Саша толкнул калитку в заборе дома 77.

Его встретили крепкие ребята в белых футболках. Погранцы или охранники, похоже, этот особнячок – конспиративная квартира ГРУ или ФСБ.

– Qué desea, señor?[118] – акцент был такой выразительности, что сомнений не было, это свои, русские.

– Парни, – сказал Саша по-русски негромко, – там дед из наружки просит помочь, пойдем, поможем?

– Назовите себя, – не дрогнув лицом, сказал уже по-русски один из парней.

– Личный номер или прикрытие?

– Неважно.

– Питер фон Блут.

– Мы вас ждем, герр Питер, заходите. Старику сейчас помогут!

Саша оглянулся, но коварного деда, зовущего на помощь, уже не было на улице. Мимо Саши в калитку проскользнула та самая девица, что сошла с автобуса вместе с ним. Она улыбнулась, снимая шляпу, в ее лице было что-то азиатское, но не индейское.

Его проводили в дом. Встречавшие на входе офицеры ФСБ остались во дворе.

Саша нашел глазами удобный диван в широком зале и, повесив шляпу на вешалку в прихожей, направился к нему, но прилечь или даже присесть не успел.

Из боковой двери в зал вышел мужчина в белом костюме, под легким пиджаком белая футболка, на ногах светлые мокасины с дырочками. Он протянул удостоверение Саше.

– Подполковник Самарский Степан Иванович.

Саша стянул с себя накидку типа пончо и произнес:

– Старший мичман Степанов. Так это вы – смежник?

– Мы, – сказал Самарский. – Вы молодец, мичман. Благодаря вам мы вскрыли огромную сеть резидентуры США в Никарагуа. Не думаю, что они скоро это поймут. За двое суток с момента вашего прилета… да вы садитесь. Так вот, за эти двое суток их активность на секретных каналах превысила все обычные передачи раз в сто. Дали вы им жару. Они ведь не сразу поняли, что дело имеют с профессионалом. А когда поняли, то довольно долго разбирались – чьим? И только когда до них дошло, что вы не из ЕС, приняли решение вас брать. Но брать тихо и аккуратно, не привлекая внимания местных, с которыми вы фантастически быстро нашли общий язык. И вот как такого брать? Тем более что вы постоянно совершали неожиданные поступки.

Полковник явно веселился.

– Но не все наши сотрудники оценили ваш талант.

– Мое начальство ругалось? – спросил Саша.

– Было… да. Не волнуйтесь, мы им объяснили, что не так уж все плохо.

– Что теперь волноваться? – пожал плечами Саша. – Как я попаду домой?

– Сейчас переоденетесь, поужинаете, и вас отвезут в аэропорт «Сандино». Там спецбортом на «Ан-26» перевезут в Гавану. Завтра в нашем посольстве получите документы, завтра же к вечеру уже будете в Москве.

– Мне надо в Питер.

– Чартер летит в Москву. До Питера уже сами доберетесь.

– Здесь есть Интернет?

Подполковник указал на одну из дверей.

– Там есть все. Этот канал напрямую подключен к российским серверам. ДНС привязан к Томску.

Саша усмехнулся. Это круто. Отследить такую точку невозможно. На карте это место находится посередине России.

Он открыл Яндекс и на Танин телефон отправил СМС без обратного номера: «У меня все нормально, милая моя Танюшка! Завтра позвоню, поговорим. Жди меня, и я вернусь… Саша».

Подполковник не возражал. Саша обернулся к нему.

– Степан Иванович! В Типитапе стоит машина «Шевроле». Она принадлежит директору Кастильо, надо перегнать ее в Халапу и вернуть хозяину, а «Ауди» забрать и сдать здесь, в Манагуа. И еще, в шкафу у Кастильо в сервисной сумке хранится подписанная копия акта приемки оборудования. Кабинет нужно собрать. Директор ждет очень, надеется. Они там отличные специалисты. Я ведь по-честному все проверил.

– Все сделаем, не волнуйтесь, мичман. Все сделаем, – повторил он. – Мичман, вы твердо решили сменить ВУС?

– Точно. Я – в душе медик, товарищ подполковник. Думаю, с оперативной разведкой пора заканчивать.

– Ну, теперь-то уж точно. Знаешь, что самое интересное? – подполковник предложил перейти в столовую, где накрыли ужин. – Противник ведь так и не знает наверняка, чей ты агент. Может быть, только сейчас сообразят?

* * *

В девять вечера на коммуникатор пришел вызов: «Шереметьево груз. Рабочий, припадок. Встретят. Новошереметьевское шоссе 17».

Нестеров удивился. Но перезванивать не стал. Он повернулся к водителю и сказал:

– Это скоропомощной вызов. Давайте побыстрее.

Включились маяк и сирена, полетели. Навигатор вел на северо-запад. Преодолели пробку в Химках, вышли к аэропорту. Курсор показал – направо. Свернули. Дорога идет вдоль высокого забора, огораживающего летное поле. Ангары, склады, ворота. Все это освещено фонарями и фарами попутных и встречных машин, а отблески маячка отражаются в стеклах вторых этажей служебных построек. Проехали еще с километр, ворота в заборе. КПП. Навигатор уперся в этот въезд. Охрана увидела машину. Открыли ворота. Один влез в салон. Увидел Татьяну.

– Здрасте! Вы тут одна?

– Одна.

– Проезжайте! – охранник не вышел, он сел на откидное креслице у борта и скомандовал: – Вдоль забора направо, как дорога ведет.

Машина покатилась по летному полю. Кругом стояли или медленно двигались оранжевые уборочные машины.

Нестеров сказал водителю:

– Маячок выключи.

Тот выполнил приказ, но спросил:

– Зачем?

– Если там эпиприпадок – блики спровоцируют повторный приступ.

«Скорая» подкатила к огромному транспортному самолету. Охранник сказал:

– «Ан-124».

Этот самолет – как дом многоэтажный. Татьяна выволокла оранжевый сундук, но доктор перехватил.

– Кардиограф взять?

– Не спеши. Пойдем, посмотрим, что там случилось. Где больной? – спросил он встречающих рабочих.

– Мы его внутрь занесли. Бьется! – сказал кто-то из мужчин. Все они были запакованы шапками и воротниками, по самые глаза, отчего голоса звучали глухо через плотную ткань.

– Постоянно бьется? – спросил доктор. – Или с перерывами?

– С перерывами! – сказал кто-то. – Как начнет озираться, вроде оклемался, через минуту хлоп – опять!

– Вы вот что! – Нестеров старался перекричать свист ветра на огромном пандусе, по которому всей толпой поднимались внутрь самолетного чрева. – Скажите, чтобы мигалки отключили! Желтые маячки!!! Он на них реагирует!

– Нельзя отключить! – кричал, видимо, бригадир. – Пока аппарель откинута – они будут работать!