– Во всяком случае, практически до последнего, – сказала она с такой интонацией, что у Линд зародилось подозрение, что ближе к концу произошло нечто, из-за чего Парков пришлось покинуть интернат раньше всех прочих его работников. – Да вот всего-то недели две назад мы тут сидели и судачили о том, как же сложилась её жизнь после того, как она ушла отсюда. Но это, конечно, вполне можно выяснить.

– А почему вы вдруг заговорили о ней? – с любопытством спросила Камилла и подумала, что уж этот разговор в любом случае никак не может быть связан с усилиями Луизы, направленными на розыск семьи Лисеметте, поскольку этим делом полиция занялась позже.

– С осени этого года освобождается должность заведующего в Андерсвенге, и кто-то предположил, что её кандидатура могла бы подойти, – ответила Фрис. – Но я так не думаю, ведь она, должно быть, давно уже на пенсии.

В дверь постучали, и вошла Лиллиан с перекинутой через руку летней ветровкой. В другой руке она держала велосипедный шлем.

– Я заперла чёрный ход и отказалась от заказа на фрукты на завтра, – сказала она. Камилла в это время смотрела прямо перед собой.

– Ну и прекрасно, остальным я сама займусь, – кивнула ей Лоне. – А вот послушай-ка, что я тебе расскажу! – И она жестом пригласила свою неприветливую коллегу зайти. – Это дочка Бодиль Парков, и она приехала к нам послушать, что мы можем рассказать о том времени, когда её мать руководила Элиселундом, и о ней самой.

Журналистка вцепилась в подлокотник кресла, заставив себя улыбнуться и посмотреть Лиллиан в лицо.

Она собиралась уже что-нибудь сказать, но сотрудница Фрис опередила её.

– У Парков не было детей, – поправила Лиллиан и медленно перевела взгляд на Камиллу. – Именно поэтому она могла безвылазно тут торчать и требовать того же от всех остальных, – процедила она, остановившись на пороге вместо того, чтобы войти.

– Ах да, конечно! – воскликнула Лоне. – Ты же здесь тоже уже работала в то время, как это я забыла?

Она проигнорировала откровенное неодобрение коллегой того, что она обсуждала такие вещи с посторонним человеком.

Линд сжалась, видя, как на глазах рассыпается придуманная ею история.

– Что ты можешь рассказать Камилле о её матери? – спросила Фрис свою сотрудницу. – Они давно потеряли связь друг с другом.

Лиллиан чуть откинула голову, созерцая Камиллу.

– Я не знаю, кто вы такая, и не знаю, что вы пытаетесь здесь раскопать. Но я вам скажу одно, и я своё мнение не изменю, пусть меня кто угодно об этом спросит: очень для многих было бы гораздо лучше, если бы Бодиль Парков никогда не появлялась в Элиселунде.

Со стоянки просигналил автомобиль, и одновременно в коридоре послышались шаги бегущего человека.

Лиллиан отвернулась и двинулась прочь, а Камилла отёрла вспотевшие ладони о тонкую ткань юбки. Она прекрасно сознавала, что сочинённая ею история не лезет ни в какие ворота. Надо было поскорее завершать этот разговор, пока её не вывели на чистую воду.

Лоне Фрис поднялась с места, чтобы пойти отправить домой последних из остававшихся ещё в центре детей. Линд быстро вскочила на ноги и схватила в руки сумку, но остановилась, когда Лиллиан сделала шаг вперёд, закрыв собой дверной проём.

– Убирайтесь. Нам тут не нужны всякие проныры! – прошипела она.

– Так вы знали Лисе и Метте, – утвердительно произнесла Камилла, оставив попытки убедить эту женщину в правдивости своей истории о поисках пропавшей матери. – Вы же здесь работали в то время. Что произошло в день их смерти?

Лиллиан повернулась к ней спиной и вышла во двор, где трое детишек как раз укладывали свои сумки в багажник автомобиля.

– И кто подписывал свидетельства о смерти? – крикнула журналистка ей вслед.

– Мне ничего об этом неизвестно, – неприязненно откликнулась Лиллиан.

Она уже села на свой велосипед и поехала было прочь, но в этот момент тронулся с места и автомобиль, увозивший детей, так что ей пришлось остановиться, чтобы пропустить его в ворота.

Камилла догнала её и придержала за локоть.

– Что там произошло, расскажите! Вы должны рассказать об этом.

– Почему бы вам не спросить Бодиль Парков? Ей ли этого не знать!

Лиллиан вырвала руку и оттолкнулась ногой от земли, чтобы привести велосипед в движение.

– Не принимайте близко к сердцу слова Лиллиан, – сказала Лоне Фрис, как раз в этот момент подошедшая к Линд. – Она плохо ладит с незнакомыми людьми. Всю последнюю неделю она крайне холодно со мной общается просто потому, что я позволила полицейским спуститься в наш архив. Она никак не может провести границу между соблюдением личной неприкосновенности и тем, чтобы уступить доводам здравого смысла.

Камилла поторопилась изобразить улыбку, хотя ей не терпелось поскорее убраться отсюда. Создавалось впечатление, что Фрис пропустила мимо ушей всю её перепалку с Лиллиан. Наверное, мысли Лоне были заняты детьми, которых нужно было отправить по домам, подумала Линд и пошла к своей машине.

– Вы мне очень помогли, – произнесла она ничего не значащую фразу и открыла переднюю дверцу.

– Ну что вы, не так уж я вам и помогла, – скромно заметила пожилая женщина, волосы которой растрепал ветер. – А дедушка ваш, он ведь занимался оптовой торговлей, состоятельный был человек, да? Во всяком случае, так говорили в тот день за столом. Странно, однако, что вашу маму отправили в услужение в таком раннем возрасте, когда она ещё и школу не окончила, ведь в семье водились деньги. Но, может, это просто пустая болтовня за чашкой кофе, – извинилась она. – Вы наверняка можете всё об этом прочитать в Датской биографической энциклопедии. Когда мы обсуждали возможность для неё получить работу в Андерсвенге, один наш сотрудник пошёл да и посмотрел посвящённую ей статью, чтобы выяснить, когда она родилась.

– Так о ней есть статья в биографической энциклопедии? – спросила Камилла, сев в машину и опустив окно.

Лоне Фрис кивнула.

– Но ведь Лиллиан права! – воскликнула она, повременив немного. – Фру Тённесен ведь тоже упоминала, что у Парков никогда не было детей.

Линд завела двигатель в ту самую минуту, когда Лоне шагнула к машине и с недоумением посмотрела на неё через опущенное окошко.

Камилла изобразила на лице улыбку и подняла окно.

– Как, вы сказали, вас зовут? – крикнула Фрис, когда журналистка начала задним ходом двигаться к воротам.

Сердце у Камиллы колотилось. Когда она с излишней поспешностью выехала со двора, за автомобилем взметнулось облако пыли, скрывшее Элиселунд в коричнево-серой дымке.

Линд чуть сбавила скорость, мчась по извилистой сельской дороге, но по-прежнему то и дело посматривала в зеркало заднего вида.

Её руки, лежащие на руле, трясло от адреналина, а сердце билось так сильно, что ей пришлось дышать через рот. Она сосредоточилась на дороге и попробовала сделать пару глубоких вдохов животом, а не хватать воздух ртом, задыхаясь от нехватки кислорода. Мысль, которая сформировалась у неё в голове, звучала так: «Бывает и хуже».