Она открыла дверь на заявление: «Мы соседи сверху, у нас в ванной трубу прорвало». Идиотская фраза, а свое дело сделала.

– Здравствуйте, Светлана Сергеевна! – поздоровалась я.

И неожиданно для всех, а главное – для себя самой, я шагнула вперед и отвесила ей увесистую пощечину. Свиридова взвизгнула, отскочила и попыталась захлопнуть дверь, но Серега провернул свой коронный номер с кроссовкой, и мы ввалились в прихожую.

– Лялька, вызывай милицию! – придушенно крикнула Свиридова, размазанная Сашкой по стенке.

В прихожую из комнаты выскочила высокая девица в полосатых шортах и желтой футболке и тут же попыталась скрыться в кухне. Но кто же ей позволит? Буквально минут через пять милашки Свиридовы сидели рядком на куцем диванчике и злобно шипели, как растревоженные кобры.

– Вам это так с рук не пройдет! Я на вас управу найду! Вы еще об этом пожалеете! – выводила старшая.

– С-с-сука! Я до тебя еще доберусь! Вот смоются твои защитнички в свою Москву, что тогда делать будешь? Под кого еще ляжешь? – плевалась ядом младшая.

Усилием воли я взяла себя в руки и не стала опускаться до телесных разборок, а очень хотелось. Девица бесила невероятно. Костлявая, угловатая, субтильная, она была похожа на жердь с руками-плетями. Узенькое лицо с довольно крупным курносым носом было перекошено от злобы. Несмотря на бедственное положение, она продолжала сыпать оскорблениями в мой адрес.

– Ты. Чмошница деревенская, пасть заткни, пока тебе ее не заткнули, – беззлобно посоветовал Сашка красный.

– Да я ей щас нос откорректирую, – замахнулась кулаком Ритка, – чтобы он больше не всовывался в чужую жизнь!

Она тоже возжелала поучаствовать во взятии Бастилии, услышав в казино, как Сашка беседует по телефону с Мирославом. Мужики попытались, конечно, от нее избавиться, но не тут-то было! Ритка развлечения обожала.

– Так, спокойно, – взял на себя инициативу Мирослав. – Мы люди цивилизованные, так что обойдемся без мордобоя. У вас не назначено на сегодня посещение травмапункта?

Если у них и было такое в планах, никто не пожелал признаться. Мои врагини сидели, демонстрируя бездну презрения, а Светлана еще изображала великомученицу, скорбно закусив губу и сведя брови к переносице.

– Вот тогда и оставьте всякие нелепости при себе. Женщин вообще ругательства плохо характеризуют.

На этом он решил, что воспитательную работу провел достаточную, и приступил к делу.

– Итак, я предлагаю подопечных разделить по комнатам, где они смогут спокойно исповедаться в своих грехах, – внес он очередное предложение.

Сашка понятливо кивнул, подхватил под руки младшую и поволок в комнату, из которой она выскочила нам навстречу. Девица стала лягаться.

– Убери руки, урод! – рявкнула она.

И тут же схлопотала оплеуху.

– Это тебе за «урода», – назидательно сказал Сашка и повернулся к Светлане. – Тетенька, вы куда смотрели? Почему родственница грубит окружающим?

– Потому что хамка от природы, – ответила на его вопрос Ритка.

– Ну это излечимо, – облегченно вздохнул Сашка и уже из прихожей донеслось, – детка, у меня есть отличное лекарство для прилива вежливости – «розги» называется.

Я ожидающе уставилась на Мирослава, который задумчиво разглядывал Свиридову. Нашел чем любоваться!

– Можно тебя на минутку, – вдруг сказал он мне.

Мы очутились в прихожей, он притянул меня к себе, чмокнул в висок и тихонечко сказал.

– Ксюнчик, теперь вам с Риткой надо уйти. Не возражай. Так будет лучше.

– Ну раз так будет лучше, – скривилась я.

– Вспомни, это была не моя идея, чтобы ты присутствовала, и как видишь, они не собираются выкладывать правду-матку. А нам нужно, чтобы у них развязались языки, – чтобы подчеркнуть мысль, он еще раз приложился губами к моему виску. – И потом, если хоть одна из них тебя еще раз оскорбит, я могу и не выдержать… В общем, давай вы с Риткой поедете покататься, а как тут все закончится, я тебе позвоню.

Пришлось согласиться, тем более, что словосочетание «поедете покататься» означало, что поедем мы на моей новой красавице! Мы поцеловались на прощание, и я вызвала в прихожую Ритку, которая тут же стала возмущаться, почему это нам нельзя принять участие в допросе. Но я смогла вытащить ее из квартиры, сказав, что поеду к Громову показывать авто. Оставлять меня наедине с Громовым было выше Риткиных сил, поэтому она пристроилась следом за мной, что-то бубня под нос. Помимо авто, надо было как-то ему сообщить о том, что про труп в багажнике теперь знает еще и Мирослав, и уж если быть совсем точной, то и московские ребята, в количестве трех человек. Громову такие новости точно не понравятся, поэтому придется его ублажать.

Мы с шиком подкатили к подъезду, возле которого уже топтался Громов, вызванный мной по телефону. Я посигналила и выскочила из «десятки», как черт из коробочки.

– Ну, зацени, приятель! – хвасталась я, хозяйски похлопывая по капоту.

– Да, Аверская, наконец то тебе повезло! – кивал тот головой, обходя машину по кругу. – Инжекторная?

– А как же! Сигнализация, стеклоподъемники, стереосистема и тонировка – все это будет завтра! Класс? – радовалась я.

– А с чего это такие щедроты? – вдруг помрачнел он. – Он что дурак, вместо старой машины, новую покупать, или бандит? Аверская, ты чего опять натворила?

– А Ксения Робертовна исключительная женщина, – пояснила Ритка, вылезя на свет божий.

Вот уж язык без костей, ну просто физически не может человек долго молчать – колики в одном месте начинаются.

– В смысле, исключительно положительная? – уточнил Громов.

– Да пошли вы! – обиделась я.

– Вот черт, ты в него еще и втюрилась? – опечалился он. – А как же свадьбы с Костиком и все такое?

– Ну уж нет, хватит с меня свадеб, меня от одного вида загса тошнит, – замотала я головой.

– Этот еще похлеще предыдущего будет, – заверила Ритка. – А до свадьбы еще дожить надо, на нее ж каждый божий день покушения устраиваются, как на Индиру Ганди какую-то.

Они еще немного поперекидывались фразочками на тему моей новой любви, исключив меня из общего разговора, но в конце концов им это надоело. Громов заявил, что новая машина требует хорошего полива, тем более «неожиданно абсолютно новая». Я согласилась с ним полностью, памятуя о том, что надо будет ему кое в чем признаться, что вызовет приступ гнева, и мы поехали в «Бочку», где я собиралась умаслить Громова. Это милое заведение славилось собственной пивоварней, на которой изготавливалось не фильтрованное пиво. Зал ресторана был оформлен под трюм корабля, а столами служили доски, брошенные на бочонки, вместо стульев – лавки, под потолком кованые лампы на цепях. Пиво же было отменным, а к нему подавалась всякая закуска из морепродуктов.