пищу не хотелось. Мне казалось, что меня вырвет даже от запаха еды. Вечером гораздо настойчивей в дверь ломился муж. Сначала просил, затем угрожал, а после наконец ушёл. Я же, отвернувшись и закрыв глаза, погрузилась в дрёму. Сегодняшний день я так и провела, балансируя на грани полусна-полуяви. Стоило прикрыть веки, и я представляла себя плывущей в космосе среди загадочных звёзд или качающейся на лазурных волнах, омывающих затерянный остров. Иногда вслушивалась в детскую песенку, звучащую в голове под лёгкий, ненавязчивый щебет золотых птичек, время от времени прилетавших, чтобы помельтешить вокруг. Но чаще я горько сожалела, что мне никак не удавалось попасть в ту волшебную пустующую комнату без окон и дверей, которая избавляла от всех проблем одним своим существованием.

Неожиданно спальню сотряс оглушающей треск. Я вздрогнула, моментально очнувшись, но не предприняла даже попытки обернуться. Во-первых, не хотела, а во-вторых, просто не могла пошевелить телом, не причиняя себе лишних мук.

— Что за детские выкрутасы, Мира?

Рассерженный голос мужа тоже не пугал. Возможно, я наконец устала бояться. Неизвестно надолго ли, но сегодня мне нравилось быть в таком состоянии. Муж сел на кровать рядом и откинул одеяло с плеча, отвёл волосы с лица…

— Ох, ты ж, чёрт, малышка, — выплюнул на выдохе, — почему не позвонила? Я бы ушёл с работы.

Идиотский вопрос, и ещё более идиотское желание стать моей сиделкой.

Требовательные руки надавили мне на плечо, вынуждая перевернуться на спину. Освободив лицо от последних волосинок, он провёл кониками пальцев по синяку под глазом, по скуле и ссадине на губе.

— Как же так, Мирочка? Сильно болит?

— Какого чёрта… Малышка… Я не знал, что ты так…

— Ох, Мирочка. Ну почему?.. Твою ж долбаную…

Я отвела глаза в сторону, не вступать же в дискуссию с извергом. Как бы не так. Его оборванные фразы, шокировано-вытянутое лицо могли бы пролиться лечебным бальзамом, но нет… Мои раны его деланным замешательством не залатать. То, что он был вчера пьян и возможно не контролировал на сто процентов свои действия для меня не играло никакой роли. Он сделал ровно то, что хотел. Выплеснул на меня столько ненависти, что я даже не желала больше знать возможных причин. Пусть подавится ими. Зачем сейчас строить из себя неравнодушного мужа, к чему задавать бредовые вопросы, на которые он и сам знал все возможные варианты ответов. Не хотела видеть его лицо, обеспокоенные, испуганные глаза, лихорадочно и заполошно мечущиеся, будто ему не всё равно. Гера же полностью сдёрнул с меня одеяло и начал развязывать халат. Тут я уже испугалась не на шутку, что вчерашнее повторится и с диким ужасом вцепилась в полы, не давая развести ткань в стороны.

— Чшш, Мирочка, не бойся. Я не буду ничего делать. Просто посмотрю, — он успокаивал негромким говором и ладонями, которыми водил по обнажённой коже моих лодыжек. Но я не могла верить его нежному голосу, ведь после ласковых прикосновений ледяное чудовище продолжало меня мучить и терзать. Мои глаза против воли увлажнились, но я не выпустила наружу ни единого звука или всхлипа, упрямо стиснув зубы. В синем взгляде, словно в зеркале, отражались мои внутренние страхи и сомнения, но в синеву я тоже больше не верила.

— Малышка, я только посмотрю, вдруг нужно вызвать врача. Кровотечение было?

А как ему не быть, если сходить по нужде для меня сущая пытка?! Так и не произнеся ни звука, лишь коротко кивнула.

— Чёрт, какого долбаного…, — он отвернулся, но разглядывая мужской профиль, я заметила, что челюсть ходила ходуном, как и желваки под скулами. Гера что-то бормотал под нос, сжимая и разжимая кулаки. А когда повернулся обратно, то его взгляд обернулся решимостью: — Малышка, я знаю, что тебе больно, но мне нужно посмотреть.

Больше не идя на поводу, он одним резким движением развёл полы халата, затем снял трусы и развёл мои ноги в сторону, вырвав тем самым глухой стон.

— Извини. Я буду осторожен. Честно. Я только посмотрю, Мира. Пожалуйста, не бойся.

Мужские пальцы бережно прошлись по складкам, раздвигая. Затем его ладони развели ягодицы в стороны, вынудив меня недовольно и обиженно зашипеть.

— Кровь остановилась, но можем вызвать врача, чтобы проверил на внутренние повреждения, — после непродолжительного осмотра выдал заключение эгоистичный изверг, решивший поиграть в доброго доктора.

— Нет, — это первое, что я произнесла вслух за сегодняшний день.

— Зря. Тебе не придётся никуда ехать, я оформлю вызов на дом…

— Я сказала нет, — обрубила резко, не вслушиваясь в продолжение.

Гера нахмурился и встал с постели, окидывая меня долгим нечитаемым взглядом, пока я закутывалась обратно в халат, махнув рукой на поиски трусов, и снова накрылась одеялом с головой. Я слышала, что он ушёл, но мне было всё равно, кто и куда ходил, лишь бы оставили меня в покое. Но мои мечты так и остались мечтами. Одеяло слетело вновь, являя мужа во всей красе, век бы его не видеть. Он после душа, пришла к выводу, бросив беглый взгляд на влажные волосы и кожу, поблёскивавшую каплями воды. Гера одел только штаны, без футболки, но в отличии от меня, он никогда не мёрз.

— Вставай, я принёс тебе ужин. Тётя рассказала, что ты ничего не ела и не пила, — муж явно отошёл от первого шока и теперь больше походил на привычного себя, даже голос звучал на удивление спокойно.

— Я не могу ходить, больно, — мой же больше смахивал на сип алкоголички в первый день трезвости.

— Тогда устраивайся на кровати так, как тебе удобно, я подам тарелку.

Спорить с мужем, который вчера показал на что способен, я не рискнула и, подложив под спину подушки, с горем пополам устроилась, кривясь при каждом болезненном движении. Гера подал мне глубокую пиалу с бульоном, заправленном сухарями и зеленью.

— Тётя решила, что ты заболела и сварила бульон специально для тебя.

— Спасибо, — разумеется благодарность предназначалась ей, а не ему.

Доела всё, принципиально не обращая внимания на тошноту, а после Гера протянул мне стакан воды и две таблетки:

— Обезболивающее, раз уж ты отказалась от врача.

От этого «угощения» я точно не смогла бы отказаться. Весь день голова кружилась и раскалывалась хоть вой. Выпив таблетки, я сытая вкусным ужином и довольная отсутствием идиотических диалогов, не вызывающих ничего кроме бешеной пульсации в висках, откинулась на спину, прикрывая глаза, мечтая снова провалиться в темноту.

— Спокойной ночи, малышка, — прозвучало пожелание и последующий короткий поцелуй в лоб, но я оставила их без ответа. Вытянулась в полный рост под одеялом и