— Падения? — закончила Маргит за меня.

— Да, после моего падения.

— И это произошло…

— Когда я познакомился со студенткой по имени Шелли. Но прежде чем все это началось…

— Сьюзан изменилась. Она получила постоянную работу — и семейный баланс снова был нарушен. Она стала деловой и высокомерной, и снова отталкивала тебя…

— Точно. Теперь, когда Сьюзан зачислили в штат, она говорила, что ее работа важнее, чем моя, поэтому я должен быть каждый день дома в четыре, когда Меган возвращается из школы. И она стала избегать близости со мной. Или бывало так, что в разгаре акта она отталкивала меня со словами: «Ты пустое место».

— Сильно.

— Да, сильно. Однажды ночью, когда мы занимали сексом, она обхватила мою голову обеими руками, заглянула мне в лицо и сказала: «Ты хотя бы понимаешь, насколько все это пресно?»

— А ты сам находил ваш секс пресным?

— Нет, но она все представила так, будто я потерял к ней интерес.

— Значит, она заставила тебя почувствовать себя и нежеланным, нелюбимым и все такое. И ты все равно ничего не заподозрил?

— Конечно, что-то я подозревал. Однажды ночью зашел к ней и спросил в лоб, нет ли у нее романа на стороне. И знаешь, что она ответила? «Я была бы рада».

— И ты по-прежнему — по-прежнему — верил ей?

— Я был наивен, признаю. А может, просто не хотел знать, что происходит на самом деле.

— И тогда в твою жизнь вошла эта студентка, Шелли?

— Шелли Саттон. Из Цинциннати. Исключительно одаренная девушка, не по годам развитая. Повернутая на кинематографе и очень симпатичная — если кому нравятся интеллектуальные натуры.

— Длинные черные волосы, маленькие очочки, как у Леннона, черные джинсы, черная кожаная куртка и убийственная родословная?

— Да. Для студентки колледжа Кру она была слишком яркая, хотя в средней школе, по ее собственным словам, не блистала.

— Наверняка она была на одной из твоих лекций, а потом подошла к тебе и заговорила о…

— О Фрице Ланге.

— Да уж…

— Послушай, не каждый день можно встретить очаровательную первокурсницу, которая знает все или почти все про «черное кино» Фрица Ланга.

— Выходит, это была coup de foudre?[134]

— Не совсем. Тем более надо учесть, что в наши дни во всех американских колледжах безумно строгие правила, запрещающие не только отношения между студентами и преподавателями, но и вполне невинные вещи вроде совместной чашки кофе. Нам в Кру даже присылали директивы от какого-то факультета по «сексуальной этике». Там говорилось, что, если в кабинет преподавателя зашла студентка, следует держать дверь открытой и всегда соблюдать дистанцию не менее трех футов.

— Неудивительно, что Америка сходит с ума.

— Как бы то ни было, после той первой лекции мы с ней зашли выпить кофе в cafe нашего кампуса — должен сказать, между нами сразу возникло взаимопонимание. Она, может, и была лет на двадцать с лишним моложе меня, но уже после нескольких встреч мне стало ясно: ее взгляд на мир куда более зрелый, чем обычно бывает в таком возрасте.

— Традиционное клише для женщины, которая значительно моложе мужчины: да, она только что закончила играть в куклы, но ее понимание Достоевского поражает своей глубиной.

— Согласен, в чем-то я повторил фантазии Гумберта…

— Но Лолита была подростком.

— И все-таки нам следовало соблюдать особую осторожность. Поэтому мы встречались в кофейне в центре города. Когда хозяйка заведения заметила, что мы слишком часто появляемся вместе, я сказал Шелли, что встречу ее на одной из улочек подальше от колледжа потом мы поедем в убогий городок под названием Толедо…

— Как Толедо в Испании?

— Толедо — шинная столица Америки.

— И когда у вас случился секс?

— Месяца через два после…

— Два месяца! — перебила она меня. — Почему ты тянул так чертовски долго?

— Я ужасно нервничал. Естественно, я увлекся ею, но в то же время понимал, что играю в опасную игру.

— Но ведь что-то тебя убедило переспать с ней?

— Сьюзан продолжала отталкивать меня, а Шелли все твердила, какой я замечательный… что мы должны «отдаться друг другу»… пусть даже это будет «всего один раз».

— И ты в это поверил?

— После двух месяцев кокетливой болтовни мне казалось, что я знаю про нее все… Проблема в том, что одновременно я пытался исправить ситуацию дома.

— Так что же подтолкнуло тебя к сексу?

— Однажды вечером я пришел домой из колледжа, подошел к Сьюзан, обнял ее и сказал, как сильно люблю ее, как хочу, чтобы между нами все наладилось. И знаешь, что она ответила? «Если ты думаешь, что я когда-нибудь снова захочу трахаться с тобой, то не стоит питать иллюзий».

— Супер.

— Что угодно, только не это. На следующий день я увиделся с Шелли в кафе. Она взяла меня за руку и сказала, что хочет меня, к черту осторожность, и…

Я замолчал.

— Куда вы поехали? — спросила Маргит. — В отель?

— Мрачное местечко под названием «Мотель-6» в Толедо. Есть такая гостиничная сеть в Штатах, номер там стоит всего двадцать четыре девяносто девять, если освобождаешь его до шести вечера. Двадцать четыре доллара девяносто девять центов — эту сумму я мог заплатить наличными, тем более что мне совсем не хотелось засвечивать в мотеле свою кредитку. Нам было плевать, как выглядит это место, мы просто хотели…

— Трахнуть друг друга.

— Это слишком грубо сказано, но…

— Абсолютно точно.

— Абсолютно.

— И секс был хорош?

— Я был влюблен в нее. Знаю, это покажется безумием — и, возможно, вновь заставит тебя говорить о кризисе среднего возраста, — но это правда. Я был без ума от Шелли — а она от меня. Сказать по правде, такое со мной было впервые… я никогда не испытывал ничего подобного… Ладно, назову это… полное единение с другим человеком. Да, она была намного моложе меня, но между нами никогда не возникало ощущения пропасти. Она была чертовски умна — и не только в том, что касалось кино, джаза, книг и всего прочего, о чем мне было так интересно болтать с ней. Она настолько мудро смотрела на вещи…

— Очень трогательно, — заметила Маргит.

— У тебя было когда-нибудь, чтобы ты настолько увлеклась человеком, что не мыслила своего существования без него?

— Однажды, — тихо произнесла она.

— Золтан?

— Нет, другой.