

— Ах, ты… — зашипела старшенькая не хуже кошки.

— Да, я! И, кстати, я знаю, как избавиться от вашей напасти всего за день. Но вы еще не предложили нам с Варей, — она кивнула в мою сторону, показывая, что договариваться нужно с нами обеими, — ничего такого, чтобы нам захотелось этим знанием с вами поделиться.