Он обнял ее, она снова почувствовала, как жар обволакивает ее, услышала биение его сердца. Глинис прильнула к нему, он нежно поцеловал ее.

— Я люблю… — Она запнулась. — Мне нравится, когда ты такой.

Он прошептал:

— Иди спать дорогая. — И прижался щекой к ее волосам.

Она была счастлива, что им удалось избежать споров. Их было достаточно.

Она сохранит воспоминания о лучших днях их жизни.

— Не надо любить меня, Глинис. Ради Бога, не отдавай мне свое сердце. Я разобью его.

Кто-то легонько потряс его за плечо, и Каррик проснулся. Открыл глаза и увидел улыбающегося Роберта.

— Удобно, старик?

Каррик застонал. Рядом пошевелилась Глинис.

— Унести Рейчел наверх? — спросил Роберт.

— Который час?

— Половина шестого. — Роберт осторожно поднял Рейчел с колен Глинис. — Кажется, дом оживает. Скоро тут будет шумно. После двух дней хаоса придется все привести в порядок.

Каррик промычал что-то в ответ, повертел головой, затем плечами, чтобы размять мышцы.

— Можно положить Рейчел в комнату мисс Малдун? — спросил Роберт. — Многие еще нездоровы, и вряд ли для нее найдется другое место.

Каррик осторожно, чтобы не разбудить Глинис, высвободился из-под нее и вытянул спину и ноги.

Его взгляд упал на ее лицо, такое умиротворенное во сне. Каррик закрыл глаза.

— Ты меня слышишь? — спросил Роберт.

— Да. Положи Рейчел в кровать Глинис. Она ей не понадобится.

— Каррик! — с укоризной произнес Роберт.

— Мне не хочется сейчас слушать лекцию о морали, Роберт. Отложи ее на потом.

— Боже, Каррик, Ты совсем лишился рассудка?

— Напротив, как раз сейчас я в здравом уме.

— Но ты не можешь так поступить с ней.

— Не только могу, но и поступлю, — ответил Каррик, подхватив Глинис на руки.

Она доверчиво прижалась к нему во сне, и Каррик стал медленно подниматься по лестнице, затем повернулся и сказал:

— Вот что, Роберт, если ты подойдешь к моей двери, я тебя пристрелю.

— Понятно, — вздохнул Роберт, — по крайней мере обещай мне, что дашь ей возможность сказать «нет». Пусть она сама все решит.

Каррик грустно улыбнулся, посмотрел на Роберта и, глядя в его встревоженные глаза, ответил:

— Никто не может заставить Глинис Малдун сделать что-либо против ее воли, Роб. Тем более я.

Роберт внимательно посмотрел на него.

— Ты ее любишь? — спросил он с улыбкой.

У Каррика свело скулы, но он спокойно ответил:

— Не буди нас, пока не разожжешь огонь. Мы выйдем, когда будем готовы. И попроси Сараид о том же. Я не очень верю в ее деликатность.

Оставив Роберта с Рейчел, Каррик отнес Глинис в свою комнату и положил на кровать, после чего вернулся к двери и задвинул засов. Он постоял с минуту, прислонившись к косяку, чувствуя, как бешено бьется сердце. Мышцы были напряжены так, словно он пробежал сотню миль. Во имя всех ирландских святых, что с ним происходит? Перед ним на кровати лежит прелестная женщина, ее каштановые волосы разметались по подушке. Она улыбается. Хотел бы он знать, что ей снится… Если он заключит ее в объятия, может быть, она проснется и расскажет ему?

И ответит ли она на его объятие с той же силой страсти, которая сжигает его. А вдруг его ожидания не сбудутся? Каррик обхватил руками голову. Боже, он не вынесет этого. Страх, смешанный с предвкушением блаженства, охватил его.

Каррик тяжело вздохнул. Пожалуй, ему лучше немного поспать. Тогда он сможет взять себя в руки. Ведь последние две ночи он почти не спал.

Он лег на кровать, стараясь не потревожить Глинис, отодвинулся от нее и уткнулся лицом в подушку, коря себя за то, что поддался эмоциям.

Во сне она видела себя на солнечной поляне в полдень. Она лежала на траве под ласковыми лучами солнца.

Каррик лежал рядом, она ощущала его запах. Он повернулся, посмотрел на нее, приподнял ее волосы и положил их ей на грудь. Глинис улыбнулась и…

— Я не хотел тебя будить. — Сон медленно уходил, она открыла глаза.

— Не извиняйся, — прошептала она и погладила его щеку. Боже, он так красив!

Он положил еще один локон ей на грудь, туда, где начинался лиф ее платья.

— Даю тебе полчаса на то, чтобы ты прекратил это, — сказала она, надеясь, что он сдастся гораздо раньше.

— Как ты прекрасна, Глинис Малдун. Могу я поцеловать тебя?

Она улыбнулась:

— С каких это пор ты спрашиваешь разрешения? — Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

— Стараюсь быть вежливым. — Его голос внезапно стал хриплым.

Она продолжала расстегивать его рубашку. Он засмеялся, потом сделал серьезное лицо.

— Чем же ты хочешь заняться вместо этого?

— Чувствовать…

— Может быть, я смогу помочь?

— Думаю, да. — Она запустила руку под рубашку и провела пальцами по его груди.

Он поймал ее взгляд и удерживал его, а его рука гладила ее шею.

— А теперь я могу тебя поцеловать?

— Не можешь больше ждать, правда?

— Боже, Глинис. Ты даже не представляешь насколько…

— Представляю, — прошептала она, опуская руку ниже, к его брюкам. Пальцами она почувствовала, как он напряжен. Она медленно передвигала ладонь.

Он закрыл глаза, затаил дыхание.

— Ради Бога! Перестань, или я за себя не ручаюсь.

— Угрозы, обещания, — пробормотала она.

Он наконец поцеловал ее нежно и страстно. Она прильнула к нему, их ноги переплелись. Она ощущала биение его сердца и собственное желание, растущее изнутри ее тела. Какой-то слабый внутренний голос говорил ей, что она хочет слишком много и сразу, что все может кончиться очередным разочарованием. Но тут Каррик потянулся к застежкам ее платья, и она забыла обо всем на свете. Его пальцы легко справлялись с задачей, дыхание становилось таким же частым, как ее собственное. Он покрыл поцелуями уголки ее рта, глаза, шею.

Все мысли отступили перед сумасшедшим потоком желания. Вдруг Каррик отстранился, пристально посмотрел на нее.

— Глинис, возврата не будет. Если не хочешь, скажи это прямо сейчас. — Он разомкнул объятия и положил руки ей на плечи.

Вместо ответа она стала снимать с него рубашку. Он протяжно вздохнул и замер. Потом простонал, сорвал с нее платье и стал покрывать ее тело поцелуями.

— Это нечестно, — прошептал Каррик, — на тебе еще осталась сорочка.