Позвонила Потехина. Под вечер и уже не такая задерганная и несчастная. Сказала, что, возможно, все еще наладится, что они напишут бумаги, пойдут по инстанциям, что «Аль-Магриб» отстоят и он будет работать по-старому.

— Я тебя до смерти напугала вчера. Ты уж прости меня, — сказала Потехина, — я какая-то ненормальная вчера была, на всех бросалась. А сегодня мы тут с Ваней Поляковым поговорили. Ты же знаешь, он умеет успокаивать лучше валерьянки. Я что тебе звоню: тут Сичкин объявился, Марк Наумыч, ну ты его знаешь… Нет? Не знаешь? Как не знаешь? Я разве тебе про него не говорила? Он же агент по недвижимости, очень известный… У него есть на примете одна квартира. Тебе ведь нужна квартира именно в центре? Так вот, он мне позвонил и сказан: квартира очень приличная. И владельцы особенно цену не заламывают. Им надо поскорее развязаться, они в Канаду уезжают, на ПМЖ, так что можно будет сторговаться. Мы могли бы завтра к Сичкину подъехать — он на даче в Малаховке от жары спасается. Все обговорим, потом куда-нибудь съездим пообедать вместе. Как видишь, «Аль-Магриб» наш пока для гостей дверей не открывает, зато…

— Спасибо тебе, Марьяша, — сказала Аврора.

— Ну, согласна? Да или нет?

— Нет, ты извини, но я не могу ехать. Кирюшка сильно болен. Ангина.

— Но Сичкин — он такой деловой. Понимаешь, он ждать не будет…

— Я понимаю. Пусть. Я сейчас не могу с квартирой… Я просто не знаю, не могу. — Аврора сама себя не узнавала. Раньше она никогда бы не упустила такое предложение. Потехина ей плохих советов никогда не давала. — Я просто сейчас не в силах решать что-то с квартирой. Кирюшка болеет, высокая температура…

— А врача вызывали? — Потехина поняла, и сразу же ее голос смягчился: — Ангина, сказал? Надо и насчет воспаления легких обязательно проверить. Ладно, попытаюсь уговорить Сичкина, чтобы подождал немного, попридержал продавцов. Дело, конечно, делом, но я и так просто видеть тебя очень хотела, детка. Хоть одно родное лицо в этих передрягах…

— Я тоже хочу тебя видеть, Марьяша. Приезжай ко мне, как только Кирюшке легче станет.

— Ладно, там увидим. Спасибо. Да… а лекарства-то какие-нибудь нужны?

— Нет, я все купила, спасибо, — ответила Аврора и неожиданно всхлипнула.

— Ну, ну, перестань. Ничего, все обойдется! Мои тоже болели, хилые маленькие были. А сейчас вон какие вымахали. — Потехина говорила грубовато и нежно. — Такая наша доли, детка. Ничего не попишешь.

Этот разговор немного подбодрил Аврору. И хотя она отказалась ехать смотреть квартиру, в душе она была благодарна Потехиной за заботу. Даже в самые трудные минуты жизни Марьяша была верна себе: больше думала о других. Аврора решила сразу же позвонить ей, как только поправится сын, пригласить к себе домой, познакомить с матерью. Ничего, что обстановка в квартире бедная и облезлая. Это временные неудобства. Аврора подумала: скоро у детей и у мамы будет новый дом.

Зазвонил телефон, и Аврора уже без колебаний подняла трубку. Кто бы это ни был — ничего. Ничего страшного.

— Ало, это вы, Аврора? Нам нужна госпожа Аврора Ветлугина! — затрещал в трубке бойкий писклявый голосишко.

— Я слушаю, добрый вечер.

— Это из редакции «Столичного сплетника», отдел светской хроники. Как вы можете прокомментировать обстоятельства смерти некоего Максима Студнева? По нашим данным, он был вашим бойфрендом. В последнее время вас часто видели вместе. Не связано ли это убийство с обстоятельствами скандального развода с вашим мужем, Дмитрием Гусаровым?

— Откуда у вас такие сведения? — спросила Аврора. — Вообще, кто вы такой? С кем я говорю?

— Корреспондент Ангелина Лягушкина. Скажите, а вы были на похоронах вашего друга?

— Нет! Не была и я не знаю никакого друга! Не смейте мне больше звонить, слышите? Я ничего не знаю и не желаю отвечать на разные идиотские вопросы!

Аврора швырнула трубку на диван. Сердце бешено колотилось. Откуда они все знают? Уже разнюхали… Нет, так нельзя, что она себе, позволяет? С прессой так нельзя обращаться, они этого не прощают. Съедят!

— Мамочка, иди сюда, мне страшно! — послышался из другой комнаты голос сына.

Аврора пошла к нему. Кирюша сидел на постели. . Горло его было обвязано шарфом. Сам он прятался за яркой диванной подушкой, выглядывал из-за нее, как перепуганный мышонок.

— Ну, что еще такое? — Аврора почувствовала, как при взгляде на бледное испуганное личико сына в сердце ее снова ржавой иглой впилась острая тревога. Чувство опасности…

— Скажи ему… скажи, чтобы ушел, — прошептал Кирюша, указывая в сторону шкафа.

Аврора посмотрела туда — заходящее солнце, бившее прямо в незашторенное окно, слепило, и сначала она ничего не увидела. А потом, когда глаза привыкли и она поняла, что это, ахнула, подбежала, вытащила из-за шкафа старшего сына — Димку. На нем была резиновая маска вампира: фиолетово-черная, жутковатая, привезенная давным-давно кем-то из знакомых Гусарова. Аврора не помнила, чтобы брала ее вместе со своими вещами и вещами детей из дома мужа в Немчиновке. Скорее всего, маску прихватил с собой вездесущий Димка.

— Никогда больше такого не делай! — Аврора отняла у сына маску. — Не пугай братика, он же болеет!

— Да, болеет… Все вы только с ним, с ним. — Димка снизу вверх хмуро смотрел на мать. — Бабушка его чуть ли не с ложки кормит…

— Да ведь, когда ты болел, я все время с тобой была. Помнишь?'

— Ничего я не помню, и вообще, чего мы сюда приехали? — Димка капризничал. — Тут мрак какой-то, в туалете из толчка воняет. И где папа? Почему он к нам так давно не приезжает? Когда мы домой поедем, к папе?

— Мы не поедем к папе, — отрезала Аврора, но тут же смягчилась: — Мы переедем отсюда на новую квартиру. Очень скоро. Все вчетвером — вы, я и бабушка. У вас с Кирюшей будет большая солнечная комната, детская. Такая же, как дома, даже еще лучше. И много-много новых игрушек.

Маленький Кирюшка завороженно слушал, забыв про испуг. Затем потянулся к маске, которую Аврора все еще держала в руках.

— Мама, дай, дай мне!

— Нет, эту гадость я сейчас же выброшу, — Аврора решительно двинулась на кухню. Вслед захныкали оба — и старший, и младший. С кухни прибежала мать Авроры.

— Ну, что тут у вас еще такое?

Дети наперебой кричали: «Хочу, дай, дай мне!» Аврора выпустила маску из рук. Ее тут же подхватил младший, Кирюшка, нацепил на себя, начал прыгать на подушках, лая, блея, кукарекая, пугая бабушку.

В это время снова зазвонил телефон.

— Мама, уйми их, ради бога, сказку какую-нибудь им почитай! — стараясь перекричать детей и телефон, крикнула Аврора.

— Хочу оловянного солдатика! — кричал Кирюшка. У него от восторга получились не все буквы и выходило «ловянного».

— Нет, про Гарри Поттера! — протестовал более просвещенный старший. — Про школу колдунов!