– Пойдем, девочка.

Когда Годрик взял ее за руку и повел в глубь замка, Мейриона, словно пробудившись ото сна, безропотно последовала за ним. Что бы он ни замыслил, она не сможет противиться этому человеку.

Наконец он ввел ее в комнату, беспорядочно заполненную рулонами шерсти, бархата и шелка. Несколько возбужденно болтавших женщин, мгновенно замолчав, уставились на них.

Мейриона вдруг почувствовала себя кузнечиком, которому вот-вот оторвут лапки, и повернулась к Годрику.

– Разве мы направляемся не в… – Ее голос замер. О чем она думает? Или она в самом деле хочет, чтобы он уложил ее в постель?

Годрик подтолкнул Мейриону в центр комнаты.

– Эй вы, сшейте моему «трофею» какую-нибудь одежду, да побыстрее!

Пухленькая женщина с добрыми глазами и натруженными руками отложила в сторону иглу и кусок ткани.

– Да, господин.

– Возьмите материю, которую мы недавно получили. Швея перевела взгляд с Годрика на Мейриону.

– О, тогда дама будет выглядеть словно королева…

– Ну так и займитесь этим. – Годрик обвел взглядом неприбранную комнату.

Мейриона почувствовала, как ее уверенность улетучивается.

– Три дня назад я оставил здесь зеленое платье. Подгоните его, а потом займитесь новым гардеробом.

Мейриона вздрогнула, не в силах вымолвить хоть слово.

Швея кивнула, потом прошла через комнату и стала копаться в ящике комода, а женщины столпились вокруг Мейрионы, оттеснив Годрика, и стянули с нее рубаху, так что она вновь оказалась раздетой.

Мейриона попыталась зацепиться за тот гнев, который выгнал ее, обнаженную, из замка, но возмущение испарилось, словно утренняя роса, и теперь, почувствовав себя незащищенной, она неожиданно оробела.

– Светло-зеленый, – настаивала одна из швей.

– Нет, темный, – не уступала другая.

– Может быть, голубой шелк – он подойдет к его глазам? Получится великолепная пара.

– И рубаху в тон для господина…

В конце концов женщины окончательно вытеснили Годрика из комнаты, и Мейриона услышала, как его тяжелые сапоги затопали по коридору замка.

Так все же она любит или ненавидит его? Мейриона глубоко вздохнула, позволив женщинам делать свое дело. Как она вынесет спокойное замужество, после того как познала ту страсть, которую можно разделить с Годриком? Мысль об интимной близости с дядей Пьером теперь вызывала в ней еще большую тошноту.

Но что же ей делать? Дядя Пьер никогда не согласится на расторжение брачного договора, даже если этого потребует король. Он и ее отец будут сопротивляться, начнется война. В этот момент ей представилось, как в ее замке готовятся к сражению и то же самое делает Годрик со своими людьми…

Расстроившись от грустных дум, Мейриона переключила внимание на женщин, которые хлопотали вокруг нее. Она улыбнулась швее, стоявшей к ней ближе всех.

Женщина подняла ее волосы и пропустила пряди сквозь пальцы.

– Хозяин очарован вами, миледи.

Другая женщина поднесла ей отполированное серебряное зеркало.

– Вы очень красивы, миледи.

Мейриона в изумлении смотрела на чудо, которое с ней сотворили. Она выглядела потрясающе, просто настоящая принцесса. Изумрудное платье, вырез и рукава которого были оторочены вышитой золотом каймой, сидело на ней изумительно.

Когда король увеличил подати, ей пришлось продать все свои наряды, чтобы раздобыть золото. И вот уже больше года Мейриона не надевала что-либо действительно красивое.

– Вам нравится это платье, миледи?

– О да. – Улыбнувшись, она с благодарностью посмотрела на суетившихся женщин, которые все больше напоминали ей квочек, носящихся вокруг цыпленка. – Спасибо вам.

– Пройдет еще несколько дней, и вы будете выглядеть как настоящая принцесса.

– Хозяину это понравится, можете не сомневаться.

Не в состоянии противиться древнему как мир женскому тщеславию, Мейриона несколько раз повернулась, чтобы лучше рассмотреть в зеркале свое отражение.

– Правда?

– Да, госпожа. Никогда не видела, чтобы господин смотрел на женщину так, как он смотрит на вас. С самого приезда он бродит мрачный, и все потому, что хочет вас.

Сможет ли Мейриона Уайтстоун сделать так, чтобы Годрик, желая ее, отказался от войны с ее отцом?

Мейриона внимательно посмотрела на свое отражение. Женские уловки были оружием, освященным веками. Она улыбнулась, вспомнив, как Годрик уронил меч себе на ногу. Да, она сможет приручить Дракона, предотвратить войну, и ей точно известно, как это сделать.

Предложить себя.

Ее пронзил трепет предвкушения.

Повернувшись к пухленькой швее, Мейриона попросила:

– Вы не могли бы проводить меня в спальню? Та одобрительно кивнула:

– Идемте, миледи.

Мейриона почувствовала огромное воодушевление, когда они, выйдя за дверь, медленно пошли по коридору. «Я люблю его, – внезапно подумала она, и ее охватила бурная радость. – Я отдамся ему, и, возможно, мы отправимся на континент, чтобы вести там тихую жизнь. У меня будет Годрик, а у него буду я».

Тут Мейриона заметила леди Монтгомери: Сильвия в голубом бархатном платье, красивая и неприветливая, стоя в коридоре, провожала их бдительным взглядом, и ее уверенность пошатнулась.

– Кажется, Годрику надоела твоя нагота и он отправляет тебя домой?

Мейриона сжалась.

– Я никуда не уезжаю.

Швея осторожно тронула ее за руку.

– Не обращайте внимания, миледи.

– Ты ведь уже замужем, не так ли? – насмешливо произнесла леди Монтгомери.

Чувство вины охватило Мейриону.

– Да, так.

Леди Монтгомери хитро посмотрела на нее.

– В чем же причина такой перемены? Расскажи мне.

«Я люблю его». – Я должна предотвратить войну.

– Ах вот оно что! – Леди Монтгомери осенила себя крестным знамением. – Ты станешь девкой бастарда.

Мейриона поморщилась. Ее намерение остаться с Годриком вопреки всем доводам рассудка только что казалось таким романтическим. Увы, теперь, в холодных коридорах замка, идея потеряла свою привлекательность.

– Годрик не поддержит тебя, – фыркнула Сильвия.

– Обязательно поддержит, – возразила Мейриона, хотя в душе она была не так в этом уверена.

– Да, обязательно, – поддакнула швея. – Пойдемте, миледи, нам сюда.

Леди Монтгомери ехидно улыбнулась.

– Ему нужна не ты, а твои земли, и даже если ты разоденешься как королева, это вряд ли что-то изменит.