раза не перевернулись.

Они плыли на юг, и ночи быстро становились длиннее. Рассветы были удивительного ярко-лилового цвета, а закаты – кроваво-красными.

В одно утро они проснулись и увидели, что пустоши укрыты снегом.

Отвесные скалы опустели. Огромные стаи уток и гусей собирались в бухтах перед перелетом на юг.

Скоро Всемирный Дух в обличье мужчины с рогами благородного оленя примет обличье женщины с голыми красными ветками ивы вместо волос. Она пойдет по земле, выдыхая снег и град, и будет прикосновением руки замораживать озера, останавливать реки и водопады.

На отмелях появился мелкий рыхлый лед. Торак по глазам Ренн видел, что она тоже беспокоится. Когда Море замерзнет, им придется оставить лодку и много дней идти по суше.

Они проплыли мимо Трех Вершин и целое утро, напрягая все силы, старались избежать столкновения со льдинами в устье Ледяной реки.

Прошло еще немного времени, волк вскочил и снова чуть не перевернул лодку. Торак зарычал, но Волк навострил уши и высоко поднял хвост.

– Что там? – спросила Ренн.

Торак широко улыбнулся:

– Кажется, дальше нам будет намного проще. Смотри!

Он указал на берег, где Инуктилук с сыном тащили собачьи упряжки и начал выкрикивать их имена.

* * *

Инуктилук посадил Шамик в нарты сына и туда же загрузил лодку, а Торака с Ренн взял с собой.

Волк умчался наслаждаться снегом под лапами.

Удобно устроившись на оленьих шкурах, Торак и Ренн слушали топот собачьих лап и скрип полозьев из китовых челюстей.

Белая сова, пролетая мимо, зло сверкнула на Торака желтыми глазами. У него возникло чувство, будто страж Дальнего Севера что-то от него хочет.

Гораздо позже, когда наступили синие сумерки, они остановились перед горбатыми убежищами племени Белого Лиса. Сбив примерзший к одежде снег, заползли в подсвеченную светом горящего нутряного жира духоту, где их шумно и радостно встретили. И вскоре они уже спали в теплом гнезде из гагачьего пуха.

Проснувшись, Торак обнаружил, что Ренн нет рядом.

Она сидела с Танугеак возле лампы с горящим жиром.

– Садись, – шепнул ему на ухо Инуктилук.

– Я рассказала им о Наи… о ледяном демоне, – тихо сказала Ренн, когда Торак устроился рядом.

Она вовремя спохватилась – закон племени запрещал называть умерших по имени пять лет после смерти.

Инуктилук покачал головой:

– Если бы кто-то другой мне такое поведал, я бы не поверил.

– И я тоже, – пробормотала Танугеак. – Но почему ты чувствуешь себя виноватой?

– Потому что он сумел меня обмануть! Такой долгий путь, и все зря!

– Кто знает, к чему это приведет? – спокойно сказала колдунья. – Торак, пора тебе снять перевязь. Будет больно, но ты должен начать двигать рукой. Ренн рассказала, что твоя душа блуждала в теле орла. Завтра я проведу обряд по умиротворению северного ветра.

И тут Ренн всех удивила, сказав, что сама проведет обряд.

Танугеак внимательно на нее посмотрела:

– На встрече племен ты говорила, что не колдовала уже два лета. Что изменилось?

Ренн покраснела:

– Я.

На пухлых щеках Танугеак появились ямочки.

– Значит, это путешествие не было напрасным? – Колдунья достала из-под накидки узелковую карту Марупая и его дудочку. – Шамик дала мне это. Ренн, ты возьми дудочку. Она из кости маммута, береги ее. Торак, ты возьми карту. И хорошо подумай, что с ней делать.

Торак пощупал узелки на спутанных волосах маммута. Вспомнил мудрые глаза главной самки маммутов и как она нежно гладила хоботом умершего сородича.

– У Ренн было видение о том, как их убивают охотники, – сказал он.

– Наши предки были жадными, – сказал Инуктилук. Они нарушили договор с добычей. Это было большое злодеяние.

– Я – последний с блуждающей душой, – задумчиво сказал Торак. – Маммуты на Острове – последние из их рода. – Он запнулся, но потом продолжил: – Если бы все маммуты вымерли, драться со злом было бы труднее.

Ренн ахнула:

– Последняя часть загадки! Спаси будущее, сжигая настоящее.

Торак кивнул, поднес карту к лампе, и волосы маммута затрещали и задымились.

– Пусть доживают в мире, и пусть люди больше никогда их не потревожат.

Ренн поцеловала его в щеку.

– Это за что?

– За то, что ты не такой, как ледяной демон.

Торак хмыкнул:

– Не такой, как самый красивый мужчина из всех, кого ты видела в своей жизни?

– Не такой, как тот, кто никогда не понимал, что чувствуют живые существа.

Позже, когда они легли спать, Торак подумал, что, возможно, белая сова, как раз и хотела, чтобы он сжег узелковую карту Марупая.

А на следующее утро он нашел на снегу перо от крыла белой совы. Ренн пришила перо за пазухой парки Торака.

– Это хороший знак, – сказала она.

Они прожили на стойбище Белых Лис два дня. Ренн провела обряд по умиротворению северного ветра: отдала ему браслет-оберег Торака, на котором вырезала метку Леса, а потом втерла в него несколько капель крови Торака.

Инуктилук подарил Тораку новый браслет-оберег с фигуркой орла с расправленными крыльями из отшлифованного до блеска отростка оленьего рога, а Ренн – новый лук с колчаном полным стрел. Танугеак подарила Ренн парку и штаны, о которых она давно мечтала, а потом поразила Шамик, подарив ей точно такой же комплект одежды. Рубахи, которые им дали Нарвалы, Ренн скормила собакам.

В ту ночь снег от холода стал твердым, по такому всегда легче бежать собакам в упряжках.

– Дальний Север хочет, чтобы вы уезжали, друзья мои! – с усмешкой сказал Инуктилук.

На рассвете они тронулись в путь и на третий день добрались до тех мест, где Море было чистым. Там попрощались с Инуктилуком и его собаками и дальше поплыли на лодке из шкуры моржа. Волк бежал вдоль берега.

Они покинули Лес в конце месяца Морошки и очень удивились, когда узнали от Песцов, что с тех пор прошло столько времени. Пока они были на Дальнем Севере, начался и закончился месяц Зеленого Ясеневого Семечка, правда Песцы называли его по-другому.

Ренн решила передохнуть и положила весло на колени.

– Не могу понять, как такое может быть – на Дальнем Севере начинается зима, а в Лесу начинается осень.

– Да, – согласился Торак, – когда мы туда добрались, был месяц Ревущих Оленей.

– Кого? – переспросила Шамик.

– Благородных оленей, – ответила Ренн. – Они такие же, как северные, только больше и не такие косматые.

Шамик нахмурилась – в Лесу столько странных существ, о которых она никогда и не слышала.

– Дарк тебе поможет, – пообещал ей Торак. – Ему в свое время пришлось многому научиться. Он никогда не видел лошадей, барсуков и…

– И не ел лесные орехи, – подхватила Ренн. – И мед!