Немыслимо представить, чтобы изысканный, стройный, такойслабый на вид Джаспер мог… Но что он писал в своем дневнике? Там было о силе,которую сладкий яд придает слабому, о преображении, которое претерпеваетличность курильщика опиума… Он сам пережил такое преображение – вернее,перерождение, – и теперь существует как бы два Джаспера: один и впрямь слабый,изнуренный хворями человек, известный всем в замке, а другой – дьявол во плоти,мучитель, палач и, может быть, убийца. Браконьер убил Алистера, но следов егоне нашли? Их мог скрыть хитрый и умный Джаспер. Или он сам убил племянника,свалив вину на какого-то там вымышленного браконьера. Зачем? Да чтобы открытьсебе путь к титулу и власти! Сколько горечи и злобы в его записях. Один раз онприкинулся добрым дядюшкой, но лишь для того, чтобы получить доступ к самойважной тайне племянника: его браку с Гвендолин. А потом началась цепьразрушений: убийство Алистера, похищение Алана, издевательства над никому неведомой леди Маккол…

Почему он не убил Гвендолин сразу? Только ли потому, чтопитал к ней некую извращенную страсть? Пожалуй, нет. От нее чего-то хотелидобиться. Может быть, где-то сохранились бумаги, подтверждающие факт венчания,а значит, законность рождения Алана и его прав на титул? Значит, Джаспер неможет быть ни в чем уверен, пока не завладеет этими бумагами и полностью необезопасит своих грядущих притязаний на наследство Макколов. Но напрасноДжаспер думает, что его не разоблачить. Рано или поздно все выходит наружу.

Марина услышала какой-то звук и с изумлением поняла… онаплачет. И тут ее ударило такой мыслью, что не только слезы высохли на щеках, нои дыхание занялось.

Алистер был первым препятствием на пути Джаспера квожделенной цели, и его уже нет. Алан жив, пока он «Элен», но жизнь его виситна волоске. Есть и еще одно препятствие, не устраненное злодеем, – Десмонд. Икто может сказать, когда настанет его черед…

Спрыгнув с кровати, Марина ринулась к двери. Руки еетряслись, она с трудом смогла ухватить ключ, торчащий в скважине. Скорее, огосподи, скорее! Надо сию же минуту предупредить Десмонда. Его жизни грозитстрашная опасность!

С ключом она кое-как справилась, однако теперь что-топуталось в ногах, не давая шагу шагнуть. Марина с досадой опустила глаза иобнаружила себя голой – простыня свалилась с нее на пол. Так бы и вломилась кДесмонду? Он-то небось решил бы, что она обезумела от любви к нему, и дажеслушать бы ничего не стал…

Марина привалилась к створке и постояла, успокаиваясь,минуту-другую. Потом медленно повернула ключ в замке, снова заперев его,подобрала истоптанную простынку и вернулась в постель.

Нет, сейчас она никуда не пойдет. Зачем?

Для Десмонда ее слова будут пустым звуком, он выгонит еевон. Или даже не побоится признаться в их тайном венчании, только чтобырасторгнуть брак и избавиться от гнусной интриганки, которая сначала погубилаего возлюбленную, а теперь норовит оклеветать ближайшего родственника.

Матушка Пресвятая Богородица! Марина опять соскочила скровати и заметалась по комнате. Да будет ли конец напастям, обступившим ее?Что, интересно знать, имел в виду Джаспер, сказав о дьяволенке, который всемздесь морочит голову? Уж не стало ли известно ему об их с Десмондом тайномбраке? Может быть, он обшарил вещи Десмонда и нашел выданную капитаномВильямсом копию записи в судовом журнале? Хм, планида у него такая: быть вкурсе тайных венчаний племянников! И тогда, выходит, ему известно, чтосуществует леди Десмонд Маккол?

Вполне может статься, что новую череду убийств Джаспер решитначать именно с нее. И тогда она умрет, даже не успев спасти Десмонда, сказать,что любит его…

Марина и не заметила, как уснула мертвым сном. А проснуласьот привычного грохота в дверь: явилась Глэдис.

С жадностью глотнула чаю, но едва не подавилась, вспомнив,что ее жизнь под угрозой. А вдруг в чае – яд? Впрочем, не хотелось казатьсясмешной перед горничной, поэтому с безразличным лицом начала выспрашивать оновостях в замке. Глэдис тотчас сообщила все, что нужно. Оказывается, мистерДжаспер ни свет ни заря отправился куда-то верхом. Сэр Десмонд с управляющим –тоже. Леди Джессика, по своему обыкновению, в оранжерее. Леди Урсула пока непоявлялась.

Уразумев, что Десмонд уехал не один, а под приглядом изапросто к нему не подберешься, а сама она еще не задыхается, не корчится всудорогах (чай ее даже взбодрил), Марина с облегчением вздохнула. Приведение висполнение смертного приговора явно откладывалось, а значит, можно было сделатьто, что задумывала вчера: пробраться в башню, пока хозяина комнаты, откуданачинается потайной ход, нет.

Через полчаса она стояла, бесцельно трогая дверную ручкуапартаментов Джаспера. Вот как! Значит, он стал осторожнее – запер свое жилище.Интересно, что он пуще прячет: домашнюю опиекурильню или щель в стене, черезкоторую можно пройти в башню?

Марина торопливо пошла к лестнице, но приостановилась удвери Джессики. Легонько тронула ее, почему-то не сомневаясь, что створканепременно откроется. Так и произошло.

Вошла и стала посреди комнаты, оглядываясь. В прошлый раз ейбыло не до обстановки, а теперь она только головой качала, поскольку и непредполагала, что мебель здесь столь изящная, а главное – новая. Может быть,вещи нарочно заказывались для меблировки комнат, которые займут после свадьбылорд и леди Маккол? Наверное, их делали не деревенские столяры, а мастера вБрайтоне или даже в самом Лондоне. Не при перевозке ли был выщербленлакированный бок секретера, зияющий теперь белой царапиной? Какая жалость!Можно представить, как была огорчена Джессика, пока новое ошеломляющее горе незаставило ее забыть о прежних неприятностях. Да, горести валились на бедняжкуодна за другой: гибель родителей, смерть Алистера, известие о его измене… Стоп!Ведь Алистер был обвенчан с Гвендолин, значит, он… не смог бы жениться наДжессике? Но тогда бы ее не было в Маккол-кастл, и Марина с ней никогда бы непознакомилась и не подружилась, что плохо. Но с другой стороны, никто бы и ненастроил Десмонда против нее, ведь именно Джессика заставила его поверить,будто Марина виновна в гибели Агнесс…

Марина встряхнулась. Кто про что, а курица про просо!Мечтать о мужчине можно было и в собственной комнате.