Стоило бы облегченно выдохнуть, успокоиться, но, кроме возмущения, которое закипало внутри, она ничего не ощущала. А его фразы заставили ее вспомнить о своей внешности. В кого она превратилась? Непричесанная, без макияжа… Скорее всего, Кристиан прав – к такой не хочется прикасаться. Что радует.

Когда они достигли берега, то долго шли по песчаной отмели вдоль моря. Элиза забегала в воду и пыталась посмотреть на свое отражение. Но, увы, волны ей мешали, наверное, чтобы она не расстраивалась. Смотреть там было не на что.

Кристиан продолжал молчать, чем раздражал ее. Даже сильнее, чем обычно.

Они добрались до каменистого берега, где сложно было идти: песка мало, а камни покрывали мелкие ракушки.

– Что мы здесь делаем? – непонимающе спросила Элиза, нарушив тишину.

– Живем и изучаем местность. И еще рыбачим. – Кристиан достал железную лопатку из рюкзака и кинул Элизе под ноги. – Копай.

Машинально она схватила лопатку и воткнула в землю. Начала копать и замерла. Зачем она копает? Вернее, что она копает? Не себе ли могилу? Может, в качестве мести за тот удар Кристиан привел ее на берег, чтобы убить и закопать? А что! Очень удачно! Потом скажет, что она утонула после взрыва яхты. Отличное сокрытие своего преступления.

Элизабет перевела взгляд на Криса: он сидел на корточках и уже достал из рюкзака леску и крючки. Потом встал и направился в лес. Он был немногословен. Объявил бойкот. Пришлось кинуть лопату и бежать за ним следом:

– Может, объяснишь мне, какого черта я должна копать? Чего ты словно в рот воды набрал?

– А ты молчать не умеешь? – Он окинул ее взглядом и двинулся дальше.

Элиза наблюдала за тем, как он ломает длинную ветку, очищая ее от листьев.

– Я должна знать, зачем копаю!

– Попробуй догадаться.

Последние листья полетели на землю, и Кристиан выглядел довольным. Сейчас он прицепит к ветке леску с крючком и получится удочка. Хоть в чем-то ему повезло – будет легче ловить рыбу. А может, не повезло, вряд ли он съест столько рыбин…

– Я делаю удочку, ты ищешь наживку.

При слове «наживка» Элиза побледнела. Она представила себе мерзких дождевых червей, они склизкие и извиваются, как змеи. Какая гадость! Она не собиралась ковыряться в земле и доставать оттуда эту мерзость.

– Сам ищи, – буркнула она, развернулась и пошла в другую сторону.

Лучше бы Кристиан не поддерживал разговор и молчал.

Она побрела вдоль воды, в том направлении, откуда они пришли. В животе предательски заурчало, желудок напомнил о том, что Элиза еще не ела. Надо бы поискать финиковые деревья и перекусить.

Финиковые пальмы попадались часто. Элизабет собрала плоды, а потом села и, уставившись на море, поглощала завтрак. Разве она не может прожить одна? Да легко!

Ее взгляд привлек какой-то белый предмет, который волной вынесло на берег. Элиза вскочила, рассыпав финики, и направилась к воде. Это же обшивка яхты с мазком черной краски! Сразу вспомнилось название – «Хайят». Интересно, что оно значило?

Элиза вытащила кусок обшивки на песок и присела рядом, рукой проводя по рваным краям. Вот и все, что осталось от судна.

В памяти постепенно стирались моменты взрыва. Детали она уже не помнила: как оказалась на острове, как долго пребывала в воде. Но в голове иногда крутились обрывки воспоминаний о том, как тонула и уходила под воду. Ощущала крепкую хватку и боль в голове – ее кто-то тянул за волосы. Она не могла открыть глаза, невозможно было дышать, сознание покидало ее, тьма окутывала, но кто-то усердно не давал бездне поглотить ее. Кто-то… Кристиан Фернандес – отличный соперник смерти.

Элиза ощутила спазм в груди, словно кто-то ногой с разбегу оставил грубую отметину. Спазм – это комок слез, которые потоком полились из глаз. Она одна сидела на берегу необитаемого острова, ее колени омывались соленой водой, тут же лежал обрывок обшивки от шикарной яхты, а она никак не могла остановиться и плакала, плакала…

В этих слезах было все – радость Хейли, которая устроила прогулку. Элиза еще помнила улыбку подруги от предстоящей экскурсии по морю. Хейли была счастлива! Но уже погибла! Теперь она мертва. Элиза не хотела плыть на проклятой яхте, но оказалась жива. Девушка стала всхлипывать еще сильнее. Она уперлась руками в песок, смотрела на белый кусок обшивки, ей хотелось рычать, рыдать в голос и кричать, взывая к богу. Какая несправедливость!

Она разревелась, наваливаясь на обшивку, касаясь ее лбом, почти захлебываясь соленой водой.

– Элизабет… – Кристиан привлек ее к своей груди, пытаясь ногой отодвинуть кусок пластика.

Он нашел ее. Хотел сказать о том, что на острове нет места брезгливости, должны быть только взаимопомощь и взаимная поддержка. Но когда увидел, что голова Элизы опущена, концы светлых волос погружены в воду, а плечи содрогаются, он забыл, зачем сюда шел. Недовольство исчезло, осталось только понимание того, что он должен перестать воевать с этой девушкой. Она слишком маленькая и хрупкая. Ее хочется прижать к себе и утешать.

– Рано или поздно мы вернемся домой.

К его удивлению, Элиза уткнулась в его шею, смачивая кожу Кристиана своими слезами. Она всхлипывала так горько, что мужчина еще сильнее прижал ее к груди.

Очутившись в его руках, Элизе захотелось быть слабой. Как хорошо уткнуться в его шею и реветь, слышать слова утешения о том, что скоро все закончится и они вернутся домой.

Она переступила собственные принципы, откинула свои правила, сбросила на время маску, оставаясь перед Крисом с практически обнаженной душой, чувствительной и ранимой, показывая страхи и слабости. Но сейчас можно, это просто форс-мажор, чуть позже она снова станет сильной и будет выживать на необитаемом острове.

– Я обещаю, что позабочусь о тебе, пока мы здесь, – прошептал Кристиан, крепко обнимая девушку обеими руками.

Он бы добавил, что они скоро покинут остров, но врать не хотелось.

– Я подумала о Хейли. – Элизабет глубоко и судорожно вздохнула. – Жизнь несправедлива. Почему смерть выбрала ее? Она была так молода.

Крис старался не думать о смерти Диего, все эти дни гнал такие мысли прочь. Не верилось, что друг погиб. Невозможно представить такой трагический исход. Он слишком сильный и выносливый. Наверное, доплыл до материка и дает показания в полиции. Хотелось бы верить, но, увы, Кристиан сразу же оценил тот взрыв – он был очень мощный.

Но все грустные думы улетучились, как только Элизабет прижалась к нему и коснулась губами его шеи. Это получилось случайно, и Крис затаил дыхание, а вот дыхание девушки, напротив, было учащенным.

Она до сих пор не могла прийти в себя и горевала, а он, мерзавец, думал о ее губах. Элизабет еще ребенок! Ей нужны поддержка и дружба, а не возбужденный мужчина, который даже дышать не может от ее близости.