Даша новыми глазами смотрела на Игоря. Как он изменился. Иничуть он не дуболом, как звал его Петька. Петька! Господи, что с ним!

Детина крикнул:

Ершов! Тут свидетель какой-то просится!

Давай его сюда!

Проходи, парень! А тебе там нечего делать! — не пустилон Дашу. — Не для девочек это! Иди-иди! Не помрет твой дружок! Крепчебудет!

Даша в отчаянии спустилась вниз и решила дождаться капитанаКрашенинникова. Она села на лавочку в забрызганной Петькиной кровью курткеКрузенштерна. «Доигрались, — подумала она. — Дальше некуда! И что этоза загадочная фраза про Гнатюков? Гнатюки уехали в Америку… А что, если они неуехали? Интересно, очень интересно… Тогда многое становится ясным. Если это небред раненого, то очень многое можно объяснить».

— Дашка, что случилось? — услыхала она голосОли. — Я хотела за тобой бежать, а эта мымра Густавовна меня не пустила…Дашка, ты плачешь? Ой, что это у тебя с курткой? Это кровь, да? — ошалелодопытывалась Оля.

Даша даже отвечать не могла. Но когда Оля ласково обняла ееза плечи, Даша облегченно всхлипнула.

Петька ранен! — прошептала она. — Там сейчас ментыи «Скорая»! А меня не пустили!

А где же Круз?

Он свидетель, показания дает!

Кто в Петю стрелял?

Не знаю, какая-то женщина, Крузик успел ее поймать…

А Петька? Слушай, может, надо за бабушкой сбегать?

Зачем? Там же «Скорая»!

В этот момент из подъезда вышли санитары с носилками, накоторых лежал Петька. Бледный, как смерть. Глаза закрыты. Девочки подбежали кносилкам.

Петечка! — воскликнула Даша.

Петька открыл глаза.

Лавря, — слабо улыбнулся он. — Позвонила?

Конечно, Петечка!

Знаешь, Лавря, это Гнатюки… А соседи ни при чем! А Круз…какой парень оказался…

Ну все, все! Хватит разговоров! — распорядиласьнемолодая женщина в белом халате. — Отойдите в сторонку, девочки!

А он опасно раден? — спросила Оля.

Жить будет! А вообще любое ранение опасно!

С этими словами она села рядом с шофером и захлопнуладверцу.

— Ой, а куда его везут? — опомнилась Даша.

Но никто ей не ответил.

— Не волнуйся, — сказала Оля. — Это непроблема, найдем!

Едва «Скорая» скрылась из вида, как к подъезду подкатилстаренький «Москвич», из которого выскочил капитан Крашенинников.

— Дарья? Ты меня ждешь? А я все никак машину найти немог. Моя-то в ремонте! Вот старый дружок подвез! Ну, в чем дело? Что с Петькой?

Его на «Скорой» увезли! Говорят: жить будет, пуля в плечопопала!

Сколько раз говорил вам — не лезьте во взрослые дела, этоплохо кончится!.. Ну, а теперь рассказывай все по порядку.

Только быстро! Не рассусоливай, поняла? А это что за барышняс тобой?

Моя новая подруга… Оля Жукова.

Ну, девочки, быстро, сжато, толково…

Даша начала рассказ, а Оля иногда кое-что уточняла.

— Фантастика! — проговорил Крашенинников, услыхавпро чудесное спасение Лены Коршуновой. — Но какие же вы, простите меня,идиоты! Почему тогда же не обратились ко мне?

Даша тяжело вздохнула.

— Ладно, рассказывай дальше! — потребовал капитан.

Даша рассказала ему все вплоть до вечернего Петькиногозвонка.

Он сказал, что у него зуб болит… А я не поверила, и тогда онпризнался, что поедет на Ленинский с Крузом… то есть с Игорем Крузенштерном, абольше я ничего не знаю! Игорь прибежал за мной в школу!

И где он, этот ваш Крузенштерн?

Наверху! Показания дает! — сказала Оля, в глубине душижутко гордившаяся Игорем.

Значит, говоришь, Гнатюки? Которые в Америку уехали?Интересная версия! Ну вот что, девушки, нечего вам тут сидеть, ступайте домой,Петьке вы все равно ничем не поможете, а скоро примчатся несчастные родители…Ступайте, ступайте, вы уж насмотрелись тут всякого, хватит с вас! Даша, это твоякуртка?

Нет, Игоря, — всхлипнула Даша.

Ой, Дашка, я же твою куртку захватила! — вспомнила Оля.

Вот и отлично, а я отнесу куртку вашему Крузенштерну!Парень, судя по всему, герой! Да еще такая фамилия!

— — Вообще-то ничем не лучше Крашенинникова, —заметила Оля. — Крашенинников тоже знаменитый путешественник!

— Первый раз слышу от женщины разумное слово! —улыбнулся Владимир Петрович. — Ну все, бегите! Вы где будете?

У нас! — сказала Даша.

Оля кивнула.

Если успею, забегу! Поговорим еще!

Девочки поплелись домой. По дороге их нагнал Стае.

Дашка, Оля! Что стряслось? В школе уже слухи ходят, будтоКруза вашего подстрелили!

Нет, Стасик, подстрелили не Круза, а Петьку!

Они сидели втроем — Даша, Стае и Оля. Стае только головойкачал.

Ну что он за человек! Договорились же — три дня спокойнопосидеть! Нет, не может! Куда-то его несет! Кстати, вы дяде Володе про Ангелинуне говорили?

Ой, я совсем забыла! Начисто! — испугалась Даша.

Немудрено! Тут вообще все на свете забудешь, —проворчал Стае. — Не расстраивайся, Дашка, он же обещал прийти!

Мало ли что обещал! Закрутится, завертится и только завтрапро нас вспомнит.

Ничего, отыщем его, слава богу, не чужой!

Почему не чужой? — спросила Оля.

Потому что он папин близкий друг, — объяснил Стае.

Ой, — вскрикнула Даша, — а Денису-то мы непозвонили! Он ничего еще не знает! Оль, будь другом, позвони ему! У меня уженет сил опять про это рассказывать! А вы представляете, что с его родителямибудет? Ужас просто!

Оля позвонила Денису и все рассказала. Тот ужаснорасстроился. И поначалу не захотел приехать. Сказал, что лучше попробуетузнать, где лежит Петька, чтобы завтра с утра пойти его навестить.

— С утра не пустят! В больницах приемные часы с пяти досеми! — со знанием дела сказала Оля.

Денис задумался, а потом попросил к телефону Дашу.

Даш, а можно я у вас сегодня переночую? А то Бориса нет вМоскве, и мне одному… как-то очень кисло…

Конечно, Денисик! Приезжай! Тем более дядя ВолодяКрашенинников обещал зайти!

Денис вскоре примчался, но капитан Крашенинников непоявился. Зато пришел Игорь Крузенштерн. Бледный, расстроенный.