– Не узнают. – У Сорши подкосились ноги, и она упала на стул. – Я с этого дня буду осторожней.

– Ты с этого дня прекратишь это всё раз и навсегда, – сказала мама так резко, как будто обращалась к Прю. – Пусть сам о себе заботится. Если узнают, что ты ему помогаешь, нам всем конец!

Сорша промолчала.

Прю начала свежевать кролика. Сорша уже понимала, что не сможет съесть ни кусочка. Безжизненные глаза зверька как будто смотрели прямо на нее. Она отвернулась.

– Я схожу к нему в последний раз…

– Сорша! – ахнула мама.

– …чтобы сказать, что больше не смогу ему помогать, – продолжила она. – Хотя бы это я должна сделать. Нельзя что-то начать и не закончить. – Она в отчаянии посмотрела на маму. – А может, мы поможем ему сбежать и сами уедем?..

Зря она это сказала. Мама сверкнула глазами.

– Ты уже никому не сможешь помочь, если тебя запрут в башне! Раз ты у них на примете, они, возможно, прямо сейчас готовят засаду! Ты не только прячешь беглого заключенного: ты для этого используешь магию!

Они уставились друг на друга, тяжело и прерывисто дыша. Никто из них еще ни разу не называл способности Сорши магией. Это было очень странное чувство – после стольких лет молчания слышать название того, что всегда было неотделимо от нее. Как зубы, как дыхание.

– В башне ты будешь беспомощна, – прошептала мама. – В этих стенах, пропитанных смертью, твои силы не сработают.

– Но, может быть… может быть, это и не понадобится? – медленно произнесла Сорша. Слово «магия» вертелось у нее в голове; само звучание этого нового слова будто придавало ей сил и уверенности. Она ведь могла прятать разные вещи?.. – Если применять их буду не я. Может быть, я смогу выиграть время и спастись, даже если меня заточат в башне.

Прю оторвалась от своего мрачного занятия и замерла с приоткрытым ртом. С ее руки свисало что-то длинное и тонкое.

Мама в упор уставилась на Соршу.

– Ты о чем?

– Я хотела сказать… может быть, я смогу как-то спрятать свои силы? Передать их кому-то? – Сорша шарила взглядом по полкам шкафов. – Я же умею прятать вещи. Что, если я спрячу свои силы в самые обычные предметы, чтобы кто-нибудь другой мог их использовать, чтобы помочь мне? – Ей на глаза попались матрешки – одна из немногих вещей, оставшихся у мамы от загадочной прошлой жизни. В детстве Соршу всегда восхищали эти куклы, которые прятались одна в другую: ей представлялось, что внутри спрятан крошечный тайный ход в другой мир. – Что, если…

– Идеально, – выдохнула Прю. Она заправила прядь волос за ухо, испачкав щеку в кроличьей крови. – Никто и не подумает…

– Это пока лишь замысел – на случай, если стрясется беда, – сказала Сорша. – Не стоит их использовать без крайней нужды. Думаю, для меня это будет лучший способ себя защитить.

– Лучший способ – перестать дергать судьбу за усы, – сказала мама. – Если ты сейчас отступишься от него, с тобой ничего не случится.

– Мам, а что, если бы отступились от нас? – спросила Сорша. – Той ночью, восемнадцать лет назад, когда нас должны были поглотить топи? Мы ведь заслуживали шанса, как ты считаешь?

– Ты правда думаешь, что твои силы можно кому-то передать? – перебила ее Прю, которая все еще таращилась на Соршу. Ее бесцветные глаза блестели, пылали в лучах закатного солнца. словно кошачьи. – Ты уверена?

Сорша поколебалась. Она никогда не задавалась вопросом, может ли она воспользоваться любым из своих умений; просто откуда-то она заранее знала, что сможет. Для нее это было все равно что вспомнить время, когда она еще не умела ходить. Конечно, она не сразу этому научилась, и все же она не могла даже представить, что когда-то ей это было не по силам.

– Уверена, – сказала она. – Так что, если что-то пойдет не так, мне надо знать, что одна из вас меня вытащит.

– Я! – тут же откликнулась Прю. – Меня никто еще не обвинял в колдовстве. Никто меня даже не заподозрит.

«Не слишком ли рьяно она рвется на помощь?» – подумала Сорша – и сама себя одернула. Она начала рассуждать, как мама. Прю всегда мечтала обладать теми же способностями, что и Сорша. Тут не о чем было беспокоиться…

С кролика, зажатого в руке сестры, на стол капала кровь. Кап, кап…

В голове зазвучали мамины слова.

«Завидует… хочет уметь то же, что и ты… мама всегда все видит…»

Сорша отмахнулась от этих слов, спрятала их в дальний уголок сознания. На Прю можно рассчитывать. Наверняка можно. В конце концов, особого выбора у нее не было.

Ну и к тому же нет ничего такого в том, что одна сестра немного завидует другой… правда ведь?

– Эй! Бетти!

Фингерти испуганно вздрогнул, когда чей-то голос вдруг прервал его рассказ. Бетти, которая слушала, свернувшись на груде мешковины, резко выпрямилась и поежилась, внезапно ощутив влажную холодную мглу после жаркого лета.

В тумане над лодкой, словно призрак, висело лицо Флисс. На Бетти нахлынули радость и облегчение. Как здорово было снова увидеть лицо сестры – и как странно оно выглядело!

– Флисс! – Бетти потянулась к ней, остановив руку на некотором расстоянии от лица. Но Флисс, будто не замечая ее, шарила глазами по лодке.

– Бетти, ты где? – прошептала она.

– Здесь! – сказала Бетти, а потом сообразила, что Флисс и вправду ее не видит. – Ой, погоди, – матрешки!

Фингерти загородился веслом, как щитом. Поморгав, чтобы прийти в себя, он повнимательнее пригляделся к Флисс. Колтон перестал грести и смотрел на ее призрачное лицо с любопытством и, похоже, с толикой страха. Историю Фингерти он слушал так же завороженно, как и Бетти.

– У Флисс тоже что-то есть? Вроде сумки и матрешек?

Бетти кивнула.

– Зеркало. – Она поспешно крутанула самую большую матрешку – так, чтобы половинки ключа перестали соприкасаться. Флисс тут же взглянула прямо на нее, и Бетти поняла, что снова стала видимой.

– Фингерти? – ахнула Флисс. – А он что тут делает?

– Он вместе с тюремщиками искал беглецов. Мы с Колтоном… ох, некогда объяснять. В общем, нам пришлось взять его в заложники. – Бетти вцепилась в борт лодки, охваченная надеждой и страхом, и из нее посыпались вопросы: – Где Чарли? Что с вами? Вы сбежали от Джаррода?

Флисс покачала головой.

– С Чарли все в порядке. Но мы не сбежали. Джаррод лег спать вместе с сумкой. Он нас привел на какую-то жуткую старую мельницу. Она заброшенная, тут все заколочено. Выбраться можно только через дверь, а Джаррод ее перегородил, так что мы тут застряли. Постой-ка, Чарли идет… – ее лицо исчезло, и на его месте появилась мордашка Чарли.

– Чарли! – При виде сестренки у Бетти перехватило дыхание. Ей так захотелось обнять ее, снова взять в руки ее горячие липкие ладошки… Выпадет ли еще такой случай? Проклятие сблизило их сильнее, чем когда-либо, – и тут же разделило. – С тобой все хорошо?