Я отпустил его, попятившись так же резко, как он только чтоотпрянул от меня, и уставился на его молодое красивое лицо. Сердце мое застучало,по телу пробежала дрожь.

Он продолжал улыбаться.

– Из вас вышел превосходный вор. Каждый глоток воздуха –краденый! О да, я непременно должен хоть недолго побыть в вашем теле.Неповторимые ощущения. Заглянуть в документы о вампирах в Таламаске – уже настоящийтриумф. Но завладеть вашим телом и пить кровь!.. Ах, такого успеха я ещеникогда не добивался! Вы – непревзойденный вор.

– Убирайся, – прошептал я.

– Ох, да ладно вам, хватит привередничать. Вы терпеть неможете, когда другие себя так ведут. Вам очень повезло, месье де Лионкур. Вынашли того, кого искал Диоген. Честного человека! – Еще одна широкаяулыбка, как будто он не в силах был ее сдержать. – Увидимся в среду.Только приходите пораньше. Я хочу максимально использовать ожидающую меня ночь.

Он повернулся и бросился от меня по улице, лихорадочноподзывая рукой такси, пробиваясь через транспортный поток, чтобы добраться домашины, явно остановившейся по чужому сигналу. Последовал небольшой спор, но онбыстро его выиграл, хлопнув дверью перед самым носом у какого-то парня. Машинаумчалась прочь. Я увидел, как он подмигнул мне через грязное стекло и помахал.И исчез.

Мне было дурно от замешательства. Я не мог сдвинуться сместа. Несмотря на холод, ночная жизнь вокруг кипела: отовсюду доносилисьголоса прогуливающихся туристов, рокот машин, замедляющих ход при подъезде кплощади. Сам того не желая, я пытался представить, как выглядит все это присолнечном свете, пытался вообразить, что небо над площадью стало вдругпоразительно голубого цвета.

Потом я медленно поднял воротник пальто.

Я долго бродил по городу, и в ушах у меня постоянно звучалкрасивый интеллигентный голос:

«Вы крадете не только кровь, вы крадете жизни. Я еще никогдани у кого не крал подобных ценностей. Тело – да, но не кровь… и не жизнь».

Я не осмелился бы посмотреть сейчас в глаза Луи. Я ипомыслить не мог о том, чтобы поговорить с Дэвидом. А если Мариус узнает обэтом, все кончится, еще не начавшись. Кто знает, что сделает со мной Мариуспросто за то, что мне пришла в голову такая идея? И все-таки Мариус, с его-тобогатым опытом, знает, правда это или фантазия! О боги, неужели Мариусу самомуникогда этого не хотелось?

В конце концов я вернулся в свою квартиру, выключил свет иповалился на мягкий бархат софы. За стеклянной стеной царила тьма, а далековнизу мерцали огни города.

«И пожалуйста, не забывайте, что, причинив мне вред, вынавсегда распрощаетесь с подобной возможностью. Я – ваш единственный ключ… либовы им воспользуетесь, либо никогда больше не узнаете, каково это – бытьчеловеком. Вы никогда не узнаете, что значит – выходить на солнце, насладитьсянастоящим обедом, заниматься любовью с женщиной или мужчиной».

Я подумал о силе, позволяющей возноситься над собственнойматериальной оболочкой. Мне это не нравилось; полет духа, так называемаяастральная проекция, никогда не начинался у меня добровольно. На самом деле ятак редко пользовался этой способностью, что мог бы по пальцам пересчитать всеслучаи.

За все время моих мучений в пустыне Гоби я ни разу непопытался покинуть материальную оболочку, более того – я даже не подумал отакой возможности.

Сама мысль о том, чтобы расстаться со своим телом – летать ввоздухе, над землей, не в состоянии найти дверь ни в ад, ни в рай, –казалась мне полным кошмаром. И в ходе самого первого эксперимента мне сталоясно, что такая блуждающая бестелесная душа не сможет войти во врата смерти. Нопопасть в тело смертного! Закрепиться там, ходить, чувствовать, видеть каксмертный. Да, возбуждению моему не было предела. Оно превращалось в настоящуюпытку.

«После обмена у вас будет вся ночь в среду, полный четверг…»Полный четверг… целый день…

Незадолго до рассвета я позвонил своему агенту в Нью-Йорке.Этот человек и не подозревал о существовании моего парижского поверенного. Онзнал меня всего под двумя именами. Ни одно из них я не использовал уже многомесяцев. Вряд ли Раглану Джеймсу были известны эти личности, равно как и тесредства, которыми они располагают. Казалось, это самый простой путь.

– У меня к вам дело, очень непростое дело. Безотлагательное.

– Да, сэр, к вашим услугам, сэр.

– Хорошо, вот вам имя и адрес банка в округе Колумбия.Записывайте…

На следующей вечер я заполнил все бумаги, необходимые длябанковского перевода десяти миллионов американских долларов, и отослал этибумаги с курьером в Вашингтон, приложив к ним удостоверение личности мистераРаглана Джеймса и полное повторение инструкций в письменном виде, снабженноеподписью Лестана Грегора, – это имя по различным причинам казалось наиболееподходящим в данной ситуации.

Мой агент в Нью-Йорке, как я уже говорил, знал меня и поддругим псевдонимом, и мы договорились, что второе имя ни в коем случае не будетфигурировать в сделке, а в случае, если мне вдруг понадобится с ним связаться,это второе имя плюс пара новых кодовых слов предоставят ему полномочиядействовать согласно устным указаниям.

Что касается имени Лестана Грегора, оно должно былоокончательно исчезнуть после передачи десяти миллионов мистеру Джеймсу. Всеоставшиеся активы мистера Грегора переводились на мое второе имя – кстати, еслиинтересно, имя это было Стэнфорд Уайльд.

Все мои агенты привыкли к необычным инструкциям – передачафондов, исчезновение отдельных лиц и полномочия, позволяющие им пересылать мнеденьги в любую точку мира на основании телефонного звонка. Но я ужесточилсистему. Я использовал странные, трудно произносимые кодовые слова. Корочеговоря, сделал все, что мог, чтобы упрочить систему безопасности, окружавшуюмои имена, и как можно точнее определить условия сделки.

С двенадцати часов дня в среду деньги окажутся на трастовомсчете в одном из банков Вашингтона, откуда снять их сможет только мистер РагланДжеймс, причем исключительно между десятью и двенадцатью часами дня в пятницу.Подлинность личности мистера Джеймса должна быть доказана физическимсоответствием фотографии, отпечатком пальца и подписью, после чего деньгипереведут на его счет. В одну минуту первого вся сделка аннулируется, и деньгиуйдут обратно в Нью-Йорк. Мистера Джеймса ознакомят с этими условиями самоепозднее в среду днем и заверят, что никакие обстоятельства не помешаютзавершению сделки, если все условия будут выполнены в точности.