Прежде всего, это помощь с публикациями. В «Сыне отечества» Полевым были напечатаны пять стихотворений Некрасова: в 1838 г. в № 10 – «Мысль». В № 11 выходят два стихотворения – «Безнадежность» (с посвящением: «(Н. В. С.)») и «Человек»[441]. Затем в 1839 г. – стихотворения «Смерти»[442] и «Изгнанник»[443]. При участии Полевого в «Библиотеке для чтения» в 1839 г. было опубликовано стихотворение «Жизнь»[444].

Отметим то, что, скорее всего, имело значение для Некрасова, еще новичка в литературном мире.

Среди книг, читанных в гимназии, он упоминает «“Телеграф” <…> от уч<ителя> Топорского» (XIII-2: 56). При знакомстве с Полевым он, скорее всего, сознавал масштаб этой фигуры, но в меньшей степени – реальные обстоятельства и состояние Полевого на текущий день[445].

На время первого знакомства Некрасова с Полевым приходится шумный успех его нескольких пьес. Хотя впоследствии опыт Полевого-драматурга был оценен критически, первое восприятие современниками его драматических произведений в 1837 г.[446] и «патриотических» драм в 1838 г. было благожелательным и заинтересованным. И это были первые яркие впечатления недавно приехавшего в Петербург Некрасова, который сразу начал посещать Александринский театр.

В письме к брату от 24 ноября 1838 г. Полевой писал:

«Безделка, о которой я не думал, которая стоила мне полдня работы, словом: “Дедушка русского флота” сделался неожиданною причиной счастливого оборота, может быть, всех моих обстоятельств, произвел шум, обратил на меня внимание царя, который изъявил его с истинноотеческою, неоцененною милостью!»; «Кукольник говорит, что он и я – создадим драму в России» (Кс. Полевой: 444–445)[447].

В письме от 7 декабря, описывая празднование именин (в числе гостей в Дневнике упомянут и Некрасов), Полевой пишет:

«“Дедушка” продолжает быть пока предметом для всеобщего любопытства. Он сделался модною пьесою, и его переводят на немецкий и будут давать здесь на немецком театре. Экземпляр “Дедушки” – необходимая принадлежность на столике каждого салона и, несмотря на беспрестанные представления, до сих пор трудно достать билеты в театр. <…> Написал, мимоходом, маленькую пьеску: “Иголкин”. <…> Теперь ставят его на театр, пишут новую декорацию, ждут его все нетерпеливо, и надеюсь, что “Иголкин” встретит прием добрый! Уже наперед заказывают ложи и кресла. Давать его будут 15-го декабря, кажется. Любопытно еще, что государь посетил представление “Гамлета” и сказал, что “дочь приедет посмотреть, когда проводит жениха; что им наговорили о «Гамлете» чудеса”» (Кс. Полевой: 451).

В письме от 27 декабря Полевой сообщал:

«Первое, мой любезнейший, был необыкновенный успех “Иголкина”, написанного в одни сутки. Прямо доставлен он был к графу А<лександру> Хр<истофоровичу> (Бенкендорфу. – М. Д.), выучен и поставлен в неделю. Государь обещал приехать сам и, в самом деле, в первое представление явился с великою княжною Мариею Николаевною <…> начался “Иголкин”, и государь принял живейшее участие, хлопал, смеялся и велел изъявить мне потом полное свое удовольствие. Меня вызвали, и довольно шумно, в его присутствии. <…> “Иголкин” – понравился царю! Надобно тебе сказать, что этот новый опыт национальный драмы не то что “Ботик”; в нем посеяны (по крайней мере, мне так кажется) новые доныне элементы русской драмы. <…> “Иголкин” и “Дедушка” сделались теперь любимыми, национальными пьесами в Петербурге» (Кс. Полевой: 452–453)[448].

Можно с большой долей вероятности предполагать, что Некрасов был в театре на премьере «Дедушки русского флота», состоявшейся 9 ноября. Что касается премьеры «Иголкина», то Полевой упоминает, что она ожидалась 15 декабря; в этот день Некрасов был у Полевого (Полевой Дн: 673).

Новые пьесы, постановки и реакция публики и правительства (и лично императора) обсуждались в кругу знакомых Полевого; логично предполагать, что содержание этих разговоров соотносится с содержанием процитированных писем. Помимо успеха, обсуждались материальные выгоды: стесненный долгами, драматург надеялся иметь коммерческий успех на этом поприще. А. И. Вольф приводит сведения о вознаграждениях за драматические произведения. Пьесы «разделены были на пять разрядов.

1) Оригинальные трагедии и комедии в стихах в 5 или 4 действиях и музыка больших опер.

2) Оригинальные трагедии и комедии в стихах в 3 действиях и в прозе в 3 или 4 действиях, переводы трагедий и комедий в стиха в 5 или 4 действиях и музыка средних опер.

3) Оригинальные комедии, трагедии и драмы в стихах в 2-х или 1 действии, в прозе в 3 действиях, переводные трагедии, комедии в стихах в 5 или 4 действиях, оригинальные водевили в 3 действиях и музыка небольших опер.

4) Оригинальные драмы или комедии в прозе в 2 действиях, переводные драмы или комедии в стихах в 2-х или 1 действии, переводы отличных драм в 3 или 2 действиях, оригинальный водевиль в 2-х или 1 действии.

5) Переводные водевили и мелкие прозаические пьесы.

Сочинители и переводчики получали:

по 1 разряду. 1/10 сбора

“2”. 1/15»

“3”. 1/20»

“4”. 1/30».

Пьесы 5 разряда приобретаются за условленную плату, не превышающую 500 рублей.

По обоюдному согласию с авторами и переводчиками начальству предоставлено было, вместо поспектакльной платы, приобретать пьесы за единовременное вознаграждение, для пьес 1-го разряда 4000, для 2-го 2500, для 3-го 2000, для 4-го 1000 рублей» (Вольф. I: 17).

Для сравнения – жалованье артиста высшего разряда не превышало 4000 р. ас. в год (Вольф. I: 13).

Полевой приводит слова императора:

«Кто-то заметил, что Полевой издает журнал поневоле. – “Дирекция должна платить ему, дорого платить!” – сказал он (император. – М.Д.)» (Кс. Полевой: 445).

Ср. с ироническим признанием Некрасова от имени героя автобиографического романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова»: «По приезде в Петербург, не более как через десять дней, я надеялся иметь кучи золота и громкое имя» (VIII: 60). Свое понимание славы Некрасов впоследствии также изложил в романе:

«Всеми помыслами души стремился я к литературной славе, к той славе, которая, по тогдашним понятиям моим, заключалась в громких похвалах, расточаемых тому или другому сочинителю в книжных лавках и кондитерских, да в торжественных вызовах, которые мне иногда удавалось подслушивать из театральных райков. Другого рода славы тогда я не знал» (VIII: 153; курсив мой. – М. Д.)

И это представление могло для Некрасова связываться со словами Полевого, записавшего И ноября в дневнике: «Вечером был опять в театре, где “Дедушка”. Прием и вызов – это шевелит сердце!..» (Полевой Дн: 671). П. Н. Полевой отмечает: «В этой записи заключается объяснение всей сценической деятельности Н. А-ча. Его театральные успехи шевелили его сердце, заставляя его забывать о грустной и ужасной действительности» (Полевой Дн: 671).

Способность Полевого писать быстро