– О чем именно?

– О разводе. Я так понимаю, именно к нему мы все стремимся.

Развод. Это слово прозвучало очень резко и… эффектно. Так вылетает пробка из бутылки шампанского, заставляя всех присутствующих вздрогнуть, а слабонервных дам даже вскрикнуть. Костик из бледного вдруг сделался очень румяным, Ларино лицо, наоборот, лишилось краски, а Елена шумно вздохнула.

– Или вы хотите оставить все как есть? – спросил Игорь. – Ведь свингерство, насколько я помню статьи из журнала «СПИД-инфо», предполагает и возврат. Обмен партнерами на какое-то время, так сказать.

– Игорь, я тебя как мужчина мужчину прошу – давай серьезно!

– Игорь, правда, ты серьезно? – Лара закрыла лицо ладонями, черный лак на ее длиннейших ногтях смотрелся сейчас жутковато. – Ты хочешь, чтобы я пожила немного с Костей, а потом вернулась к тебе?

– Просто черная комедия, – вдруг пробормотала себе под нос Елена. – Комедия ужасов…

– Не бойся, милая, этого не будет, – с холодной лаской произнес Игорь, обращаясь к Ларе. – Я пошутил – я не потребую твоего возврата. Ты же не вещь, а живой человек. У тебя есть душа…

Теперь Лара смотрела на своего мужа как загипнотизированная, и Костику очень не понравилось выражение ее лица. «Конечно, она любит меня, – вдруг подумал он, – но все-таки… вдруг решит остаться с мужем? Из жалости… Как-то она чересчур беспокоится за него».

– Ладно, я знаю, что делать, – энергично поднялся он из-за стола. – Сейчас мы с Ларой соберем кой-какие ее вещи и уедем ко мне на дачу. А разводиться и решать прочие матримониальные проблемы начнем потом. Когда все устаканится. Ву компренэ?

– Славненько, – тоненьким голоском подытожила Елена, отодвинув стул. – Мы не будем думать об этом сегодня, мы подумаем об этом завтра. «Час наслажденья лови, лови, младые лета отдай любви…» – Напевая, она с самым невозмутимым видом покинула квартиру соседей. Последний взгляд, тайком, она бросила на Игоря. «Удивительный человек, – подумала она. – Меньше чем за час разрушилась вся его жизнь, а он сидит как ни в чем не бывало, хлопает своими ангельскими ресничками… Или до него не дошло еще? Ах, какая у них с Ларой была любовь, какая любовь… И вот все кончилось».

– Ну-с, не буду вам мешать, – через некоторое время произнес Игорь, бесстрастно наблюдая, как Лара торопливо распихивает по рюкзакам и сумкам свои вещи. – Пойду прогуляюсь пока. Ларочка, и что это у тебя столько черной одежды? Вечный траур какой-то…

– Игорь, давай поговорим по-мужски. Скажи, что ты обо мне думаешь… – Костик, похоже, со свойственным ему добродушием решил взбодрить соседа – все-таки совесть его мучила.

– Ничего не думаю, – равнодушно произнес Игорь, выходя из дома.

– Игорь! – вскрикнула Лара и уткнулась в черную шелковую блузку, всю пропитанную горьким ароматом французского парфюма. – Игорь…

– Лара, ну что ты! – Костя обнял ее изо всех сил, отвел руки от лица. – Все будет хорошо.

– Костя, но мне его так жалко, так жалко… Я не думала, что будет так жалко!

– Ты кого любишь – его или меня?

– Тебя…

– Вот и думай только обо мне. Он переживет, а вот я умру без тебя.

– А куда он ушел? Вдруг он что-нибудь с собой сделает?

– Он ничего с собой не сделает, уж поверь старому людоведу и душелюбу, я в человеческой психологии неплохо разбираюсь. Он ушел, чтобы не мешать нам. Ближе к ночи вернется, обойдя весь район, потом ляжет на диван, чтобы упиться страданиями, и начнет размышлять, почему ты его бросила. Решит, что во всем виноват он, а потом уснет неожиданно для самого себя. Утром он проснется и, глядя на летнее солнышко, поймет, что все не так уж плохо, даже больше того – свобода таит столько заманчивых перспектив…

– Ты уверен? – с изумлением спросила Лара, смахнув слезу со щеки.

– А то! Миль пардон, сейчас сбегаю к себе за чемоданчиком…

– Костя, погоди… А Елена? Она как?

– Она только обрадовалась! Ты представляешь – самым натуральным образом обрадовалась! Собственно, этот разговор она первой и завела: мол, надо бы нам расстаться, потому что я жажду одиночества, ты мне надоел и так далее.

– Она о нас знала?

– Нет! – расхохотался он.

* * *

Солнце уже опустилось за горизонт, но последний ярко-красный луч еще горел над землей, трепетавшая на легком ветерке листва отсвечивала багрово-черным театральным пламенем. Было совсем светло, несмотря на поздний час, и маленький пригород еще шумел бурной летней жизнью – вопили подростки на спортивной площадке, гоняя мяч, молодежь постарше бренчала где-то за кустами на гитаре и пела какие-то заунывные песни на темы всеобщего непонимания. Старушки еще сидели поредевшими гроздьями у подъездов, ведя неспешную беседу о политике нового президента. Гудел высоко в голубом вечернем небе самолет, стучали колесами последние электрички. Мир и покой царили на земле, короткая летняя благодать охватывала все вокруг, до самой последней чахлой травинки у обочины.

И все это странным образом диссонировало с тем, что творилось сейчас на душе Игоря. Вернее – ничего там не творилось. Он медленно шел куда-то вперед, с удивлением, не узнавая, глядел по сторонам и не понимал, почему же боль все никак не настигнет его. Он знал, что ему должно быть больно, ужасно больно. Может быть, ему надо было броситься с ножом на вероломного соседа, умолять Лару не делать чудовищной ошибки… Слезы должны были катиться у него из глаз… Ситуация самая подходящая, не грех и мужчине поплакать, когда любимая жена неожиданно бросает его.

Но ни слез, ни жажды мщения у Игоря не было – ему словно сделали укол с заморозкой в самый главный нерв, прямо в сердце. Сердце было холодным, оно ни на что не реагировало. Игорь шел все дальше вперед, оглядываясь по сторонам, пытаясь взглядом зацепиться хоть за какую-нибудь мелочь, способную вывести его из странного оцепенения… «Она меня бросила. Лара бросила меня…» – засела в мозгу одна-единственная мысль.

На пустыре собачники возились со своими собаками, кто-то крикнул ему приветствие. Кажется, тот самый сосед, Жариков… Игорь механически помахал ему в ответ рукой и пошел дальше.

Сумерки стремительно и неотвратимо накрывали землю, едва трепетала листва в жарком летнем воздухе, и казалось, это вздыхали тысячи влюбленных, прячась за деревьями. «Она меня бросила».

Он был уже в лесу, шел по широкой ровной тропинке, вытоптанной шагами тысячи гулявших здесь людей. В этот час здесь было совсем безлюдно, и Игорь не ощущал ни беспокойства, ни усталости. Ну хоть что-нибудь должно же появиться перед его глазами, способное вывести его из ступора?

Подмосковный лес оказался на удивление большим. Игорь долго бродил по нему, в лунном свете выискивая тропинки, продираясь сквозь заросли, словно в какой-нибудь глухой сибирской тайге, и чуть не провалился к какой-то колодец. Возможно, лес и не был таким большим, как показалось Игорю, просто он бродил по одним и тем же тропинкам, свивающимся в затейливый лабиринт. Бродил по кругу. Наконец каким-то чудом выбрался на берег Яузы.