— Я помогу тебе спасти дочь. Но… у тебя есть хоть какой-то план?

Клзрити бросила косой взгляд на Багир. Та стиснула руки в замок.

— Прости, что я… привязала тебя, брала твою кровь. Я хотела… хотя бы раз в жизни сделать что-то хорошее.

— Причинив боль другому? — холодно спросила Клэрити.

Багир закрыла глаза.

— Наверное, я не умею по-другому. Наверное, мне судьбой уготовано быть чудовищем. Но если дашь мне шанс… я помогу.

— Как? — воскликнул Натан, всем своим видом показывая, что он против этой затеи.

— Она не может сражаться, а ты не справишься один с городской стражей. А вывести леди Вуарей из дворца незаметно не получится. Я могу помочь.

Клэрити вспомнила молниевые нити на ее пальцах. Внезапно поняла еще кое-что, немаловажное в свете последних событий. Когда Натан ворвался в дом, Багир могла его убить — или хотя бы попытаться. Но она лишь жалась к стене, ничего не предпринимая. Неужели действительно чувствовала свою вину?

— Я всегда считала, что в любом человеке есть хотя бы крупица света, — тихо сказала Клэрити, глядя в золотистые глаза своей похитительницы. — Говорят, каждый заслуживает шанса на прощение. На искупление своих грехов и своей вины. Я дам тебе этот шанс. Но если подведешь…

— Я буду приглядывать за тобой, — заверил Натан, глядя на Багир.

— Я не подведу, — едва слышно отозвалась она. — Но помните: Архон не может вступить в схватку во дворце, при свете тысяч обсидианов, но как только вы покинете дворец с леди Вуарей, он последует за вами. Будет искать вас, пока не найдет, а там… Свет причиняет ему боль, но не знаю, сможет ли убить.

Клзрити кивнула.

— Як этому готова.

— И все равно… пойдешь на это?

— Ты же знаешь, что такое любовь. Как думаешь, стоит она такого риска? Стоит ли того, чтобы стать добровольцем в игре «спасти любимого человека и обрести счастье или потерять все»?

Багир смотрела поверх ее плеча, в затаившуюся за окном Тьму. Шепнула, спугнув тишину: — Стоит.

— Нельзя просто заявиться во дворец, не имея никакого плана, — категорично сказал Натан. — Да, обычно я решаю дела именно таким образом, но с тобой будет дочь и… нельзя рисковать ни твоей, ни ее жизнью. Нужно иметь пути отхода.

Клэрити медленно кивнула.

— Знаю, но…

— У тебя есть план? Есть место, где ты можешь укрыться? Где ты жила до того, как похитили Каролину?

«Я не могу сказать, да и ты мне не поверишь».

— Мне нужно найти Вершину Мира. Мойра, живущая там, обещала помочь.

Натан прекратил мерять шагами пространство комнаты. Резко остановившись, всем телом развернулся к ней.

— Мойра?

— Тызнаешь что-то о ней?

— Нет. Немного. Только легенду о двух зеркалах, которые она охраняет. — Он выглядел обескураженным. — Но это каждый знает. Вот только нахождение Вершины Мира знает только тот, кто однажды там побывал.

— Натан… — Клэрити шагнула к нему, взяла за руку и сжала ее, найдя в простом касании ладоней успокоение. — Ты… у тебя много знакомых в этом… — она прикусила язык, едва не сказав «мире» — В Скарфоле. Мне очень важно знать, как добраться до нее. Ты можешь…?

— Узнаю, — заверил ее Натан. — Просто дай мне немного времени.

— Или позвольте мне все узнать, — раздался голос Багир. Она стояла в дверях, выжидающе глядя на Клэрити.

— Ты сможешь? — недоверчиво спросила она.

Багир вздохнула.

— Меня создала Тьма. Она мне не страшна, я могу растворяться в ней и преодолевать любые пространства. Мир Скарфолом не ограничивается, и где-то непременно найдется тот, кто знает больше о Вершине Мира. Только…

— Только что?

— Скажи мне… То, что ты говорила об Оливере…

— Это правда, — жестко сказала Клэрити, выпуская руку Натана из своей руки. — Чтобы заманить меня к себе, он заколдовал четверых кукол. А потом, когда я попросила его их освободить, просто убил их — по щелчку пальца. И… просто о них забыл.

На красивое лицо леди Багир набежала тень. Она вышла из комнаты, бросив на прощание, что скоро вернется. Глядя ей вслед, Клэрити увидела, как, перешагивая порог, она на ходу превращается в черную пантеру. Знала, что, если Багир оскалит пасть, она увидит алые клыки.

— Ты помнишь их смерти… — Натан покачал головой. Заглянул в ее глаза долгим взглядом, произнес задумчиво: — Куколка, кто ты такая?

«Живая, — промелькнуло в голове. — Просто живая».

Разумеется, сказать это вслух она не могла. Слишком многое нужно было бы объяснять. Будет лучше, если Натан никогда не узнает, какая их разделяет пропасть. Когда она исчезнет из Преисподней… наверное, он просто забудет о ней.

Закономерный, предсказуемый итог, к которому Клэрити была готова с самого начала. Так почему сейчас так ноет сердце при мысли о том, что из памяти Натана Эйерхарда она исчезнет навсегда?

К счастью, отвечать ей не пришлось. Натан шагнул к Клэрити, оказавшись в опасной близости от нее. Только для кого из них двоих она была по-настоящему опасна?

— Прости, что меня не было рядом, — тихо сказал он.

— Спасибо, что оказался рядом сейчас, — мягко улыбнулась Клэрити. — Как ты вообще оказался здесь?

— Я нашел тебя по каплям крови.

— Но… они же гаснут через несколько мгновений.

— А я умею их зажигать, — Натан вернул ей улыбку. Тут же посерьезнел и нахмурился. — Когда леди Вуарей сообщила мне, что Дайр сделал тебя своей невестой и забрал к себе, я… не знаю, на что я надеялся, но я хотел поговорить. Попытаться объяснить, что я чувствую, переубедить…

— Я не хотела становиться его женой, — тихо отозвалась Клэрити.

— Узнав о побеге, я это понял, — с кривой усмешкой сказал Натан. — Хотя уже успел надумать себе… всякое. Дайр рвет и мечет, но не знает, где тебя искать. К счастью, я знал. Призвав магию, увидел загоревшуюся каплю крови… и все понял. Шел по оставленным тобой следам.

— Все понял? — переспросила Клэрити. В горле от волнения пересохло. — Ты знаешь, кто я?

— Нет, и никто не знает. — Он сделал глубокий вздох. — Я должен тебе кое в чем признаться. Ты взбудоражила Скарфол своим появлением и, когда я умер в очередной раз — не пугайся, для меня это явление весьма привычное, — Леди Смерть поручила мне узнать твой секрет. Тогда ты для меня была лишь безликой незнакомкой. Вот почему я оказался рядом, когда леди Багир налетела на тебя во дворце. Я следил за тобой. Силился понять, в чем твоя уникальность. — Уголки его губ дрогнули в улыбке. — Кроме той, что ты совершенно не похожа ни на одну из знакомых мне женщин.