«Опытные драматические писатели творят водевили, комедии и даже патриотические драмы с точно такою же быстротою, как искусные кухарки пекут блины» (VIII: 174).

А. А. Алексеев оставил воспоминания о знакомстве с Некрасовым периода середины 1839 г.:

«С Николаем Алексеевичем Некрасовым я познакомился в “Фениксе”. Тогда еще был он непризнанным поэтом и только что пробовал свои силы в драматургии. Он исправно посещал “Феникс” и заводил дружбу с актерами, которые так или иначе могли содействовать его поползновениям сделаться присяжным драматургом»[449].

В литературоведении принято датировать начало театральной деятельности Некрасова временем сотрудничества у Ф. А. Кони и И. П. Песоцкого – второй половиной декабря 1839 г. (Летопись I: 51–52). Но интерес к этой деятельности, скорее всего, возник у Некрасова раньше, и закономерно думать, что он совмещался с вниманием дебютанта к Полевому.

Фигура Петра I, столь значимая для Полевого, появляется в стихотворении Некрасова «Человек» (I: 191) – второй его публикации у Полевого. В. Э. Вацуро указывает на реминисценцию из оды Пушкина «Вольность» (I: 646). Добавим еще одно наблюдение. Дата цензурного разрешения книжки журнала с этим стихотворением – 15 ноября, а премьера пьесы состоялась на сцене Александрийского театра 9 ноября 1838 г. Правомерно предполагать, что стихотворение написано Некрасовым по впечатлениям от пьесы, возможно, известной ему еще до премьеры (в рукописи, в домашнем чтении автора, наконец, по высказываниям Полевого о своей пьесе)[450].

Предположительно к 1839 г. относят стихотворение Некрасова «Истинная мудрость» (1:209–211). Впоследствии Г. 3. Елисеев «заметил, что стихотворение Некрасова – “чистое подражание”, однако без сколько-нибудь серьезных оснований связал его с одой Ломоносова, имея в виду “Вечернее размышление о божьем величестве” (ОЗ. 1878. № 3. Отд. II. С. 130)» (I: 651–652). Оценка серьезности оснований этой соотнесенности принадлежит комментатору стихотворения В. Э. Вацуро. В аспекте обращения к «ломоносовской теме» примечательно, что эта соотнесенность отмечена современником Некрасова, то есть она явилась, пусть единично, частью читательского восприятия прижизненного читателя[451].

Как принято считать, в 1840 г. Некрасов пишет свою «драматическую фантазию в стихах» «Юность Ломоносова» (VI: 7-20). Это периферийное произведение молодого автора лишь эпизодически привлекало внимание исследователей[452]. Однако его анализ дает основания предполагать, что во время ее написания Некрасов еще достаточно сильно ощущал влияние Полевого[453].

В первую очередь оно заметно в выборе темы драматической фантазии. Без сомнения, в доме Полевого была книга, написанная К. А. Полевым, – биографический роман «Михайло Васильевич Ломоносов» (1836). Позднее, в 1843 г., Н. А. Полевым написана «Ломоносов, или Жизнь и поэзия. Драматическая повесть в пяти действиях, в прозе и стихах»[454]. Полевой считал Ломоносова Петром Великим в российской словесности.

В пьесе Некрасова Ломоносов – поэт. Его роль в науке не освещается. В таком выборе прочитываются устремления Некрасова: мечтая об учебе в университете, он все-таки мыслил себя поэтом, а после переоценки своих возможностей весной 1840 г. – практиком «литературного цеха», но, как показала его биография, не ученым.

Можно предполагать, что Ломоносов-поэт был прочитан Некрасовым, хотя бы выборочно, либо перечитан – именно в этот период его жизни, когда не доучившийся в гимназии молодой поэт много читает, возможно, по рекомендациям знакомых или ориентируясь на имена, упоминаемые в общих разговорах. Поэтому представляется обоснованным допущение, что «Юность Ломоносова» могла быть написана ранее 1840 г. «Юность Ломоносова», как и «Истинная мудрость», соответствует определению Некрасова – «серьезные стихи» (XIII-2: 58), тогда как его деятельность на поприще водевилиста, театрального обозревателя и критика органично близки его стихотворным фельетонам – стихам «эгоистическим» (XIII-2: 58).

С Полевым в некрасововедении связано начало профессиональной журнальной работы Некрасова. В «Летописи» указывается, что это была работа «для “Сына отечества” Н. А. Полевого» в конце 1838 г. (Летопись I: 37). В автобиографических записях и устных рассказах Некрасов неоднократно упоминал этот факт[455]. Кроме того, согласно свидетельству В. П. Горленко, во второй половине 1839 г. Некрасов принимал «какое-то участие в Критико-библиографическом отделе “Библиотеки для чтения”» (Летопись I: 41). В этом литературном заработке, по-видимому, также выразилась помощь Полевого, несмотря на его тяжелое состояние.

В доме Полевого Некрасов познакомился с С. Н. Глинкой, который «предложил ему учиться у него французскому языку. С этого дня Некрасов сделался частым посетителем» его дома[456]. «Летопись» датирует это знакомство первой половиной 1839 г. (Летопись I: 37).

В июле 1839 г. Некрасов держит экзамены в университет. 27 июля П. А. Плетнев пишет ходатайство за Некрасова перед А. В. Никитенко; после провала на экзаменах Некрасов объясняется с Плетневым лично. В русле всего сказанного представляется возможным предполагать участие Полевого в знакомстве Некрасова с Плетневым.

Документальных свидетельств о том, когда и при каких обстоятельствах оно состоялось, не обнаружено[457]. Известно, напротив, что Плетнев в должности ректора был демократичен и доступен для студентов и искренне желал содействовать желанию любого молодого человека получить образование.

Это же сочувствие выказал Некрасову самоучка Полевой при знакомстве, нашедшем отражение в романе «Жизнь и похождения Тихона Тростникова»: «Ради ли одного приличия, или в самом деле из участия, журналист подробно расспросил меня об моем положении и, узнав, что я приехал в Петербург учиться, очень хвалил мое намерение» (VIII: 95).

Полевой в письме к брату от 27 декабря 1838 г. сообщает:

«Я помирился с Булгариным и с Плетневым и его товарищами. Они сами простерли руки ко мне, не знаю отчего, признавая во мне какое-то необыкновенное дарование» (Кс. Полевой: 455).

В качестве рабочей гипотезы можно предполагать, что Полевой рекомендовал Некрасова Плетневу как молодого поэта, желающего поступить в университет.

В сентябре 1839 г. вышел в свет № 6 «Сына отечества», в котором было опубликовано стихотворение «Изгнанник», а кроме того, Некрасов принял участие в беллетристическом или критико-библиографическом отделе этого номера (Летопись I: 47). Общее состояние дел журнала отражено в письме И. С. Тургенева к Т. Н. Грановскому, фрагмент которого приводится в «Летописи»:

«Полевой не имеет сотрудников и набирает их в высших классах кадетских корпусов инженёрных и других училищ из учеников, начитавшихся разной дребедени и переводящих повести, данные им Полевым в воскресение, – украдкой» (Тургенев П. I: 144; Летопись I: 51).

Не позднее 14 февраля 1840 г. (дня предполагаемого отъезда в Москву к брату, откуда он вернулся 1 марта) (Кс. Полевой: 493–494) Полевой пишет рецензию на сборник «Мечты и звуки», который напечатан в № 4 «Сына отечества», вышедшем в свет в конце февраля (Летопись I: 59).

В мартовской книжке «Сына отечества» 1840 г. Полевой отвечает на критику Белинского, повторно упомянувшего имя Некрасова