Они ушли с заседания Сената, не дождавшись, чем все закончится. Королева решила, что больше не может ничего изменить, и захотела подождать результатов в отведенных ей апартаментах. Анакин сначала был с ними, потом ушел вместе с Куай-Гоном в Храм джедаев. Палпатин остался в Сенате вместе с Панакой; королева приказала капитану дворцовой стражи известить ее о новостях — о любых новостях, как только таковые появятся.

Джар Джар не знал, как ему поступить. Королева сменила церемониальное одеяние для Сената на более простое — с точки зрения Набу, разумеется. Сам гунган никогда бы не стал надевать на себя таких одежд. Но было красиво.

Бинкс мучался. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное королеве, но его язык вновь онемел, хотя он вроде бы и не совал его никуда. Если бы это была не Амидала, а скажем Ани или же Падме, Джар Джар мог бы просто погладить ее по голове. Но, во-первых, голову королевы украшала корона из черных перьев, перевитых золотыми шнурами. А во-вторых, хотя стражи и не было видно — только Эйртае и Рабе замерли в отдалении, одинаковые в своих алых платьях, — это еще не означало, что гвардейцев поблизости нет. Может быть, Бинкс и растяпа, но не дурак. Он не будет гладить королеву Набу по голове или обнимать за плечи только потому, что она одна и грустит.

Но поговорить-то с ней можно. Вот только упрямый язык прилип к глотке и не ворочается. Он откашлялся. Амидала повернула к нему выкрашенное белым лицо с ярко-красными точками на каждой щеке и алой полосой на нижней губе, словно испачканной кровью.

— Моя интересно: зачем боги сделать боль? — спросил ее гунган.

Взгляд Амидалы был по-прежнему невозмутим.

— Может быть, для того, чтобы дать нам причину для поступков? — предположила она.

— Твоя думай: ваша народ погибай? — Джар Джар попытался придумать другие слова, не такие жестокие, потому что от горечи этих у него свело губы.

Но ничего не придумал.

Королева-обдумала вопрос и медленно покачала головой.

— Я не знаю.

— Гунган тоже уничтожен? — наконец он задал вопрос, который объединял их тревоги. Вновь качнулись черные перья:

— Надеюсь, что нет.

Джар Джар гордо выпрямился. Да, он растяпа, но он гунган!

— Гунган без боя не сдавайся, — заявил он. — Наша — воины. У наша сильная армия.

— Армия? — без выражения повторила Амидала.

— Наша много, — заверил ее Джар Джар. — Наша имеет оружие. Наша никогда не сдавайся машинкам. Поэтому ваша наша не люби, я думай, — завершил он речь немного неожиданным заявлением.

Теперь Амидала смотрела на него с интересом У королевы загорелись глаза, как будто она обдумывала неожиданно пришедшую в голову мысль. Но едва Амидала открыла рот, как в дверь стремительно вошли сенатор Палпатин и капитан Панака, коротко поклонились и остановились перед королевой.

— Ваше величество! — начал капитан, не в силах скрыть волнение.

— Королева…— Сенатор тоже был явно взбудоражен.

— Сенатор Палпатин выдвинут на должность верховного канцлера вместо Валорума!

Довольно улыбавшийся Палпатин сказал, тщательно выбирая слова и интонацию:

— Сюрприз, безусловно, но сюрприз приятный. Ваше величество, я обещаю: если меня выберут, я восстановлю в Республике демократию. Я обещаю положить конец коррупции, процветающей в Сенате. Торговая Федерация потеряет свое влияние, и наш народ освободится из-под ига захватчиков, нарушивших закон и вторгшихся…

— Кто еще баллотируется? — резко спросила Амидала.

— Бэйл Антиллес с Алдераана и Акс Мос с Маластера, — сказал Панака, отводя взгляд.

Сенатор был явно ошеломлен неожиданной резкостью королевы. Но быстро пришел в себя.

— Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет нам получить голоса. — Он сделал паузу. — Обещаю вам, канцлером выберут меня.

Королева покачала головой. Она прошла мимо Джар Джара, подошла к окну и взглянула на огни Главного Меридиана, проступающие на фоне догоравшего заката.

— Я боюсь, сенатор, что к тому времени, как вы обуздаете бюрократов, от нашего народа останутся одни воспоминания.

Палпатин был сбит с толку.

— Я разделяю вашу тревогу, ваше величество. К сожалению, наша планета оккупирована Федерацией. Изгнать ее немедленно практически невозможно.

— Вероятно, вы правы. — Амидала обернулась к нему. В ее глазах темнела холодная бездна. — Сенатор, вы на вашем поле битвы, а я, пожалуй, вернусь на свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место — с моим народом.

— Вернуться? — Палпатин пришел в ужас. Панака быстро переводил взгляд с него на королеву. — Ваше величество, взгляните на веши реально! Вы окажетесь в большой опасности! Вас заставят подписать соглашение!

Королева была спокойна и решительна.

— Я не подпишу договор, сенатор. Но я должна разделить участь моего народа.

— Она повернулась к Панаке. — Капитан!

Панака подтянулся.

— Королева?

— Готовьте корабль.

Палпатин быстро шагнул вперед и преградил ей путь.

— Прошу вас, королева, останьтесь здесь! Тут безопасно.

В голосе Амидалы прорезались железные нотки.

— Нигде не безопасно, если Сенат не осудит вторжение. Я поняла, что Республика находится в полном упадке. — Она посмотрела Палпатину в глаза. — Я знаю, сенатор, если вы победите на выборах, то сделаете все, чтобы остановить Федерацию. Надеюсь, вам удастся вернуть Сенату здравомыслие и способность к сочувствию.

Королева невидящим взором окинула Палпатина и быстро вышла за дверь. Панака и служанки двинулись следом за Амидалой. Шаркая ногами и стараясь быть как можно более незаметным, Джар Джар Бинкс устремился вдогонку. Шмыгнув мимо Палпатина, гунган опасливо посмотрел на него.

Он удивился: на бледном лице сенатора блуждала слабая улыбка.

* * *

Куай-Гон Джинн, Оби-Ван Кеноби и Анакин Скайуокер стояли перед Советом Двенадцати. Собравшись в центре кафедры ораторов, они ожидали решения членов Совета. Закат уже почти угас, на этот район мегаполиса медленно опускался вечер. + Мы завершили экзамен, — гортанно прошелестел Йода. Его сонные глаза были прикрыты веками, острые уши напряженно подались вперед.

— Ты был прав, Куай-Гон.

Мэйс Винду кивнул, соглашаясь со словами Йоды. Казалось, все эмоции стерты с его гладкого черного лица.

— В его клетках невероятно высокая концентрация мидихлориана, — сказал он, сделав особое ударение на слове «невероятно».

— В нем мощно проявлена Сила, — подтвердил Ки-Ади-Мунди.

Куай-Гон напряженно молчал, словно надеялся, что кто-нибудь продолжит слово Ки-Ади-Мунди. Затем спросил: