— Я и не представлял себе, — с восхищением сказал Ноубл.

— Это было после того, как вы уехали. — Это были просто слова; обвинение, которое звучало в тех же словах в первый день, когда Венис его узнала, исчезло. Почему? Почему сейчас, когда они были одни, у нее больше не было негодования, которое удерживало их на расстоянии?

Венис потупилась со смущенной улыбкой на губах и зажала в коленях сцепленные руки.

— Венис, простите меня за все.

Она не сказала ни слова.

— Тогда в Сэлвидже я вел себя как настоящий грубиян. И у меня нет никаких оправданий, кроме одного — я ревновал.

— Это правда? — Она вскинула взгляд.

— Что именно, Венис? — не подумав, спросил Ноубл и засмеялся, глядя на ее растерянный вид. — Вы не в состоянии поверить, что я могу ревновать? Я знаю, что не имею прав на такие чувства, но когда «права» имели какое-то значение для моих чувств к вам?

Ноубл понял, что сказал лишнее. Венис смотрела на него с изумлением и с еще каким-то новым выражением.

О чем он только думал и куда в конечном счете мог привести этот разговор? У него все болело, он терял силы с каждой минутой и находился бог знает где наедине с женщиной, которую любил. С женщиной, которую никогда не сможет назвать своею. Ноубл был поражен собственным стремлением обуздать себя.

— Знаете, думаю, мне все-таки лучше отдохнуть, — пробормотал он, неуклюже выпрямившись.

В мгновение ока Венис оказа)!ась рядом с ним и обвила рукой его талию. Слава Богу, боль, пронзившая ему бок, перевесила мучительное ощущение от прижавшейся к его телу руки Венис.

— Конечно, — сказала Венис. — Обопритесь на меня.

И Ноубл послушался.

— …или посмотреть «Неосмотрительность мистера Сьюарда». Сейчас это было бы весело! — подпирая рукой подбородок и глядя в пламя, говорила Венис.

Ноубл, который давно проснулся после отдыха и теперь, сидя у костра, жевал поджаренный Венис хлеб, посмотрел на нее:

— Вы решительная.

— Совершенно верно.

— Я не знаю другой женщины, которая на вопрос, чего ей хочется больше всего на свете, ответила бы: «Отправиться на Аляску… ради развлечения».

— Это мой ответ, и я не собираюсь менять его, сколько бы вы ни насмехались надо мной, — язвительно объявила Венис.

— Я не насмехаюсь. Я просто не понимаю. Что вы знаете об Аляске? Говорят, там так много москитов, что они за десять минут могут высосать из человека всю кровь.

— Тогда, — пожала плечами Венис, — я поеду осенью, когда они все передохнут.

— Осенью? На Аляске нет осени. У них «очень много льда» или «немного меньше льда».

— Вы, исследователи, любите преувеличивать, — усмехнулась Венис, — уверена, чтобы оставить все самые интересные места для себя.

— Венис, вы когда-нибудь слышали о том, что называют обморожением? — Ноубл вытянул ноги, явно получая удовольствие от словесной перепалки.

— Трус.

— Простите?

— Позволяете такой малости, как кусочек льда, удержать вас от захватывающего приключения, — фыркнула Венис.

— Приключения могут закончиться неприятностью, Венис. — Наморщив лоб, Ноубл разглядывал свои руки.

Венис улыбнулась его склоненной голове и мягким волнам длинных волос, схваченных на затылке кожаным ремешком.

Она поняла: Ноубл любит ее.

Достаточно, чтобы хотеть быть рядом, хотеть обнимать и целовать ее, достаточно, чтобы последовать за ней в горы и лично убедиться, что она в безопасности.

— Приключения опасны, только если рядом нет рыцаря в сияющих доспехах, — тихо сказала Венис. — И еще раз спасибо вам, Ноубл, что пошли сюда за мной.

— И еще… — Ноубл посмотрел вокруг. — Похоже, вы вполне успешно можете обходиться без меня. Так что, если не считать того, что я едва не утонул и вам пришлось рисковать жизнью, чтобы найти меня, в моем сопровождении в общем-то было мало толку. — В его голосе звучало обычное для Ноубла самобичевание.

— Ничего подобного, — возразила Венис. — Вы спасли жизнь мистеру Риду.

— Я же сказал: мало толку, — сердито бросил он.

— Ноубл…

— Для вас так важно было спасти шкуру Рида? — грубо спросил он.

— Любой…

— Не нужно отвечать. Все так и должно быть. Вы оба из одного города, знаете одних и тех же людей, принадлежите, как сказал бы ваш отец, к одному «общественному слою». Конечно, для вас это важно. Я понимаю, вчера вам не хотелось говорить о нем…

— Я собиралась сказать, — спокойно перебила его Венис, — что точно так же отнеслась бы к жизни любого человека. Я и сейчас не желаю говорить о Кассиусе Риде. Ни сейчас, ни вообще когда-нибудь. Мы, возможно, живем в одном районе и имеем счета в одном и том же банке, но в манерах, взглядах или характере у нас нет ничего общего.

— Но мне казалось, между вами существует взаимопонимание.

— Нет. Никогда не было и не будет.

— А-а. — Ноубл улыбнулся широкой, сияющей улыбкой.

Сложив кухонные принадлежности и напоив пони, Венис вытерла руки о штаны и сказала:

— Я хотела бы взглянуть на ваш бок.

— Он в полном порядке.

— Нужно проверить.

— Это просто царапина, — недовольно проворчал Ноубл. — Она больше даже не кровоточит. Вы придаете ей слишком большое значение, Венис.

— Это мой недостаток. Простите.

— Как будто я уже не…

Не дослушав до конца, Венис молча повернулась и пошла к палатке.

Она весь день пыталась взглянуть на рану на боку Ноубла, и весь день Ноубл не позволял ей этого, но она заметила, что с приближением сумерек он движется все медленнее и медленнее. То, что он предоставил ей самой напоить пони, многое сказало ей о его самочувствии.

Откинув входное полотнище палатки, Венис взяла фляжку с виски и то, что еще осталось от рубашки, которой она пожертвовала для повязок, и, ворча себе под нос, зашагала обратно туда, где стоял Ноубл.

— Снимайте рубашку.

— Леди не пристало так говорить.

— Я не собираюсь стесняться или пугаться, и вы не заставите меня отказаться от моего намерения, — холодно сообщила Венис. — Можете предлагать мне что угодно, ругать, умолять или угрожать… я не сдвинусь с места, пока не увижу ваш бок.

Ноубл упрямо сжал челюсти.

— В чем дело, Маккэнихи? — Венис незаметно приблизилась к нему. — За последнюю неделю я видела вашу голую грудь уже не один раз. Мне кажется, вы не были таким застенчивым, когда стояли у лошадиной поилки на заднем дворе «Золотой пыли» и…