После третьей кружки и двух тарелок креветок я сочла, что настал подходящий момент и призналась Громову в содеянном. Он сначала осерчал, обозвал меня трещоткой и громкоговорителем, но потом махнул рукой, мол, эти москвичи – птицы залетные, им резона нет с ментами общаться, глядишь, сокрытие трупа останется для правоохранительных органов тайной. В общем, обошлось без кровопролития.

– Слушай, но эти две крысищи никак не могли твоего шефа кокнуть, – заявил вдруг Громов. – Дерьма накидать через форточку, отраву в стакан подлить, камнями тебя обкидать – это им по силам, но обставить всю эту ситуэйшен с убийством они бы не смогли.

– Почему это? Ты этих психопаток не видел, им человека убить – тьфу! Они ради денег на все готовы! – не согласилась с ним Ритка.

– Только не в этом случае, все слишком сложно и рискованно.

– А остальное не рискованно?

– Да где ж они бы ключи от Ксюхиного гаража взяли, а? – вскипел Громов. – И нужна была машина, чтобы труп перевозить…

Ключи! Как же я про них-то забыла! В голове что-то тренькнуло и противно заныло. Звук в ресторане кто-то выключил. Ритка с Громовым, как безмолвные рыбы, совершенно беззвучно открывали рты. Гул в голове нарастал.

– Слушайте, мне надо позвонить, – пробормотала я и вышла из-за стола.

– Эй, ты куда? – растерялись мои спутники.

Я собиралась немедленно прояснить некоторые моменты, мягко скажем, мне не понравившиеся, поэтому только рукой махнула вместо объяснений. Кажется, мой мозг решил, что справится с тайнами темной комнаты, и распахнул заветную дверь. Теперь мне нужны были объяснения, причем немедленно. Но прослушав серию длинных гудков, я приуныла. Запал пошел на убыль, на смену ему вползли сомнения. А вдруг все не так, как кажется? А вдруг я ошибаюсь? Это было очень логично, гораздо логичнее, чем те подозрения, которые зародились в моей голове. Я пробормотала заветное заклинание: «Этого не может быть, потому что этого быть не может». Но и оно не помогло, смута в душе не проходила. Чтобы отказаться от бредовых мыслей, мне нужно было найти объяснение бредовой действительности. А с этим наблюдались проблемы. Телефон взорвался в моих руках бодрой трелью, и я вздрогнула от неожиданности.

– Алло, Ксения Робертовна? Это Бочкарев вас беспокоит.

– Здравствуйте, – буркнула я.

– Извините, что так поздно, но очень хотел бы с вами увидеться, скажем, завтра утром. Вы сможете уделить мне время?

– Да, конечно. Всегда к вашим услугам, – согласилась я.

– Премного благодарен, – в тон мне ответил он.

– А что, что-то случилось? – полюбопытствовала я.

– Да как вам сказать, скорее кое-что прояснилось, – туманно ответил он и попрощался.

Этому что надо, как вообще понимать этот странный звонок? На что это он намекал, когда говорил, что что-то там у них прояснилось? Господи, только бы не нашлось свидетелей того, как мы с Громовым труп в Роще прятали! Как мне все надоело, кто бы знал! Я аж головой замотала от злости. Страшно не люблю неразберихи, а это даже неразберихой нельзя назвать, это бедлам какой-то!

Ритка с Громовым выжидательно на меня уставились, когда я подошла к столу. Они заказали еще пива и фисташек в продолжение банкета. Я хлебнула пенного напитка и сказала, что опять мной интересуется милиция. При слове «милиция» Громов насторожился.

– Чего ему надо? – спросил он подозрительно.

– Ума не приложу, – хмыкнула я.

– Слушай, чего это твой Мирослав не звонит? Я прямо-таки извелась от любопытства, – призналась Ритка.

Они, наверное, заняты – вгоняют иголки под ногти родственниц Свиридовых, – предположил Громов.

– Ты что, это интеллигентные парни, у них наверняка есть електрошокеры, – подхватила Ритка.

– Признаюсь вам друзья, что я сама бы не отказалась поработать утюжком над этими гадинами. Вам этого не понять, вас не травили цианистым калием и камнями не забрасывали! – вспылила я.

– Ой, Ксюшик, прости засранцев! – всполошилась Ритка. – Мы ж просто дурачились! Я честно не хотела тебя обидеть.

– Можно подумать, я хотел, – подхватил Громов.

– Ладно, проехали, – отмахнулась я.

И тут объявился Мирослав, не сам, конечно, по телефону. Сначала я ему подробно объяснила как нас разыскать, после чего он сказал, что Серега желает пригласить Маргариту Алексеевну в полюбившееся им казино, кутить дальше. Ведь мы же их выдернули из данного заведения, когда они только начали обследовать территорию после ужина. Как верные друзья, они примчались на помощь, вместо того, чтобы изображать из себя прожигателей жизни. Но теперь, когда сделали дело и можно гулять смело, то почему бы ни вернуться в игорный дом?

– Так может, мы тоже к ним присоединимся? – предложил Мирик.

– Я не против, давай составим им компанию – приняла я предложение.

Договорились, что мы приедем в казино сами. Ритка ужасно вдохновилась, ее азартная душа запела в предвкушении новых впечатлений, а кровь вскипела в ожидании адреналина. Зато Громов наотрез отказался от таких развлечений, и компания для него, видите ли, неподходящая, и денег у него нет.

– А Моня не гордый, Моня пьет на свои, – прокомментировала Марго.

В результате всех препирательств мы успели допить пиво и расплатиться. Потом отвезли домой Громова и заскочили на пять минут ко мне. Я с порога бросилась кормить Бегемота, он, конечно, начал жаловаться на одиночество и проситься на руки, но я, немного его потискав, призналась, что спешу. Кот страшно обиделся и ушел на диван в гостиную. А я побежала в спальню. Надо же было лоск навести! Ритка уже крутилась перед зеркалом. Владелица модельного агентства не могла себе позволить во второй раз появиться в том же самом месте в том же самом наряде (жажда – ничто, имидж – все), поэтому Марго напялила бледно-голубое платье – свой подарок на мой день рождения. Это платье отличалось тем, что спереди имело вид благопристойный, вырез под самое горло имитировал бисерное колье, зато сзади спина оголялась чуть ниже талии. Еще бы чуть-чуть, и все оно бы стало непригодно к носке, но хитрый Риткин модельер (из юных дарований) изобрел для него накидку-палантин, тоже с бисерной отделкой. Ею я тщательно драпировала вид со спины, что позволяло выходить в подарке на люди. Что-то мне подсказывало, что Ритка стесняться сегодня не станет. Я же одела скромное вишневое платье, купленное на распродаже в одном московском бутике два года назад. Тогда мне оно казалось роскошным, теперь – весьма приличным.

– Ну ты и монашка, – скривилась Ритка, – когда уже ты это рванье выкинешь?

– А может, мне его цвет нравится! – отбивалась я.

– Ну ладно, какой тут у нас ближайший праздник? Я тебе чего-нибудь оригинальненькое сбацаю, такой же расцветочки, – пообещала подружка.

– Принарядившись, мы отбыли на свидание.

– Эх, залетные, держитесь! – воскликнула Ритка, когда мы отъехали от дома.