грудь твоя, Тьян… у него не было другого выхода, иначе яд убил бы тебя.

– Грудь? – с недоумением переспросила, сделав жадный глоток воды, благодарно улыбнулась женщине, опасливо скосила глаза, но под одеялом оба холмика выглядели одинаково.

– Я тебе зеркальце у Мари найду, где-то в ларе, по-моему, было, – суетливо пробормотала Лилит, торопливо рванув к выходу. А я только сейчас заметила, что лежу на мягкой постели в домике Мари, над моей головой свисают связки ароматных трав, а из небольшого окна светит яркое солнце.

– Мы вернулись в лагерь? – непонимающе прошептала, оглядев чудесный домик главной циркачки. Осторожно, не делая резких движений, подтянула обе руки к своей груди, с облегчением выдохнула, кажется, всё было на месте.

– Нет, Пит пригнал, тебе нужен был покой, а там, где мы вас нагнали, оставаться более было небезопасно. Перевозить верхом твоё бездыханное тело нельзя, вот и взяли домик у Мари, – ответила женщина, смущённо улыбнувшись, подала мне небольшое, всего с ладонь зеркальце, – я сейчас уберу повязку.

– Хм… ладно, – всё ещё не понимала, что так взволновало Лилит, дрожащими руками держала зеркало, ожидая, когда с груди уберут промасленные куски ткани.

– Вот, но у Ленни и правда не было выбора, – быстро протараторила женщина, сняв последнюю тряпицу, которая скрывала жуткий ожог, размером с теннисный мячик.

– Это была стрела? – спросила, заметив в центре выжженного круга слегка затянувшуюся дыру.

– Угу… с ядом, – пробормотала женщина, торопливо заговорив, – рана заживёт и шрам будет не так заметен, а после я тебе дам мазь хорошую, она за пару лет уберёт следы, но…

– Лилит, всё в порядке, это всё ерунда, – проговорила, ласково улыбнувшись женщине, которая спешно закрывала мою рану, попросила, – позови его, пожалуйста.

– Конечно, – кивнула циркачка, вернула, почему-то жирные, резко пахнувшие чем-то незнакомым, лоскуты ткани назад и, заботливо укрыв меня одеялом, устремилась к выходу. Через мгновение дверь с шумом распахнулась и в домик ворвался обеспокоенный мужчина. Преодолев разделяющее нас расстояние, он нерешительно остановился всего в полуметре от кровати, глухим голосом прошептал:

– Татьяна… прости.

– Я в порядке, это всего лишь шрам, – ободряюще улыбнулась мужу, пытливо вглядываясь в его лицо, заметила залёгшие тени под его глазами, сжатые в узкую полосу губы и обеспокоенный, полный боли взгляд, произнесла, – ты как? Лилит сказала, ты не спишь совсем.

– Сплю, – усмехнулся мужчина, осторожно взяв меня за руку, проговорил, – когда ты… они нас ждали. Скрывались за кустами на противоположной стороне дороги, Тимс их нашёл.

– Нашёл? – переспросила, чуть приподнимаясь, мысленно порадовалась, что силы возвращаются.

– Ага, пять кучек пепла среди выжженного поля, – насмешливо произнёс Морти, заглядывая в открытое окно домика, – не знаю, кто твой муж, но я бы после того, что увидел, не стал бы с ним связываться. Тьянка, хватит валяться, а то Ленни скоро превратится в призрака, полночи шастает по лагерю и пугает всех своим жуткими вздохами.

– Морт, скройся! – рыкнул муж, бросив на циркача беглый взгляд, отчего тот озорно подмигнув, тут же сбежал.

– Дракон пробудился? – понимающе спросила, опасливо посмотрев на руки мужа.

– Пробудился, и нет, я не превратился в зелёную ящерицу, как ты предполагала, – усмехнулся Кеннет, нежно поглаживая мою ладонь, – но теперь я контролирую своё пламя, моё зрение и слух стали чётче и острее, а ещё… я чувствую людей, тебя ярче всех.

– Что? Эээ… – ошеломлённо пробормотала, ощутив, как мои щёки тут же опалило жаром, торопливо проговорила, – как Морти и Лилит оказались здесь?

– А ещё Тимс, Ник, Олдус и Пит, – улыбнулся муж, видно, почувствовав моё замешательство, чуть помедлив, продолжил, – малыш Родни нашёл Мари и рассказал ей, что в лагере видел незнакомцев, до того, как зрители стали подходить. И эти двое чаще всего крутились рядом с тобой, меня ты и в лагере гримировала, а вот себя нет.

– А в толпе и хаосе, когда артисты готовятся к представлению, можно хорошо затеряться, – задумчиво протянула, мысленно выругавшись на себя.

– Ты не виновата, – тут же проговорил муж, криво усмехнувшись, пояснил, – Татьяна, мне и без помощи дракона понятно, что ты себя только что отругала. Твой нахмуренный взгляд и сердито сжатые губы я уже знаю.

– И Мари отправила Морти к нам на помощь? – перевела тему, косо взглянув на всезнайку.

– Не совсем, Морти был рядом и сам вызвался. С ним, как он сердито выговаривал «увязалась жена». Тимс, Ник и Пит тоже не остались в стороне, ну и Олдус, этот здоровяк тоже отправился выручать Тьянку. Это их приближение я услышал, а те, кто тебя поджидали, видимо, ушли из лагеря за несколько часов до нас и приготовились к встрече.

– И ты их всех…

– Когда ты упала, дракон во мне взревел и сжёг всё на несколько миль в округе. Ты умирала, твоё дыхание стало прерывистым… тогда мной управляло желание уничтожить яд, что убивал тебя, – просипел муж, осторожно положив свою ладонь на место раны, прошептал, – прости.

– Ты спас меня.

– Я мог предотвратить это…

– Не вини себя, – улыбнулась мужу, нежно погладив его по щетинистой щеке, продолжила, – мы не всемогущи и не всесильны, ну… если только твой дракон.

– Татьяна, когда ты умирала, там у дерева, – заговорил Кеннет, слегка сжав мою ладонь, чуть помедлив продолжил, – я…

– Всё будет хорошо, – прервала мужа, неловко улыбнувшись, проговорила, – мы справимся.

Глава 42

Спустя полчаса, когда Кеннет ушёл обсудить с Морти наш дальнейший путь, а Лилит, споив мне не меньше литра отвратительного на вкус и цвет отвара, ушла готовить обед, я, наконец оставшись в одиночестве, наблюдала за покачивающимися веточками сухой лаванды над головой, раз за разом прокручивала наш последний разговор с его высочеством. Вспоминала его ласковую улыбку, взгляд, полный нежности и вины, понимала, что после произошедшего со мной в нём что-то изменилось. Он стал по-другому ко мне относиться, это было не явно и не слишком заметно, но женщины такое легко распознают. То свободное дружеское общение – исчезло, возникло ощущение скованности и неловкости. И это значит, Кеннет влюбился, а я… мне давно страшно признаться даже самой себе в своих чувствах к мужу. Я боюсь. До ужаса боюсь, что стоит только впустить его в своё сердце, обязательно что-то произойдёт и мне снова придётся пережить боль утраты. И нет, это неправда, когда говорят, что время лечит, оно лишь учит жить с этой болью, помогает свыкнуться с ней. Она вгрызается в тебя, словно пиявка, время от времени напоминая о том, что ты потеряла…

– Морти и остальные решили нас проводить до Вистерии, – прервал мои гнетущие мысли Кеннет, забираясь в домик, – Тимс сказал, что часто так случается, когда