Он и заговорил, скрывая насмешку:

— Эндрюс, вы упали?

Наряд Ричардсона поражал богатством. Его темный плащ покрывала филигранная вышивка, под плащом виднелся сливочно-белый бархатный камзол без единого пятнышка. Белая шляпа так густо была расшита золотом, что сияла подобно нимбу — несомненно, обдуманный эффект. Кроме того, никто в Англии так не холил свою бородку.

— Доктор Ричардсон, — поднимаясь, обратился к нему Тимон, — вы, насколько мне известно, лучший латинист среди своих собратьев, а может быть, и во всем мире. Знакомство с вами — большая честь для меня.

Эндрюс шумно выдохнул, и Диллингем посмотрел вниз.

— Я состязался с крупнейшими знатоками латыни, — охотно кивнул ученый, — и всех выбил из седла. Даже итальянцев. Мой меч — знание, мой щит — абсолютная уверенность. Короче говоря, я — рыцарь античности, верный поиску Грааля. Я мог бы восседать за столом Артура. Никто не сравнится со мной во владении языком поэтов и императоров.

— Вы совершенно правы. — Тимон почтительно сложил ладони.

— Я не хвастаю, я просто отмечаю факт.

— Доктор Чедертон доверил тайные тексты убийце и этой женщине! — напомнил о себе Эндрюс.

— Ну, — лениво протянул Ричардсон, — едва ли можно назвать тайной то, что известно каждому из нас.

— К тому же наш труд и должен был стать всеобщим достоянием, доктор Эндрюс, — поднял бровь Чедертон.

Ричардсон хлопнул в ладоши:

— Не далее как на прошлой неделе я имел счастье показать коллегам древнюю греческую рукопись, созданную не кем иным, как…

— Доктор Ричардсон! — взорвался Эндрюс.

— Да? — раздраженно отозвался тот.

Эндрюс сумел без посторонней помощи встать на ноги.

— Я настаиваю, чтобы вы прекратили дискуссию с этими особами!

— Вы сделали новое открытие? — как бы невзначай спросил Тимон. — Открытие, которое повлияет на содержание королевской Библии?

— Тысячи открытий! — уверил его Ричардсон. — И почти все они свидетельствуют о сознательных упущениях взбалмошных католических монахов. Я мог бы выяснить больше, если бы мастер Гаррисон не отказал мне в содействии. Он вынуждал нас блуждать во тьме. Не позволил мне сравнить все тексты, всю Библию. Между тем вы должны понимать, что человек с моей широтой кругозора нуждается в полной… Как бы это объяснить?..

— Вам необходимо видеть целое, чтобы понимать части.

— Точно так!

— А такой мелкий человек, как Гаррисон, — вставил Тимон, — не способен был охватить всю широту замысла.

— Совершенно не способен!

— Не понимаю, как подобный человек получил право судить других? — заговорщицким полушепотом подзуживал Тимон.

— Ответ ищите в политике, — прошептал, внезапно присмирев, Ричардсон.

— Мне говорили, — в том же тоне отозвался Тимон, — что Гаррисон сумел заручиться поддержкой короля.

— Вы имеете в виду, что Гаррисон был шотландцем, как и наш король. — Ричардсон выпятил губу. — Однако назначил его не король. Это работа какого-то мелкого придворного клерка, из тех, что одной рукой пишут рекомендации, а другой принимают взятку.

— Да что вы говорите? — Тимон оглянулся на декана.

Ричардсон перехватил его взгляд.

— Вы, конечно, понимаете, что это только мои предположения.

— Я требую… — во весь голос вскричал Эндрюс.

— Меня, доктор Эндрюс, — рыкнул на него Ричардсон, — удивляет тот факт, что вы до сих пор не видите причин, по которым декан Марбери поручил следствие брату Тимону.

— По его словам, чтобы разоблачить убийцу, — простодушно ответил Эндрюс, — но…

— Нет! — Ричардсон поправил камзол. — Вы заблуждаетесь.

— Заблуждаюсь?

— Брат Тимон, — терпеливо объяснил Ричардсон, обращая взгляд к Тимону, — вас ввели в заблуждение, больше того, вами злоупотребили. Мастер Лайвли перед смертью постарался заинтересовать вас научными вопросами, в которых вы, безусловно, понимаете немного. Я вижу, что ему это удалось. Однако он намеренно отвлекал вас. Вы должны понять, что он был в союзе с Марбери.

— В союзе с Марбери? — повторил Тимон, совершенно не понимая, о чем идет речь.

— Меня вы не одурачили, декан, — величественно взмахнув рукой, обратился к Марбери Ричардсон. — Хотя я не смею обнародовать всего, что знаю, пока не приспело время. Вы наняли брата Тимона с одной-единственной целью: убийце нужна пешка, на которую можно взвалить вину!

Тимон поспешно закашлялся, скрывая смешок.

— Я вижу, вы потрясены, брат Тимон, — понимающе кивнул Ричардсон. — Но так оно и есть! Я понял, что вам поручили это дело в уверенности, что вы споткнетесь, упадете и будете приняты за убийцу. Я еще не знаю всех подробностей интриги Марбери, однако, как видите, со мной ему не тягаться. Никто из пуритан мне не ровня. Я его разоблачил.

— Вы в своем уме? — сдерживая злобу, процедил Марбери.

— Доктор Ричардсон, ваша проницательность не имеет себе равных, — провозгласил Тимон, прикрываясь ладонью.

— Вы еще не осознали всего значения моей дедукции. — Ричардсон, заходясь от восторга, постучал пальцем по плечу Тимона. — Вы не поняли, что мне известен настоящий убийца!

— Отец небесный! — ахнул Эндрюс.

— Вернее будет сказать, убийцы, — фыркнул Ричардсон. — Это я вычислил с самого начала.

— Прошу вас немедленно ответить, кого вы имеете в виду, — потребовал Эндрюс.

Ричардсон прикрыл глаза.

— Посмотрим, не сумею ли я подвести вас к тому же выводу несколькими тщательно продуманными наводящими вопросами. Со студентами мне это порой удается. — Минуту он собирался с мыслями. — Кто нанял Тимона в наставники Энн?

— Марбери, конечно. — Эндрюс скрестил руки на груди.

— А кто подрядил его искать убийцу?

— Марбери.

— Именно так. А кто первый решительно высказался против Тимона?

— Лайвли, — чуть смягчившись, отвечал Эндрюс.

— Точно! — выкрикнул Ричардсон. — Вот вы и ответили!

— Я ответил? — беспомощно переспросил Эндрюс.

— Виновные — Марбери и Лайвли, друг мой! Они вступили в заговор, чтобы убить Гаррисона!

— Почему? — недоумевал Эндрюс.

— Потому что он оскорблял всех нас своим присутствием! Это был единственный способ его устранить, ведь он, что ни говори, был назначен самим королем и невозможно было просто выгнать его.

— Но тогда… Лайвли? — заикнулся Эндрюс.

— А! Марбери избавился от Лайвли, чтобы обеспечить собственную безопасность. А теперь у него есть козел отпущения — Тимон. Бедный монах, пешка, как я уже говорил.