Мир Лолы закачался, рухнул и зазвенел осколками, которые она не собиралась склеивать. Ей нужна другая жизнь, а какая – она сама не знает. Ничто не может вернуть ей душевного равновесия и наполнить существование яркими красками.

Не привлекает школа отца.

– Попробуй вести группы, Долорес! – настаивает бывший бухгалтер, произведенный в генеральные директора.

– Вы прекрасно справляетесь без меня.

– Это пока люди помнят о Пепе Бальенте, но пройдет несколько лет, и слава его померкнет. Герои сегодняшнего дня создадут свои школы, а мы пойдем по ветру.

– Пока такой опасности нет.

– Но она не за горами.

– Горы высокие.

– Но перевалов на них достаточно. Набирай курс, Лола!

– Не умею я учить других. Все сразу увидят, что есть преподаватели лучше меня.

– Во всем тебе надо быть первой!

Не спасают письма Мигеля:

Лола, зачем что-то друг другу доказывать? Ты мне нужна! Вернись и бла-бла-бла…

Лоле не нужны доказательства. И так понятно: она будет его любить, провожать на корриду, взбивать в блендере гаспачо, запекать в духовке козлятину, гулять по зеленым раздольям Эускади с выводком маленьких «мельников» и сходить с ума от скуки.

Не отвлекают друзья, забрасывающие кипой предложений:

– Напиши автобиографию.

– Может, лет в девяносто начну.

– Открой ресторан. Назовешь «Ла Бестиа», будешь подавать мясо поверженных быков…

– И отбиваться от гринписовцев? Нет, спасибо.

– Можешь стать лицом какой-нибудь косметической фирмы. Тебя ведь заваливают предложениями.

– И не выходить из дома без макияжа? Скукотища!

В такой скукотище Лола просуществует два года, не выезжая из Мадрида. Праздно убивает время в размышлениях о потерянной жизни и отбивается от папарацци, пока внезапный звонок главного редактора информационного отдела телекомпании «Юкатан» Диего Хименеса не приведет ее в Мексику и не познакомит с белым чудом под названием «снег».

Поток ошибок и неудач с новой силой пробуждает в Катарине сильнейшую неуверенность в себе, остановленную когда-то профессором Вильдебраном, и всепоглощающий страх перед возможной ошибкой, стечением обстоятельств и очередной кончиной пациента. Даже старинная суфийская притча, звучащая иногда в голове с интонациями ночного собеседника, не открывает женщине глаза на закономерность происходящего. Столкнувшись с проблемой в собственном сознании, Катарина делает то, что и большинство людей: попытается сбежать. И до тех пор пока ей не продемонстрируют, что сломленная, испуганная личность никому не нужна и неинтересна, она, забросив медицину, будет верить в свою счастливую семейную жизнь.

Смерть Антона так и не примиряет Соню со свекровью. Услышав в телефонной трубке вопли, стенания и угрозы «отправить ее туда же, куда она, тварь неблагодарная, отправила ее сына», женщина решает не возвращаться в Москву. Самолет, унесший в багажном отделении гроб с телом мужа, отпустит в небо светлой полоской часть Сониной души, но оставит ей на земле кусочек, принадлежащий Мике.

Соня едет к сыну. Несколько месяцев она размышляет и выбирает между работой в музее и на археологических раскопках, задумав отложить до поры до времени диссертацию, чтобы обеспечить самостоятельное существование себе и ребенку. Но однажды ее невеселые сомнения прерывает предложение научного руководителя:

– Тебе дают место в университете Зальцбурга и возможность защититься там же.

– Что?

– Соглашаться надо, как обычно, не мешкая. Приглашают на полтора года, обеспечивают материалами, временем для завершения диссертации и небольшой стипендией.

– Насколько небольшой?

– Очень небольшой, Соня. Настолько небольшой, что придется подумать о заработке. Так ты едешь?

– Еду!

Через восемнадцать месяцев у нее будет корочка, открывающая двери всех университетов. Она станет тем, кем хотела стать, а Мика, которого она наконец заберет, сможет гордиться «мамой-профессором». Соня засыпает над разбросанными листами своего научного труда, ведет курс русского языка в колледже и водит экскурсии для соотечественников.

До конца обучения остаются считаные недели, до завершения диссертации – страницы. Соне кажется, что ничто на свете не сможет помешать осуществлению ее планов, – но тут из почтового ящика проливается яд первого письма нашедшей ее свекрови.

Старшая дочь Антона не может ходить. Вот она, беспомощно лежит на кровати с закрытыми глазами. И совершила это преступление, естественно, она, Соня, которая дважды отняла у девочки отца. И если первый удар малышка перенести смогла, то второй оказался для нее роковым. Рядовые врачи не смогли поставить крошку на ноги, а на светил психиатрии у бабушки и мамы нет средств. Соне предлагается исправить содеянное и оказать помощь как можно скорее, если «она не хочет быть проклятой и вечно гореть в аду».

Ужасы геенны огненной Соню не страшат, а невольная вина перед девочкой не дает спать по ночам, заставляя искать хоть какой-нибудь способ помочь. И Соня находит такой способ. Во Всемирной паутине можно обнаружить кого угодно: и коллекционеров старинных партитур, и мошенников. Обманщики готовы оплатить Сонин талант. Клиенты ждут. Девушка простаивает часы в музее, изучая почерк великого композитора, а вечерами выводит ноты на состаренной бумаге, которую собирается подписать автографом всемирно известного австрийца.

Съемки оставляют кабардинца равнодушным. Он неторопливо складывает в безразмерный рюкзак диковину за диковиной, обстоятельно описывая поклажу на непонятном языке:

– Страховка, карабин со специальной защелкой без крючка, петли, оттяжка, ролик…

Лола кивает, вслушиваясь в монотонное бормотание переводчика. Смысл слов и назначение предметов, которыми смуглый хмурый иностранец усердно наполняет огромную сумку, продолжает оставаться неясным.

– …Ледоруб, кошка с комбинированным креплением, каска…

Лола улыбается и солидно повторяет знакомое английское «шлем».

– …Жумары, левый и правый, – продолжает кабардинец свою работу.

Лола вопросительно смотрит на сопровождающего. Тот молча разглядывает легкие овальные железяки с отверстиями для рук и несколькими маленькими круглыми дырами.

– Что это? – не выдерживает девушка.

Недоуменно пожимая плечами, переводчик переадресовывает вопрос альпинисту. Тот с презрением смотрит, качает головой, достает длиннющий стальной трос, продевает его конец сквозь предмет с таинственным названием и удовлетворенно бросает гостям короткую фразу.