После этого ее взгляд, как всегда, задержался на острове Утраты. Он тоже был слишком далеко для того, чтобы разглядеть часовню или керны на могилах, но пещеры в скале отсюда можно было увидеть. Из илистого берега перед Тремя Вдовами полукругом торчали смертоносные скалы.

– Чертовы Зубы сегодня будто голодные, – заметила Прю.

Сорша кивнула. Как раз был отлив, и можно было рассмотреть скалы во всех ужасных подробностях. Их острые края, которые не могла укрыть отступившая вода, торчали наружу. Глядя на них, Сорша не могла не подумать о той ночи почти два десятка лет назад, когда ее маму чуть не выбросило на скалы, на которых пузырилась морская пена. Она тогда спаслась ценой жизни трех незнакомцев. Незнакомцев, которые навсегда остались с ней.

– Знаешь, тут люди говорят… Меня не видно в траве, и я слышала, как они шепчутся…

Руки у Сорши покрылись мурашками – даром что вечер был жаркий. Она не рассказывала об Уинтере ни Прю, ни маме… хотя мама и сама догадалась.

«Мама всегда все видит…»

– И о чем говорят? – рассеянно спросила она. – Расскажи.

Сейчас она больше всего хотела как следует поплавать в прохладной воде, думая об Уинтере, а потом прийти к нему в темную пещеру.

Прю поддела ногой камушек, и тот скатился с обрыва.

– Говорят, что сбежавший узник все еще здесь, на острове. Что вода стоит слишком низко, и уйти у него никак не получилось бы. Так что он где-то прячется.

– Думаю, будь это так, его уже нашли бы. – В голосе Сорши звучало раздражение. Проклятая жара! Проклятые слухи! Мама говорила ей то же самое. – Они ведь обыскали каждый уголок, разве нет?

Сорша говорила спокойно, но внутри у нее все трепетало. Если Сорша что-то прятала, это никто не мог найти (кроме мамы – а с недавних пор даже ей это не удавалось), и все же, как бы она ни доверяла своим способностям, она была не настолько самонадеянна, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.

– Если кто-то ему помогает – неудивительно, что его не нашли. – Прю опустилась на колени и сорвала сухую травинку. – Они, конечно, искали. Но на острове много потайных мест. И все знают, что ты можешь спрятать что угодно. – Прю закусила травинку. – В детстве ты никому не раскрывала свои тайники. – Она игриво толкнула Соршу локтем. – Даже мне.

Сорша неловко улыбнулась. Почему Прю всегда так настойчива, почему вечно пытается залезть ей в душу? Даже до появления Уинтера у Сорши были секреты, которыми она не хотела делиться, но сестра, кажется, этого не понимала.

– Знаешь, – продолжила Прю, – если есть какие-то потайные места, о которых знаешь только ты, то о них и правда стоит рассказать надзирателям.

– Если они такие болваны, что не могут найти детские тайники, – пусть пеняют на себя.

Сорша не отводила взгляда от топкого, болотистого берега под обрывом, боясь, что по ее глазам можно все прочитать, но уже понимала, что узелок ее тайны потихоньку распускают, нитка за ниткой.

– Мы обе знаем, что речь не только об этом.

Трепет в груди усилился, словно там махала крыльями уже не бабочка, а птица.

– Да, но, кроме вас с мамой, никто не знает, что именно я умею. Они, может, что-то и подозревают, но доказать это никогда не смогут.

В бесцветных глазах мелькнула тревога.

– И все-таки будь осторожна. – Прю замолчала и огляделась. – Это правда, да? Ты действительно прячешь беглого узника?

– Нет, конечно. – Ложь сухим пыльным комом застряла у нее в горле.

– Но я где-то час назад слышала, как два стражника разговаривали у колодца. Я туда прокралась, чтобы попить воды. Я пряталась в кустах и особо не вслушивалась, о чем они говорят, пока не услышала твое имя. Кто-то вчера вечером видел тебя с ним возле пещер.

Сорша закрыла глаза. Так значит, ее заметили… Мамины слова о башне тревожным набатом зазвучали в голове – но притяжение Уинтера было сильнее, оно влекло ее, словно приливная волна.

– Прю, хватит вопросов, – сдавленным голосом сказала она. – Ответов тебе все равно лучше не знать. Если мне грозит беда – не хочу, чтобы вы с мамой в это были впутаны.

– Ох, Сорша… – прошептала Прю. – Во что же ты ввязалась?

Она коснулась ее своей липкой ладонью, но Сорша непроизвольно отдернула руку. Она была слишком взволнована, слишком раздражена, чтобы ее трогали или утешали – и чтобы заметить боль в глазах у Прю.

– Погоди… Ты сказала, меня видели у пещер?

Прю моргнула, не изменившись в лице.

– Никто не мог видеть меня у пещер. – Сорша пристально поглядела на сестру. – Я там… спряталась.

– У бухты, а не у пещер. Я перепутала, – быстро сказала Прю и отодвинулась подальше от края обрыва.

Потом она встала и пошла по низкорослой траве к силкам. Сорша последовала за ней. Ощущение тревоги вернулось.

– Прю, – резко сказала она, когда сестра остановилась у силков, – ты что, следишь за мной?

Прю склонилась над ловушкой.

– Не сердись, – прошептала она. – Я… я видела тебя. И какого-то парня. А потом вы оба исчезли, так что я продолжила смотреть. Потом я увидела следы на песке, около пещер, и поняла, что ты там его прячешь.

У Сорши засосало под ложечкой.

– Кто-нибудь еще это видел?

– Н-нет.

– Хорошо.

Сердце Сорши рвалось из груди. Она смотрела, как Прю тонкими бледными пальцами распутывает силки и достает мертвого кролика. Глаза у него застыли, лапы окоченели. Сорша нахмурилась, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. – Ты же говорила, что проверяла силки, и они были пустые. Но этот кролик умер явно не час назад.

– Ой… – воскликнула Прю. – Эти я, видимо, забыла проверить.

Сорша отвела глаза. Ей было не по себе от того, как запросто ее сестра обращалась с мертвечиной.

– Пойдем домой. Мама ждет.

– Я не хотела подглядывать, – слабым голосом сказала Прю. – Я просто увидела вас, и мне стало интересно, кто это с тобой, вот и все.

– Все в порядке. – Сорша сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. – Мне и правда надо быть осторожнее.

И все-таки их кто-то заметил, кроме Прю. Что, если они увидят, как возле пещер сами собой появляются следы? Стоит ли и дальше рисковать жизнью ради Уинтера? Если мама сказала правду, то в башне никакое колдовство ее не спасет. Оттуда было всего два пути наружу: безумие или казнь. Это все знали.

Сорша оторвала глаза от обрыва.

– Идем, – повторила она.

Дома мама рывком втащила ее внутрь, чуть не зашибив Прю дверью.

– Тюремщики приходили! – прошипела она. – Спрашивали, где ты была вчера вечером! Я соврала, сказала, что ты была здесь, но если они узнают…