Придерживая тяжелую саблю, Олег Иваныч осторожно вошел в каюту умирающего.

Старый пират поднял глаза:

— Ты… понимаешь… латынь? — прошептал он на языке древних римлян.

Олег Иваныч кивнул.

— Я… дворянин… португалец Жуан… Жуан Марейра… У меня… единственный сын… Жоакин. В Лиссабоне. Лишбоа. В старом доме семьи Марейра. Внизу, в подвале. Чертеж. Карта… Гольд… Гольд… Найди, Ялныз Эфе…

Глаза Селим-бея закатились. Из груди вырвался хрип. Горлом хлынула черная желчь. Старый пират умер. Умер как моряк — под крик чаек и свежее дуновение ветра.

Лиссабон. Жоакин, сын. Карта в подвале дома Марейры. Гольд — золото. В общем, полный арсенал из «Острова сокровищ». Бред какой-то! Впрочем, может, и не бред. Может, когда и сгодится Олегу Иванычу…

Мучался, подскакивая на верблюжьем горбу, старый пройдоха Касым, тишком-молчком покинувший «Тимбан». Мучался не от дороги, от мыслей: как бы не забыть слова на незнакомом языке — Лишбоа. Жоакин. Гольд. Язык незнакомый, а слова понятны.

Их схватили сразу. Ночью, сонных.

С утра Олег Иваныч с Гришаней намеревались пройтись вдоль гавани, поговорить с капитанами мелких суденышек, а если повезет, и встретить кого-нибудь из монахов «выкупного братства». Кто-то из пиратов «Тимбана» говорил, что не так давно видел в порту людей в белых плащах с голубыми крестами — монахов-тринитариев, видимо, прибывших выкупить кого-то из рабства. Хорошо бы вместе с ними добраться хотя бы до берегов Сицилии.

Олег Иваныч долго не мог заснуть в ту ночь. Видения, грезы, воспоминания нахлынули на него, затопляя сознание подобно огромным штормовым волнам. Привиделась Софья — в легком сарафане, с непокрытой, по новой новгородской моде, головой и почему-то босая. Бежала будто бы над травой, зеленой и колыхающейся от ветра. Волосы развевались за плечами, словно у валькирии, золотисто-карие глаза сияли. В руках боярыня держала большой серебряный крест, а позади, за нею, шел крестный ход — от Софийского собора к Торгу, по мосту через Волхов. Софья повернулась к идущим и протянула им крест. Какой-то человек с иконой Николая Чудотворца, поклонясь, принял святое распятие… Это Олексаха — длинный, белобрысый, почему-то в турецком платье, с янычарской саблей. Софья вдруг испуганно обернулась, взгляд ее изменился, словно увидела боярыня вдруг что-то страшное. Пригнулась, закрыла голову руками…

Олег Иваныч бросился к ней — защитить… И проснулся. В угловой каюте «Тимабана». Рядом, на соседних нарах, тяжело дышал Гриша.

Олег Иваныч снял с двери циновку — хоть и холодноваты были ночи, а весь изошел по́том. Отдышался, снова лег, стараясь заснуть. Понимал — сил и энергии завтра потребуется много. Однако сон не шел, только лишь лезли в голову разные нехорошие мысли. Вспомнились погибшие друзья: Илия, Ян, Шафих. Первый — православный, второй — католик, третий — вообще ренегат-мусульманин. Славные были люди. И они, и даже пиратский предводитель Селим-бей, умерший такой странной и страшной смертью… Маленькая отравленная стрелка, выпущенная из духовой трубки, — оружие зинджев Ифрикии. Олег Иваныч вдруг припомнил свои старые милицейские профессии — опера и дознавателя. Принялся выстраивать версии гибели Селим-бея.

Кому выгодно? Джафару аль-Мулуку — к бабке не ходи! Именно он сейчас возьмет власть в анархичном пиратском братстве… на первый взгляд анархичном. Больше, пожалуй, никто от смерти старого пирата особо не выиграл. Значит, точно — Джафар. Причины — на ладони. А доказательства?

Кто-то вроде был схвачен на месте преступления. И, кажется, еще не допрошен? Или уже успели? А может… Может, и казнили уже! Тогда это — кирпич в здание обвинения Джафара. Почему исполнитель казнен так быстро? Или еще не успели казнить? Вряд ли…

А кто его задержал-то? Довольно странная компания. Рыбаки какие-то… И… и слуга Селим-бея Касым. Касым. А с чего это Касым потащился из города в порт? Не мог дождаться приезда Селим-бея? И что старому слуге было нужно на «Тимбане»? Ну не мог же он предвидеть смертельного ранения своего хозяина!

А если мог? Тогда Касым, Джафар и этот рыбак, как там его… Геленди… да, Юсиф Геленди… или Юсуф… ну, черт с ним… Короче, все они — одна шайка-лейка. Интересно бы допросить Касыма — подготовил он более-менее правдоподобную версию своего появления на месте преступления или не удосужился? Скорее, второе. А почему? А потому что главный организатор сего преступного деяния, господин Джафар аль-Мулук, коварный и осторожный, никогда и ни за что не осмелился бы пойти на устранение конкурента, не прозондировав предварительно почву. А именно — как к этому устранению отнесутся: а) правитель Туниса бей Осман, б) раисы, спонсоры-организаторы-арматоры всех разбойничьих рейдов магрибских пиратов, в) капитаны остальных кораблей пиратского флота.

Видимо, зондирование Джафар аль-Мулук и проделал.

А тут просто удобный случай подвернулся — с этим штормом и неудачным рейдом в Морею. Впрочем, как раз сам рейд-то оказался, можно сказать, удачным, но вот встреча с венецианским флотом… Словно сам Джафар попросил о том итальянского адмирала. Было б здесь радио, Джафар так бы и сделал, но вот в данных исторически-конкретных условиях сама возможность столь быстрой передачи информации довольно проблематична. Когда бы Джафар успел?

А если — не сам? Ну, например, послать к итальянскому побережью мелкое суденышко, их там много рядом болталось. Да, но где бы оно разыскало вражеский флот? Или знали, где искать?

Ну, тогда надо признать, что Джафар аль-Мулук не негодяй местного разлива, а фигура масштабная, этакий магрибский Штирлиц, во что верится слабо. Ладно, спишем венецианцев на простую случайность.

Кстати, о Джафаре. Смерть Илии Костадиноса — наверняка тоже на его совести. Интересно получается: после убийства Илии Джафар становится капитаном «Йылдырыма», после смерти Селим-бея — вот-вот получит власть над тунисским пиратством… А кто следующий? Бей Осман?! Интересно, эта старая сволочь умеет логически мыслить? Умеет, иначе не был бы правителем разбойничьего края. Следовательно…

Следовательно, и Джафар ходит по краю. Наверняка есть у бея Османа и кое-кто другой на примете. Или другие.

Итог полуночных рассуждений Олега Иваныча…

Основная опасность для него и Гриши будет исходить от Джафара. И не потому, что они уж очень ему мешают. Так, пришибет — на всякий случай. Но пришибет обязательно, не ходи к бабке!

Следовательно:

Против Джафара можно опереться, как это ни странно, на того, кто Джафара продвигает, — на бея Османа. И поддержку он окажет по тем же причинам, по которым Джафар постарается пришибить, — на всякий пожарный.

Лучший же вариант из всего сказанного:

Валить отсюда как можно скорее, наплевав и на бея Османа, и на Джафара с его интригами. В конце-то концов, вовсе не собирался Олег Иваныч до конца жизни в Магрибе пиратствовать. Есть же Новгород, есть старые друзья, есть, наконец, Софья… Софья… Уматывать из Магриба первым же пароходом… тьфу ты… первой же фелюкой.